Литмир - Электронная Библиотека

— Если бы ты не взял радар в тот момент, Макс, мне было приказано тебя пристрелить.

Глава 2

Когда над Вашингтоном, округ Колумбия, встала утренняя заря, над водами реки Потомак медленно заклубились змейки сине-серого тумана.

С выгодной точки обзора из окна своих апартаментов в архитектурном комплексе Уотергейт Мелвилл Мейс следил за рождением нового дня со смешанными чувствами облегчения и тревоги.

С облегчением, потому что он почти не спал в эту ночь, за исключением нескольких часов полудремы, мерил шагами гостиную, проговаривая важнейшие куски отчета, который ему нынче утром предстояло изложить секретному комитету. И, наведываясь в холодильник за сотым по счету куском пиццы, он знал, что эта репетиция — пустая трата времени.

Отсюда и тревога, ибо, готовясь выступать перед коллегами из разведки, он предчувствовал, что не сможет произвести должного эффекта.

Это тяготило и мучило Мейса. Ведь только он один знал, какой размах обрел иракский терроризм при Саддаме Хусейне, какими возможностями он располагает и какая опасность грозит Соединенным Штатам и их союзникам с развертыванием операции «Щит в пустыне». Жизненно важно, чтобы об этом узнали другие.

Он смотрел на мерцающие желтизной сквозь речной туман фары машин, проезжавших вдали по мосту Теодора Рузвельта. Верный знак, что столица Америки просыпается, готовясь к привычной гонке и суете.

Сложность в том, что Мелвилл Мейс прежде всего был ученым. Родившись на уединенной, затерявшейся в широких прериях Небраски ферме, он рос одиноким и прилежным в учении ребенком. Надежды, которые возлагали на него родители, в конце концов оправдались, когда юный Мелвилл получил степень доктора философии в Стэнфордском университете и магистра в области международной безопасности в Флетчерской школе юриспруденции и дипломатии при университете Тафта.

Хотя ему больше была по душе жизнь в замкнутом университетском кругу, молодая жена Мейса Пейдж, принявшая бразды правления из рук его матери, продиктовала иное. И он с опаской вступил в суматошный мир суетливых, как крысы, экспертов, утоляющих неутолимую жажду столицы, алчущей информации по всем известным человечеству вопросам.

Над каждым таким вопросом работал специальный правительственный департамент, создававший бесчисленные комитеты и подкомитеты, которые в свою очередь расплодили множество независимых институтов и, конечно, орду пресловутых вашингтонских «консультантов».

Мейс не был ни экономистом, ни социологом, за которых чаще всего принимали этого хрупкого лысеющего сорокапятилетнего человека в слишком больших и тяжелых для тонкого детского лица очках. Нет, специальностью доктора Мейса был терроризм, локальные конфликты и управление в кризисных ситуациях. Дотошность и хорошо развитые аналитические способности принесли ему пост главного советника отдела Государственного департамента по борьбе с терроризмом, известного под бюрократической аббревиатурой АТА.

— Всему свой час, придет и твой, — без особых раздумий успокоила его Пейдж, когда он поведал ей ночью о своих тревогах. Теперь она спит на их королевском ложе и видит сны.

Мейс абсолютно уверен, что мировые проблемы не мучают ее во сне. Заботы ее сводятся к выбору нового платья для ближайшего приема, в крайнем случае, к проблеме баланса накапливающихся на бесчисленных кредитках долгов. Как многие вашингтонцы, она имела смутное представление о том, что происходит за пределами столичной кольцевой дороги, тем более за границей. Ей это было неинтересно.

И все же оброненная Пейдж ночью фраза каким-то образом укрепила решимость Мейса.

К восьми часам он принял душ, побрился, облачился в капитолийскую униформу, состоящую из темного костюма от «Бомонд» и белой рубашки, дополнил наряд галстуком «Космос-клуба», чтобы подчеркнуть свое положение в обществе, и пошел в спальню, поцеловать Пейдж на прощанье.

— Пожелай мне удачи.

— М-м-м… — сонно пробормотала она. — Конечно, дорогой. И не забудь захватить в лавке деликатесов рыбное ассорти и хлебцы. Они мне нужны к сегодняшнему вечернему приему.

«Какая страшная катастрофа нависла над миром», — думал Мейс, пускаясь в путь по туманным осенним улицам Фогги-Боттом и Вирджиния-авеню к зданию Госдепартамента. Забрав из сейфа в своем офисе документы, он пошел к главному входу, где его ждал шофер.

До старого административного корпуса, примыкавшего к Белому дому с востока, было рукой подать. Расстояние явно не заслуживало правительственного лимузина, но этого требовал новый статус доктора Мелвилла Мейса и охватившие всех приступы паранойи, вызвавшие усиление мер безопасности.

Торжественное прибытие к ступенькам пышного фасада в стиле французского барокко подкрепило мнение Мейса о своей персоне. Он быстро миновал контроль на входе, поднялся в лифте на третий этаж в оборудованный электронной аппаратурой зал, предназначенный для секретных совещаний междепартаментских групп.

Когда он вошел через резные дубовые двери в вестибюль, весь его кураж моментально улетучился. Хотя было только десять минут девятого, зал оказался полон, кругом мелькали знакомые лица высших чиновников, занятых серьезными разговорами и попивающих кофе.

Ред Браунинг, цветущий бугай из Совета национальной безопасности, тут же заметил его.

— А вот и вы, Мел! — гремел зычный голос отставного полковника, пока Мейс пересекал вестибюль. Все головы повернулись в их сторону. — Наконец-то. Кто ближе всех живет, вечно опаздывает.

Бледные щеки Мейса зарделись.

— Прошу прощения, господин председатель, я думал…

— Конечно, думали, Мел, конечно, — бубнил Браунинг, дружески обнимая его за плечи и увлекая за собой в зал заседаний, — однако всем не терпится поскорей начать шоу. Послушать, что вы нам скажете. Да, сэр. Мы с президентом коротко обменялись мнениями во время ленча, и ему не терпится узнать, что накопали ваши ребята. — Он чуть поколебался. — Кофе не будете пить?

Мейс улыбнулся пересохшими губами.

— Пожалуй, нет.

— Ладно. Тогда приступим.

Ред Браунинг встал во весь рост еще до того, как собравшиеся расселись вокруг полированного стола, — военный до мозга костей, он откровенно наслаждался своей новой ролью заместителя советника президента по национальной безопасности и явно собирался взять бразды правления в свои руки. Речь его была лаконичной и деловой.

— Приветствую вас, джентльмены, на первом заседании исследовательского комитета по глобальному перераспределению ресурсов. Как вам известно, комитет этот создан по личному указанию президента и советника по национальной безопасности. Мне предстоит персонально отчитываться перед Джорджем Бушем и генералом Скаукрофтом.

Не буду напоминать, что деятельность комитета сверхсекретна. Отсюда такое название — чтобы развеять любые подозрения об истинном его характере. Под «глобальным перераспределением» понимается вопрос: кто на нашей стороне; под «ресурсами» — реальные террористические возможности Саддама Хусейна. Дело тонкое. Поэтому никакой болтовни ни с женами, ни с подругами, ни с собственными, ни с чужими.

Он замолк, пережидая прокатившуюся волну шепота и смешков.

«Боже, — подумал вдруг Мейс, — да ведь они совершенно не понимают серьезности ситуации. Они и впрямь верят, что Соединенные Штаты — неприступная крепость, а Саддам Хусейн — марионеточный арабский диктатор, не представляющий никакой угрозы». Он читал это в глазах и беззаботных улыбках присутствующих.

А Ред Браунинг, казалось, читал его мысли.

— Итак, джентльмены, забегая вперед, могу сообщить, что, по неофициальному мнению Белого дома, придется воевать.

Уже решено удвоить силы, которые будут задействованы в операции «Щит в пустыне». Официальное заявление последует через несколько недель. Короче, мы просто тянем время, ибо Саддам, сам того не понимая, спускает с цепи на свою голову мощнейшие на планете военные силы. — Он широко улыбнулся. — В сущности, этот субъект — уже битая карта, только мы этого ему пока не сказали.

6
{"b":"151945","o":1}