Я ничего не ответил, но задумался, Сван явно чувствовал себя неловко, чего за ним отродясь не водилось. Мастер Стражи, мой начальник, человек который держит меня на коротком поводке — перечислять можно долго, но только вот никак не подходит всё это под простые посиделки.
Герда хлопотала на кухне, вытаскивая нам в комнату закуску и спиртное. Сван уселся не дожидаясь приглашения, что ещё раз указывало на то, что он несколько не в себе. Без лишнего напоминания, я поддернул штаны, и схватился за бутыль, бережно наклоняя её к кружкам. Что бесит — не придумали здесь ещё рюмок, приходится из посуды пить. Есть плошки поменьше, для крепких спиртных напитков, но размеры их всё равно оставляют желать лучшего. Да и не понимает никто, когда наливают спиртное в такую посуду. Это правда как раз аргументировано, самое крепкое чем можно упиться вино, наподобие десертного. Пиво — градусов пять, а эль — такая гадость, что пить его невозможно, а чтобы захмелеть — требовалось выжрать его неимоверное количество. Также неплохо идет гномий самогон, перегон градусов под семьдесят, его же используют для приготовления зелий. Я же гнал сам, причем делал слабоградусную настоечку на травах, градусов под тридцать пять. Да и очистка моего продукта была на уровне. Фильтрация через хлебный мякиш, коагуляция с белком (хитрое слово, а означает, что в бидон с самогоном выливалось ведро молока или разбивалось несколько десятков яиц, а потом муть фильтровалась), угольные фильтры, зимой — обязательное вымораживание и так далее. Все способы, которые знает обычный химик для очистки самогона (да и не химик тоже). Получавшийся продукт пользовался всё возраставшим спросом и был настолько на уровне, что я начинал подумывать о поточном производстве. По крайней мере ни один праздник на нашей улице, да и на паре соседних, не обходился без моей бутылочки. Разумеется, он не мог одномоментно сдвинуть предпочтения и пристрастия широкой публики в мою сторону, но медленно и верно завоевывал свою нишу на рынке алкогольной продукции.
Впрочем это я задумался. Накатив по одной, мы немного помолчали, прислушиваясь к ощущениям, после чего Сван довольно крякнул и полез руками в холодец, сооружая себе бутерброд приличных размеров. Я схватил зеленую соленую помидорку, мятую, истекающую соком, лопнутую поперёк, при одном взгляде на неё сводило скулы, быстро прожевал, стараясь, чтобы рожу не перекосило. Не выдержал, передернул плечами, и проглотил остатки.
Свана, с напряжением наблюдавшего за мной, тоже передернуло:
— Как ты такую гадость ешь? — пробурчал он, вылавливая кончиком ножа маленький грибочек в миске. — Даже смотреть скулы сводит, а уж есть…
Он многозначительно закрутил головой, не прерывая жевательных движений.
— Мне нравится, — коротко ответил я, не собираясь ничего объяснять, но вспомнив при этом родной Советский Союз, эти зеленые бочковые помидоры и кильку пряного посола.
И мы накатили ещё по одной, уже никуда не торопясь. Посидели в молчании, хрумкая стрелками чеснока и зеленого лука, пока Сван не созрел и не начал разговор.
Он откинулся на стенку, побалтывая в руке третью порцию, и сказал:
— Ты знаешь, как я к тебе отношусь…
Я молча кивнул головой, да уж, действительно знаю. Но на фоне остальных, мы и правда могли считать себя друзьями, правда очень странными.
— … так вот пришёл я к тебе историю некую рассказать, — опрокинув стаканчик, он опять крякнул утёр рожу ладонью и приступил к рассказу.
— Ты наверняка понимаешь, что мне приходится иногда и в замке Правителя бывать, — я машинально кивнул головой подтверждая это, ещё бы, один из тайных советников и исполнителей, ещё более тайных, но об этом молчок, всё таки мы типа «друзья», — и вот показал он мне пришедшее по неофициальной связи письмишко одною вроде бы и ничего там такого нет, старинный друг решил написать о новостях столичных…
Понятно, один из агентов влияния, которые содержит при дворе Его Величества каждый маломальски уважающий себя правитель, прислал подробный отчёт о происходящих событиях. Многие из этих представителей паслись от нескольких друзей, с честью отрабатывая получаемое жалованье. Фу, как некрасиво сказал, попробуем ещё разб принимая милые безделушки от своих знакомых и делясь сплетнями курсирующими при дворе. Вот так то лучше.
— … ну, многое тебе неинтересно, но вот одной новостью я хочу с тобой поделиться.
Тем временем мы налили и выпили по четвертой и пятой рюмочке, или бокальчику. Сван прикрыл ладонью свою посудину, я с пониманием отставил бутыль. Видно было, ч то он хочет рассказать пока трезвые, видимо дело касается нашей службы, придется поискать и найти кого надо. Или не найти кого надо. Или не найти кого надо, а найти кого-нибудь. Нам без разницы, как начальство скажет.
Сван же тем временем зудел и зудел, не переставая, голос навевал дремоту, приятный шум от выпитого тяжелил голову, пока я не уловил фразу:
— … и займется всем этим Святая Инквизиция.
Вот тут я моментально проснулся и начал вслушиваться в смысл слов, а смысл этот самый получался очень невесёлый.
Выяснилось, что неизвестный доброхот, написал в своём письме, о том, что совершенно случайно в наш милый городок отправляется большая тройка святой инквизиции, а это не хухры-мухры. Даже для того, чтобы образумить Чернокнижника в окрестностях Йенга, хватило малой тройки. Обычный состав малой тройки святой отец и двое монахов, обычно один из этих монахов ранее в мирской жизни — неплохой боец, получивший дополнительный апгрейд по монастырским методикам; а второй маг — делающий свои грязные чудеса с именем божьим на устах. Святой отец, при таких двух кадров, может показаться ненужным, но он исполняет роль пастыря. Причём чертовски умного, то есть мозг всей этой компании, если учесть что двух тоже идиотами не назовешь.
Большая же тройка включает в себя всё то же самое только на порядок лучше и состоит их патриархов Церкви. К тому же большой тройке подчиняются все суды и гражданские и церковные, она может смещать правителей, а вернее призывать на суд божий и многое другое. Наличие такого конгломерата у нас представляло очень большую опасность. Вскроются сотни мелких преступлений, но мелких для столичных гостей, а не для нашего магистрата, который с радостью уцепится за возможность подвинуть нашего Правителя. Значит надо лечь на дно и прекратить все коммерческие операции. Ничего переживём, и не такое переживали. Я решил было, что это все плохие новости на сегодня, когда Свае, искоса глянув на меня начал говорить:
— А вот причину, по которой они приезжают, его знакомый не написал. Точно не знает, хотя слухами поделился. Ищут мужчину среднего возраста, с ребенком женского полу, ограбившего самого герцога, брата его величества. Пусть и не родной, а сводный, пусть и рождённый с другой стороны простыни, а всё равно — родная кровь. Злодей тот ещё, душегуб, убивец, бандит. На всю голову стукнутый, но! Брать только живым и с особой осторожностью. Лучше всего оповестить монахов наблюдателей (ещё одно название инквизиции), поскольку не то страшно что он совершил в гражданском, так сказать виде, а то, что он обвиняется в преступлениях против веры, надругательств над святынями, совершении чернокнижных обрядов и еще много чего. Если хочешь, то я тебе покажу, у нас бумажка на этого бандита уже пару лет болтается.
Он испытующе посмотрел на меня, а я механически кивнул ему в ответ.
— Если бы этот злодей у нас находился в городе, то я бы посоветовал ему бежать, как можно быстрее и как можно дальше.
Я снова кивнул, как китайский болванчик.
— Только бесполезно все это, — добавил он после долгого молчания. — От святой инквизиции еще никто не уходил.
— За то, чтобы избежать смерти, можно и жизнь отдать, — машинально выдал я.
Сван крякнул и разлил по посуде остатки из бутылки, забрав её из моих безвольных рук.
Подобьем бабки. Я прожил в этом городе хренову кучу лет, а сейчас пора делать ноги, причем срочно. Я оброс имуществом как… не знаю кто. Разжирел стал ленивым, а таких жрут в первую очередь. Нет ничего от того тощего существа прибывшего в этот город много лет назад. Тот был готов постоянно спрятаться, исчезнуть, а в случае необходимости — убить, без угрызение совести.
