Как только она ушла, он набрал лондонский номер.

— Макс, это Лу. Как дела?

— Отлично. Что скажешь?

— Думаю взять небольшой отпуск. Хотел спросить, не присоединишься ли ко мне?

Эвери насторожился.

— Куда собираешься?

— Один наш общий друг советует в Афины. Поеду, наверно, в следующую субботу на недельку.

С другого конца линии доносилось учащенное дыхание.

— Мне это подходит, Лу. Я спрошу Кона.

Жизнь превратилась в безумный ад с того самого момента, как подслушивающее устройство в домашнем телефоне Эвери записало звонок Лу Корригана из бара в графстве Монахан.

Тренировки в искусстве уличной слежки были свернуты, началась лихорадочная подготовка к переброске объединенной команды «Дельты» и десантников в Грецию. Средства связи, камеры, микрофоны, диктофоны, кучу прочей техники разных форм и размеров следовало отправить дипломатической почтой в британское посольство в Афины.

Шеф отдела Интеллидженс сервис получил длинный список необходимых приобретений, включающий четыре мотоцикла и шесть автомобилей, в том числе три темно-коричневых такси, не отличимых от настоящих, и форменную одежду таксистов. К транспортным средствам требовался набор различных номерных табличек, поскольку из-за печально известного афинского смога полиция по разным дням не допускала в центр города автомобили с определенной серией номеров.

Каждой из четырех групп предназначался один мотоцикл и одна машина, два автомобиля оставались на всякий пожарный случай в резерве для Брайана Ханта и Джима Бакли, которым предстояло командовать и контролировать действия команды, при необходимости лично участвуя в операциях. Ключом к успеху считалась предельная мобильность и оперативность.

Нужны были люди, способные без лишних вопросов предоставить надежное убежище в любой момент дня и ночи, к чему предстояло привлечь всех, кто действовал в рамках закона, равно как и вне этих рамок.

Одну группу решили разместить в отеле «Эродиан» под видом разъездных агентов, прибывших выяснить, что могут предложить Афины для отдыха, остальных поселить в большой квартире в деловом районе, где их частые появления и исчезновения могли оставаться незамеченными.

Нужно было снабдить членов команды солидным запасом продуктов и выдать готовые пайки — времени на готовку не останется, закусывать частенько придется в машинах или в других мало пригодных для этого местах.

В Лондон заранее были присланы карты дорог, расписания автобусов и поездов, чтобы команда быстрей познакомилась с улицами и кварталами города. Работники американского и британского посольств два дня бродили по Афинам с видеокамерами, снимая конкретно указанные улицы и дороги, и самолет уже доставил кассеты. Другие фотографировали основные места, где должно было развернуться действие, и эти фотографии красовались в казармах герцога Йоркского, пришпиленные к детальной карте города на стене оперативного штаба.

После изматывающей гонки по Лондону следом за сотрудниками МИ-5 члены команды по вечерам занимались дотошным изучением Афин. Проводились, вновь и вновь повторяясь, бесчисленные тесты, пока каждый не вдолбил себе в голову примерное расположение всех районов и главных улиц, не затвердил их названия, произношение и греческое написание, не запомнил, где находятся посольства, большие отели, излюбленные туристами и горожанами объекты.

Вечером в среду команда в полном составе собралась на неофициальное совещание, к которому с последним напутствием обратился Брайан Хант.

Вглядываясь в озабоченные лица с покрасневшими от усталости и недосыпания глазами, он видел, что моральный дух на высоте. Особенно американцы умудрялись сохранить свежий вид и полную готовность, несмотря на постоянное напряжение последних дней. Хант забавлялся, сравнивая их с десантниками, считавшими предприятие неким щекочущим нервы приключением, что все чаще проявлялось во вспышках беспощадного черного юмора.

В результате даже возникли некоторые трения, ибо напористая молодежь из «Дельты» явно считала, что десантники против них не потянут. Джиму Бакли, имевшему опыт совместных с элитным полком учений, пришлось растолковывать разницу в уставных отношениях и военных традициях, чтобы не допустить обострения конфликтов. Американцы выполняли поставленные перед ними задачи со страшной гордостью и серьезностью, вызывая у англичан насмешки, которые они не стеснялись высказывать вслух, из-за чего их заокеанские коллеги заподозрили своих ироничных и самодовольных партнеров в несерьезном отношении к делу. Кое-кто даже поспешил заключить, что «хулиганы из Хирфорда» попросту жалкие дилетанты.

Хант поднялся и обратился к членам объединенной команды, сидящим и стоящим с банками пива в руках кто где приткнулся.

— Хочу поблагодарить всех за отличную работу. Знаю, у каждого были удачи и промахи, мы не всегда понимали друг друга, но я доволен достигнутыми результатами. Сказать по правде, когда мы две недели назад начали отрабатывать уличную слежку, я думал, что все безнадежно провалится. Спасибо вам, вы доказали, что я ошибся. — По аудитории прокатились сдержанные аплодисменты, главным образом со стороны «Дельты». — Сегодня я вместе с руководителями всех групп улетаю в Афины. Мы будем передовым отрядом, проверим, все ли готово, познакомимся с городом. Значит, здорово посбиваем каблуки на тротуарах…

— Скорее на танцплощадках под бузуки, [38]— прокомментировал кто-то из десантников.

Хант улыбнулся.

— Кроме танцев, придется и основательно потрудиться. Но в итоге по крайней мере один в каждой группе будет к моменту приезда Эвери с Корриганом хорошо знать город и свободно ориентироваться на месте. Ну вот. Наша с Джимом задача — вытаскивать за шкирку попавших в беду котят. До встречи в Афинах.

И все дружно повалили в бар.

В то время когда объединенная команда «Дельты» и десантников отмечала начало своей миссии, за сотню миль от Лондона, в Саутгемптоне, ночные уборщики, как всегда, копошились в пустых офисах строительной компании Мойлана.

За эту работу брались большей частью жители беднейших районов или этнических гетто города. Шли в уборщики ради денег или потому, что не могли устроиться никуда больше. Они методично и мрачно возились под пристальным оком бригадира, каждый сам по себе, убирая за ночь по несколько помещений.

При существующей текучке никого не удивило появление в их рядах двух новичков. И никто ничего не спросил и не возразил, когда управляющий, распределяя задания, послал вновь прибывших мыть офис директора-распорядителя, поскольку ни для кого это не имело никакого значения.

Каждую ночь за закрытыми дверями офиса секретарские мусорные корзинки с клочками бумаг опрокидывались в мешки со специальной маркировкой, чтобы потом восстановить сообщения в лабораториях МИ-5. Копировались компьютерные дискеты — мало кому известно о существовании технологии восстановления «стертых» файлов практически любой программы. Проверялись файлы факсов, регистрирующие входящие и исходящие сообщения, в поисках следов документов через нумерацию страниц и набор номеров, хранящихся в памяти машин. В факсах заменяли рулоны бумаги, забирая использованные, чтобы с помощью криминалистических тестов проявлять полученные ранее сообщения. Вытаскивали ленты из пишущих машинок и принтеров для реконструкции писем и заметок.

Вынимали магнитную ленту из автоответчика на прямом личном телефонном аппарате Мойлана. Сложнейшая техника разбивки и усиления звуковых сигналов позволяла расшифровывать записанные звонки. Каждый запертый ящик стола вскрывался и фотографировался «Полароидом», тщательно обыскивался, после чего их содержимое аккуратно укладывалось на место. Точно также исследовался сейф в офисе, вскрывающийся электронными отмычками, которые все производители замков в Великобритании обязаны предоставлять службе безопасности.

В телефонный коммутатор был вставлен мощный передатчик с тремя разводами, не только передававший звонки в ближайший фургон «Бритиш Телеком», но и записывавший все разговоры в помещении.