Я поворачиваюсь и устало бреду к выходу, а в башке бешеной белкой по стенкам черепа носится мысль:

— Где искать действительного преступника и куда спрятаться на время погромов?

Выходя из кабинета, аккуратно прикрываю за собой дверь, чувствуя, что сильно упал в его глазах.

Попавшийся навстречу Суонг спросил меня, сверкая белозубой улыбкой:

— Что, господин Королевский Прокурор в очередной раз продемонстрировал свой любимый анатомический трюк!

— Какой еще трюк? — спросил я.

— Мыслить жопой… — и унесся дальше по своим делам, а я остался.

Разумеется, большинство понимали, что взятый нам изуродованный мутациями наркоман никак не мог сделать то, что ему вменяли. Без подпитки он подох через три дня после отъезда высокопоставленного гостя, уехавшего рапортовать о том, какой он молодец. Его провожали лучшие люди нашего города, кланялись в пояс, захлебываясь говорили хорошие слова, по собачьи заглядывая в глаза. Видно было по слегка скучающему, но в целом довольному виду гостя, что пение дифирамбов ему ни в коей мере не противно. Нагрузив его подарками от «благодарных» горожан и отправив его подальше, мы вздохнули с облегчением и со страхом стали ждать следующего убийства.

Поганый дождь все не кончался, забивая все вокруг своим шумом, сыростью и безнадежностью. Мы упрямо пялили свои гляделки в серую пелену быстро темнеющего дня, но ничего не происходило. Кроме нас сидело в засаде еще два полных дежурства, которые должны были бы сегодня отдыхать. Только вот им еще удастся это сделать, а нам нет — завтра у нас рабочий день. Жалко, что этот маньяк оборотень не вышел сегодня на охоту — как хорошо было бы решить все проблемы одним махом. Значит вычисленные нашими магами графики его активнсоти врут. Хотя какие это маги, жалкие недоучки. Единственный путевый маг-дознаватель погиб от рук этого самого оборотня, которого мы и ловим.

— Вряд ли мы сегодня ещё что-то высидим, — сказал Сван.

Было видно, что ему очень тяжело далось это признание, ещё бы — непогрешимый Сван.

Суонг молчаливо кивнул, похоже и его достала эта мерзопакостная погодка:

— Ну что, я снимаю пикеты и засады? — спросил он.

Сван немного помолчал, словно ожидая что вот сейчас в последнюю минуту выскочит этот убийца, но не дождался.

— Снимай, — огорченно махнул он рукой и забулькал чем то приятным, судя по запаху.

Шумно крякнув и утервшись тыльной стороной руки, он передал мне флягу, из которой я сделал пару глотков, пока суонг по амулету приказывла снять наблюдение. Отхлебнув хорошую порцию, он передернул плечами и сказал:

— По домам?

— Пожалуй… — согласился я.

— Или по стаканчику горячего и с градусом, — вмешался Сван.

Мы переглянулись и синхронно вздохнули — командирам не отказывают

Мы сидели пили дрянное пиво в этой ресторации, как её именовал хозяин и постоянные посетители. Все были измучены и молчаливы. С общего согласия, Сван заказал хлебного вина. От одежды шел пар, из души тоже выходила мерзопакостная сырость. Даже весельчак Суонг, шутник, балагур, любимец всех окрестных женщин, да и не окрестных тоже — молчал. Нервно допив принесенный стопарик, он привстал из-за стола:

— Я, пожалуй, пойду, а то всю душу мне этот дождь вымотал…

И исчез. Моментально. Мы переглянулись со Сваном, и молчаливо решили взять сразу поллитра, а не стопарь. Стопарь что? Его душа и не заметит, а поллитру посидеть надо, поговорить.

— Если завтра утром еще один труп найдут, всех на улицу выгоню, круглосуточно сторожить будем, — мрачно сказал Сван, направляясь к стойке, чтобы заказать чего посущественне под пойло.

— Еще бы, — поддержал я разговор, — пропадают то всё наши. Люди шептаться начинают.

Недовольно зыркнув в мою сторону, Сван пошел к стойке, прерывая беседу. Он ушел, а я бросил взгляд на место, где сидел Суонг.

— Блин, вот незадача, — подосадовал я. — Убежал, а бляху свою оставил, а без неё в Башню не попадешь. Прикинув, что вряд ли он успел далеко уйти, я схватил в охапку плащ и натягивая на себя заторопился к дверям, бросив недоумевающему Свану:

— Ща погодь, вернусь через пару минут, — и выбежал под дождь.

Улица была пустой, только дождь хлестал по плащу, да по мостовой неслись волны, смывающие мусор. Ударила молния, в её свете я увидал далеко впереди фигуру Суонга.

— Эй! Суонг! — крикнул я, он не обернулся. — Ээээй!!! — заорал я надсаживая голос.

Но все мои вопли потонули в монотонном шорохе дождя. Меня передернуло, бежать не хотелось, но раз уж выполз на улицу, то надо. И я припустил, стараясь перпрыгивать через особо большие и полноводные потоки. Фигура завернула за угол, я чуть не пролетел мимо, и выскочил прямо на проспект каменщиков. Суонг стоял уже достаточно далеко о чем то преговариваясь с фонарщиком, около старых сушилок, где летом формовочный кирпич отжигали до звона и складывали высокими штабелями под крышами. Судя по активной жестикуляции, Суонг чего то рассказывал занимательное, поскольку фонарщик отложил свою длинную поджигательную трубку с фонарем и направился с ним в сторону пустующих складов. Я приотстал:

— Теперь я точно его догоню, — мелькнула мысль.

Я пошел медленнее, выровняв дыхание и зашел спокойно в приоткрытую дверь склада, не таясь и не прячась.

— Суонг, — крикнул я, направляясь к свету переносного фонаря, принесенного с улицы. Шум дождя забивал все звуки, я бродил между штабелями кирпичей, пытаясь найти лейтенанта в этом лабиринте. С моим счастьем не найти его было невозможно, по крайней мере фонарщика. Остановившимися глазами я смотрел на труп с вырванной глоткой и темную, почти черную кровь, не желающую впитываться в утрамбованный пол. Громок хлопнула дверь складаи внезапное оцепенение пропало.

Бежать! Только куда?! Где таиться эта тварь, которую я все таки нашел?

Я дернулся влево, вправо, пытаясь быстро сообразить где выход и как до него добраться, но не успел. Из тени штабеля вышел Суонг, только не тот, которого все знали. Этот походил на себя прежнего, как умирающий на своё фото на памятнике. Я качнулся в сторону он гибко извернулся и фактически перенёсся, загородив мне дорогу, потом пошел мне навстречу, старательно обходя труп в центре, я двигался в противоположную сторону. Мне было страшно, это хорошо.

— Я ничего, никому не скажу, — прошептал я, пячась от поднявшего голову зверя.

Суонг мягко и ласково глянул в мою сторону и слишком быстро переместился по кругу.

— Я действительно не скажу, — снова шептал я.

И не сказал бы, все равно здесь слишком много жителей, а Суонг мне нравился с первой минуты моей работы в страже, к тому же он один из немногих, кого я мог бы назвать совим другом.

— Я знаю, — глухой мурлыкающий голос совершенно не похожий на красивый баритон оборотня.

Постепенно шаги его становились рваными, дыхание участилось, словно он переживал какой-то приступ.

— Ты ничего не понимаешь, — черты лица Суонга искажены, крупные капли пота на лбу, кожа лоснится.

Я смотрю на Суонга, он действительно измучен и сейчас ничем не походит на того весельчака и капитана стражи, которого знают все вокруг. Темные круги под глазами, нервный тик и ужимки.

— Ну почему не понимаю, — осторожно кидаю пробный шар, — ты просто болен.

— Просто болен, — Суонг хмыкает, — это не болезнь. Вернее болезнь которая зашла слишком далеко. Видит Единый — он поднимает глаза вверх — сначала я пытался сдерживаться, вернее я думал, что смогу держать себя в руках большей частью, потом что меня вылечат, а потом я пытался найти свою смерть.

— И именно поэтому каждая твоя жертва из последних была круче чем предыдущая, к тому же выбранная из местных?

Суонг послушно кивает: