Джонс смачно плюнул на пол.

— Мы знаем, что у тебя есть деньги, Девон. И тебе не нужно отпускать эти неловкие намеки. Но зачем тратить наши средства, когда мы так просто можем управлять овцой? — он коснулся своей нынешней рабыни, недалекой пьяной блондинки, кровью которой питался. Она была наследницей состояния предпринимателя, занимающегося мыловаренным производством.

Джонс всегда мудро выбирал свою пищу, но, несмотря на всю эту вереницу богатеньких девушек, которых он зачаровывал за последние годы, ему никогда не удавалось ухватить крупный кусок от их сбережений.

Зачем беспокоиться о деньгах, когда ты просто можешь подчинить себе богатую женщину?

Девон изо всех сил пытался стоять со спокойным выражением лица и не показывать своего отвращения.

— Вопрос в том, кто из нас будет баллотироваться на пост Прайматора? Беспокоит, конечно, что если место будет вакантным слишком долго, люди начнут задаваться вопросом, есть ли вообще необходимость в Прайматоре. А если нет, то зачем тогда Праймус? В конце концов, они больше двухсот лет кое-как справлялись с двумя палатами Конгресса.

Смит согласно кивнул.

— Некоторые уже поговаривают, что мы слишком непостоянны и жестоки, и нам не место в Конгрессе. К тому же они организовывают митинги и встречи по всей стране и те, кто смеют выступать против нас, прямо выражают свое мнение.

— Люди больше не боятся говорить, особенно, после успешных выступлений мятежников против нас, — сказал Девон.

Джонс зашипел, его глаза пылали красным огнем.

— Мы должны раздавить этих мятежников раз и навсегда. Они делают все, что в их силах, чтобы пробить брешь в нашем тщательно продуманном имидже законопослушных граждан.

— Если они смогут вышибить нас из Конгресса, то законы, которые должны защищать наши права, в свою очередь будут аннулированы, — произнес Девон, вытаращив глаза, как будто ему только сейчас пришла в голову эта мысль.

— И проклятые оборотни будут тут как тут, чтобы занять освободившуюся нишу. Ведь, у них есть сильное лобби, продвигающее идею, что они лишь немного отличаются от людей. Во всем виноват вирус, который иногда вынуждает их превращаться. Они не мертвы, как мы, — сказал Джонс.

Девон поболтал кровь в кубке, затем поставил его на стол. Ему вовсе не хотелось пить холодную кровь.

— Если мы научимся подчинять себе оборотней, то вся власть будет в наших руках. У мятежников не будет шансов против союза вампиров и оборотней.

Джонс ударил кулаком по столу.

— Никакого союза. Мы не станем объединяться с животными. Мы должны управлять оборотнями, порабощая их. Мы уже столько денег вложили в исследование по зачарованию оборотней. Только тогда мы сможем рассчитывать получить абсолютную власть.

Девон кивнул.

— Конечно. Почему ты думаешь, я прилагаю столько усилий? Я просто указал на то, что мы должны попытаться ассимилироваться с внешним миром, не то люди запаникуют. В конечном счете, мы не сможем противостоять ракетам, самолетам военно-воздушных сил или бомбам, сброшенным на нашу систему защиты. Человеческие технологии уже далеко ушли от колов, горящих факелов и вил.

Несколько вампиров старшего возраста содрогнулись, видимо от воспоминаний о сердитых толпах сельских жителей, держащих в руках именно такие орудия много веков назад.

— А что насчет Атлантиды? — внезапно спросил Джонс.

— Атлантиды? — переспросил Девон.

— Ходит слишком много слухов о воинах-линчевателях, которые представляют опасность для нас. Мы не можем это игнорировать, — настаивал Джонс. — И конечно, они участвовали в набеге на Праймус.

Девон учтиво засмеялся.

— Они взяли с собой бабайку, крадущего непослушных детишек? Или может быть зубную фею?

Джонс заворчал на него, обнажив клыки.

— Дразни меня сколько хочешь, но я знаю то, что слышал, и только дурак будет игнорировать реальную угрозу.

— Когда я узнаю о действительно реальной угрозе, я, конечно, обращу на это внимание. А пока, не могли бы мы отложить разговоры о подводных мужчинах-рыбах с потерянного континента, что Платон, вероятно, вообще выдумал, и вернуться к нашим планам?

— Мы уже говорили об этом достаточно, — сказал Смит. — Давайте проголосуем. Прямо здесь и сейчас. За то, чтобы Девон занял пост. Больше ни у кого из нас нет политических связей и денег.

— Это изменится, когда деньги этого Бреннана будут под нашим контролем, — с вызовом возразил Джонс.

Девон небрежно пожал плечами, изображая беспечность, которую он на самом деле вовсе не ощущал.

— Я не горю желанием занять этот пост, но я готов взяться за эту работу, если вы так настаиваете. Тем не менее, помните, что любое голосование может быть прервано форс-мажором.

Несколько вампиров лишь недоуменно смотрели на Девона, а остальные пришли в ужас, но только у одного из них хватило храбрости, чтобы назвать имя.

— Анубиза, — сказала Дейдре, выйдя из-за угла, откуда она наблюдала за происходящим. Она не спеша направилась к Девону. — Наша Не-Очень-Доброжелательная Богиня. Ты действительно хочешь стать основным пунктом в списке ее первоочередных дел, любовь моя?

Девон поклонился и поцеловал ее руку.

— Все что угодно ради тебя, моя дорогая.

Она откинула голову назад и засмеялась. От этого смеха по спинам присутствующих побежал холодок.

— Тогда давайте голосовать. Кто голосует за Девона?

Все проголосовали «за», кроме Джонса. Он только окинул кандидата злобным взглядом.

— Если ты хочешь занять этот пост, пожалуйста, бери его, — сказал Девон, элегантно поклонившись.

Джонс покачал головой.

— Ты знаешь, что нет. Я просто против твоей кандидатуры. Ты скользкий сукин сын, и я даже по запаху чую, что в тебе что-то не так. Только не могу понять, что же именно. — Он с минуту изучал Девона, затем покачал головой. — Когда я узнаю, я получу огромное удовольствие, вырвав сердце из твоей груди.

Девон улыбнулся.

— Я с нетерпением буду ждать этого момента.

Дейдре сложила руки на груди и посмотрела на Джонса.

— Голосование. Хватит уже драм. «Да» или «нет» за то, чтобы Девон стал Прайматором?

Джонс медленно поднял руку, а затем и большой палец.

Девон никому не позволил увидеть облегчение, от которого у него чуть не подогнулись колени. Он лишь поклонился в ответ на редкие аплодисменты.

— Поздравляю, Прайматор, — Дейдре бросила на Девона насмешливый взгляд. — Мы теперь получим по овечке в кастрюлю [25]?

— А разве это был не цыпленок?

— Мне не нравятся цыплята, — сказала она, деликатно содрогнувшись. — Все эти противные перья.

— А сейчас, нам, пожалуй, следует встретить нашего благотворителя, — Девон протянул ей руку, и Дейдре аккуратно положила на нее свою. Позднее, он заплатит за то, что заставил ее сделать — коснуться его, Девона.

— Чуть позже, — сказала она, обнажив клыки. — Из-за всех этих разговоров о цыплятах и овцах у меня…. разыгрался аппетит.

— Доктор Литтон ждет нас, — напомнил ей Девон.

— Так пусть подождет, — она взяла его за руку и медленно повела к двери, намереваясь закусить. Вероятно, им. Он изобразил вожделение специально для вампиров, мимо которых проходил, вызвав у них смех.

Прежде чем выйти, он оглянулся на Смита и Джонса.

— Встречаемся в лаборатории завтра ночью.

Смит кивнул, а Джонс просто смотрел на него, полузакрыв глаза.

Когда они прошли в прихожую, Дейдре продолжала тащить его, затем быстро прошмыгнула в примыкающий зал и резко отскочила от него, отчаянно и с отвращением вытирая руки о свои брюки.

Ну конечно, нужно удалить любое его прикосновение. Он проигнорировал знакомую боль и сделал вид, что ничего не заметил.

Она, наконец, перестала тщательно вытираться и посмотрела на него.

— Каков план?

— Мы не можем говорить здесь, они могут войти в любую минуту.

— Мы их услышим, — нетерпеливо сказала она. — Я слежу и за коридором. План?