Браунинг выглядел озадаченным, но в ледяных глазах Уилларда Фрэнкса зажегся огонек интереса. Это было его поприще.

— Неплохо задумано, Мел.

Вдохновленный Мейс развивал свою идею:

— Нужна подставная лошадка.

— Это еще что за дьявольщина? — спросил Браунинг.

— Когда индейцы охотились на бизонов, они накрывали лошадь бизоньей шкурой, прятались под ней и подходили к стаду. Под шкурой нельзя услышать их запах. Нужно какое-то прикрытие, чтобы подобраться к иракцам.

— А! — разулыбался Браунинг, начиная понимать. — Вы хотите сказать, вступить в контакт и сунуть Саддаму обманку?

Мейс энергично кивнул.

— Сделать абсолютно достоверное предложение. Ну, скажем, наши люди представятся членами известной на Западе террористической организации и предложат провести акцию за деньги. Какие-нибудь анархисты из фракции «Красных бригад» или сепаратисты ЭТА, [16]у которых есть опыт и которым нужны наличные. Террористы часто оказывают друг другу такие услуги.

— Саддам может купиться на это, — задумчиво пробормотал Уиллард Фрэнкс, — особенно если будет знать, что мы надежно накрыли и практически повязали всех его постоянных агентов-арабов.

Однако энтузиазм Реда Браунинга начал гаснуть. Идея хорошая, но нереальная. Мечты кабинетного специалиста по терроризму, ученого.

— Слушайте, друзья, мне надо готовиться к встрече в Белом доме. Я доложу президенту о ваших оценках риска, Мел, и сообщу, что мы работаем над несколькими решениями. Только, если честно, ваша идея не пойдет. Нечего и думать посылать агента под видом террориста. Иракцы не дураки, начнут проверять и выведывать подноготную. И сами они, и их арабские дружки все знают в лицо друг друга и даже членов европейских группировок, о которых вы говорите. Ваша лошадка до первой заставы не доскачет, как ее прикончат. — Он встал из-за стола. — Простите, Мел, но это так. Собираемся в это же время на следующей неделе, и давайте разрабатывать какую-то позитивную программу действий с учетом представленной Мелом оценки риска. Что-нибудь такое, что президенту приятно будет почитать.

Полковник Ред Браунинг вышел, и участники совещания стали расходиться в мрачном настроении. Старые друзья жаловались друг другу на свое невыносимое положение. Никто не заговаривал с Мейсом. Он был чужаком, посторонним. Они считали, что он ничего не сделал, только выложил неприятные факты, которые многие знали, но знать не желали. И его блестящая идея подверглась публичному осмеянию.

Мейс протискивался к выходу между беседующими членами комитета. Его порыв растаял, как сливочное мороженое, уступив место ощущению полного провала и отчаяния. Он, торопясь уйти, толкнул дверь, окунулся в сырой пасмурный полдень и услышал совсем рядом оклик:

— Мел, постойте! — Уиллард Фрэнкс торопливо натягивал плащ на свой серый пиджак. — Не падайте духом. По крайней мере, вы всех заставили очнуться и призадуматься. Не такое простое дело.

— Кажется, на полковника Браунинга я не произвел впечатление.

Фрэнкс застегнул плащ на резком ветру.

— Своей лошадкой в бизоньей шкуре? Тут много сложностей, — рассеянно произнес он. — Слушайте, не хотите со мной пообедать? Потолковали бы…

Ресторан «Сэм и Гарри» — старомодное заведение клубного типа — располагался на Девятнадцатой улице, вдали от излюбленных политиками мест, где они обычно собирались на ленч. Темные деревянные панели оживляли фотографии знаменитых джазистов, развешанные под освещавшими зал канделябрами. Фрэнкс выбрал уединенный угловой столик, предложил заказать для начала жареных кальмаров в томатном соусе и ребрышки ягненка со сладким перцем и начал без умолку рассуждать о еде, о погоде, о своем последнем отпуске, обо всем, к удивлению Мейса, кроме вопросов, обсуждавшихся на утреннем совещании. Он только потом понял, что офицер ЦРУ, болтая, обдумывал практические стороны его предложения.

Мейс без аппетита потыкал вилкой панированный в кукурузной муке отборный филей, поковырял ложечкой десерт — ореховый торт с шоколадной глазурью, — как вдруг Фрэнкс сменил тему.

— Что касается вашей идеи, Мел… Есть шанс пустить ее в дело.

— Неужели?

— Ну, во-первых, как сказал полковник Браунинг, фальшивый террорист попросту не пройдет. Все должно не просто казаться правдоподобным, но быть абсолютно реальным. Абсолютно. — Он попросил пробегавшего мимо официанта принести кофе. — Нужно кого-то внедрить в настоящую террористическую организацию. И чтобы он мог влиять на события. И разумеется, остановить их, если они выйдут из-под контроля. — Он взглянул в глаза Мейсу. — Не всякий захочет оказаться на этом месте.

Мейс быстро соображал.

— А у нас есть кто-нибудь подходящий?

Фрэнкс недовольно насупился — таких вопросов не задают.

— Насколько мне известно, нет. Но могу поспорить, что у англичан есть.

— У англичан?

— Они борются с ИРА больше двадцати лет. Все знают, что они несколько раз внедрялись в организацию. ИРА Саддаму вполне подходит. Пользуется мировой известностью, имеет множество хорошо законспирированных ячеек, безжалостных, удачно заметающих следы. Это вам не арабы, они могут свободно приехать в любую европейскую страну, в Соединенное Королевство, в Америку — фактически куда угодно.

К Мейсу вдруг вернулся аппетит. Прожевывая кусок торта, он спросил:

— А британцы будут сотрудничать?

Фрэнкс принялся за вторую чашку кофе.

— Согласно вашим оценкам, им грозит та же опасность, что и нам. Англичане всегда много значили для иракцев. Я свяжусь с нашим шефом в Лондоне. У него полно приятелей в британских секретных службах. Посмотрим, что он скажет…

Всю дорогу из ресторана доктор Мелвилл Мейс буквально плыл по воздуху и провел оставшееся до конца рабочего дня время в офисе по борьбе с терроризмом за лихорадочным уточнением и завершением своих выводов. На дисплее компьютера появились слова: «Часть 2. Решение».

Но если на служебном поприще он неожиданно одержал радостную победу, заставив вашингтонские разведывательные службы признать его таланты, то на домашнем фронте его ждало жесточайшее поражение.

Возвращаясь вечером домой, он спокойно прошел мимо лавки деликатесов незадолго до ее закрытия, напрочь забыв о рыбном ассорти и хлебцах для вечеринки Пейдж.

Когда самолет «Эйр Лингус» приземлился в аэропорту Хитроу, шел дождь, из-за тяжелой, низкой облачности день угас раньше положенного, и мрачные сырые сумерки полностью соответствовали настроению Эвери.

«Ублюдок, ублюдок, ублюдок!» — снова и снова твердил он безмолвные проклятия, но никак не мог выкинуть из памяти смеющуюся физиономию американца. Не мог забыть, как замерло у него сердце, когда Корриган, с усмешкой помахивая револьвером, откровенно наслаждался смертным ужасом, сковавшим на мгновение Эвери.

Сцена эта стояла перед его глазами все время полета от Дублина до Лондона.

Он не испытывал к Дэнни Грогану ни малейшей симпатии, но мог, по крайней мере, его понять — Гроган родился и вырос в тесных трущобах ирландских католических кварталов, не получил образования и впитал ненависть к англичанам с молоком матери.

А Лу Корриган?

В чужой стране, где идет чужая ему война, он готов послать на смерть десяток молодых, ни в чем не повинных солдат и не моргнув глазом смотрит, как булочник отправляется на тот свет.

Что толкает его на это?

Эвери поклялся себе разобраться с Корриганом. В Северной Ирландии хватает своих подонков всех мастей, чтобы еще ввозить их из-за границы.

Размышления об американце на время вытеснили из сознания Эвери гнев на своего инспектора, который без всякой нужды вверг его в такую опасность.

Рисковать ему не впервой. Это его ремесло. Но теперь все иначе. Все изменилось с рождением малыша. Незапланированное отцовство усложнило жизнь, наложило новые обязательства. Службе безопасности следует это знать. А если она не знает, этому чертову инспектору следует позаботиться, чтобы знала.