Скорее всего, Кулли говорил правду. Но могла ли я быть уверена в этом? Я больше уже ни в чем не была уверена.

— Кулли, все это, конечно, замечательно, но почему ты решил, что Мелани знала о твоем отце и Аннетт? Что натолкнуло тебя на мысль о том, что она напишет об этом в книге?

— Помнишь Хэдли Киттредж?

— Смутно. — Я ее помнила. Это была та самая девица с необъятным бюстом и каплей мозгов в голове.

— Мы потому встречались с ней в тот вечер, когда столкнулись с тобой в ресторане, что она рассказала мне о Мелани.

— Откуда Хэдли Киттредж знала Мелани? Ты же говорил, что она дочь начальника дока.

— Правильно. И все, кто работает в бухте, обмениваются новостями. Хэдли сказала мне, что Мелани и какой-то работающий на нее парень рыскают вокруг яхт-клуба и выспрашивают об отношениях между моим отцом и Аннетт Даунз. Хэдли хотела предупредить меня. Именно поэтому я и пошел поговорить с Мелани.

— Итак, ты отправился к Мелани. Она не восприняла тебя всерьез, и ты взорвался, — сказала я тем тоном, каким разговаривают со свидетелями в суде. Я насмотрелась трансляций судебных расследований по телевизору. — Ты настолько рассердился, что вернулся в дом, попытался украсть рукопись и кокнул Мелани.

— Что? — Кулли начал смеяться. — Ну-ка, повтори еще разок. Ты думаешь, что это я убил Мелани?

— Признайся, ты пытался украсть рукопись из ее дома.

— Я этого не делал. После той ужасной встречи я больше не возвращался в дом Мелани. Я посчитал, что если она настолько бесчувственна, что использует весь этот материал о моем отце в своей книге, мне ничего не остается делать, как умыть руки. Меня это не радовало, но я был бессилен что-либо сделать.

— Так ты не возвращался в дом, не пытался украсть рукопись или убить Мелани? Тогда объясни, зачем ты украл эти страницы из моей сумки. — Я помахала страницами из книги прямо перед его носом.

— Все дело в любопытстве. Я знал, что рукопись у тебя, с первого твоего дня на «Марлоу». Помнишь, я сказал тебе, что ты привезла слишком много сумок?

— Как я могу это забыть?

— Так вот, решив, что и в остальных сумках полно ненужных вещей, я проверил их. Рукопись я обнаружил на полу в шкафу. Часть книги я прочитал, когда тебя не было на борту. Мне не терпелось узнать, использовала ли Мелани те данные, которые я сообщил ей по своей глупости.

— Замечательно, а почему ты не сказал мне, что знаешь о рукописи? Почему ты читал ее у меня за спиной?

— Я не хотел, чтобы ты узнала, что случилось с моим отцом. Я вообще не хочу, чтобы об этом знал хоть кто-нибудь.

Кулли вызывал у меня сочувствие, настоящее сочувствие. Но откуда мне было знать, говорил ли он правду? Вдруг он обманывал меня, делал мне «ча-ча-ча», как говорил его отец?

Я села в кресло. Я не знала, что мне думать о Кулли, об Элистере, об убийстве Мелани.

— Откуда мне знать, что все это не очередная порция вранья? — спросила я Кулли. — Я только начала верить тебе. Начала верить в нашу с тобой любовь. Я прожила самые ужасные месяцы в своей жизни, но я была счастлива. Я была счастлива с тобой. Мне доставляло счастье то, что я могла доверять тебе. Прошу тебя, скажи, что я могу доверять тебе и теперь.

Кулли приблизился ко мне и взял мои руки в свои.

— Ответ ты найдешь на этих страницах, — тихо произнес он, глядя на рукопись на столе. — Я прочитал их. Там все написано. Мелани не упустила ни одной подробности. Единственное, чего мне сейчас хочется, это чтобы ты прочитала эти страницы и убедилась, что я говорил тебе правду. Сонни, прошу тебя. Я хочу, чтобы у нас все было по-прежнему.

— Я прочту, — сказала я. — И надеюсь, что получу тот ответ, который мне хочется получить.

— Хорошо, — сказал он. — Уже поздно. Как насчет ужина? Хочешь, я схожу за твоим любимым пловом из курицы?

— Нет, Кулли. Я хочу вернуться в Маплбарк. Мне нужно время, чтобы переварить все это. Правда, думаю, мне лучше вернуться домой.

Он расстроился, но потом решил не показывать виду, что ему больно, и сказал:

— Домой. Это место никогда не было твоим домом. Оно было твоей расплатой, способом показать миру, что ты что-то значишь. Но, Сонни, ты многое значила даже тогда, когда носила форму горничной. Знаешь, ведь ты принесла мне счастье, которого я никогда до тебя не испытывал. — Его глаза наполнились слезами, но он быстро вытер их, чтобы я не заметила. — Ладно, если ты хочешь домой, поезжай. Это твое дело.

Это действительно было моим делом. Мне надо было отдохнуть от той напряженной обстановки, которая царила на борту «Марлоу».

Я собрала сумки. Кулли помог мне уложить их в багажник моей машины. Было темно и холодно. Мы стояли возле «порше» и прощались.

— Мне позвонить, или ты хочешь «свободы»? — спросил он.

— Ты напомнил мне Сэнди, — рассмеялась я. — Он всегда говорил о том, что людям требуется «свобода».

— У меня нет с Сэнди ничего общего, — гордо заявил Кулли. — Сэнди оставил тебя в тот момент, когда ты больше всего в нем нуждалась. Я не из тех, кто так поступает.

— Знаю, — прошептала я. К горлу подкатил огромный ком. — Я действительно это знаю.

Кулли обнял меня, и мы простояли так несколько секунд. Потом он отпустил меня и открыл дверцу машины.

— Передай мои наилучшие пожелания усадьбе Маплбарк, — произнес он, сделав безуспешную попытку улыбнуться.

Он посадил меня в машину, закрыл дверцу и ушел. Не включая зажигания, я смотрела, как он идет по причалу к заведению Арни, поднимается по ступенькам ресторана и заходит в переполненный бар. Я представила, как он садится за стойку и заказывает «Маунт Гэй» с тоником. Я видела, как он отхлебывает из стакана и обводит взглядом толпу, чувствуя при этом такую же боль, какую чувствовала я. Когда боль моя достигла предела, а мысли о Кулли стали невыносимыми, я завела мотор, включила фары и отправилась в долгий путь домой.

После того как я столько времени провела на сорокафутовой лодке, Маплбарк показался мне огромнее, чем обычно. Я вошла в дом и включила свет.

— Эй? — крикнула я, обращаясь к пустой прихожей и пустым комнатам. — Кто-нибудь дома?

Я отнесла сумки наверх и кинула их на кровать в спальне. После этого я включила телевизор на полную громкость. Мне требовался шум. Я еще никогда не чувствовала себя такой одинокой.

Я распаковала сумку с моими вещами и улеглась на кровать. Я лежала с закрытыми глазами, погрузившись в звуки, издаваемые телевизором. Я была слишком измотанной, чтобы заснуть.

Я думала о Кулли. Я пыталась представить, где он сейчас находится, что делает, думает ли обо мне. Потом я подумала о том, как сильно я завишу от него, как высоко ценю его взгляды, как я его уважаю. Я полностью доверяла ему. Смогу ли я и впредь испытывать к нему такое же доверие? Я доверяла своему первому мужу, но он оставил меня. Я доверяла Сэнди, но он тоже оставил меня. Я доверяла и Кулли, но он солгал мне. Если он мог лгать насчет Мелани, то где гарантия, что он не лгал в отношении других, более важных вещей? Например, о том, что он любит меня. Он может говорить, что любит, а потом оставит, как это уже сделали другие.

Я верила, что он не убивал Мелани, но могла ли я верить в историю о Пэдди и Аннетт? Был только один способ проверить — прочитать книгу Мелани. «Ответ ты найдешь на этих страницах», сказал Кулли.

Я встала с кровати, открыла сумку и достала те страницы, которые Кулли спрятал от меня. Я вернулась на кровать, подложила под спину пару подушек и начала читать. Вскоре я дошла до главы под названием «Элистер/Аннетт/Пэдди» — любовный треугольник, обернувшийся трагедией». Там все было описано именно так, как об этом рассказывал Кулли. Печальная сага, изложенная в цветистой прозе. При мысли о том, как на эту книгу отреагирует Элистер, я содрогнулась. Потом я подумала, а как Бетани отнесется к обвинениям Мелани в отношении папы Даунза. Уверена, что ей это не понравится. Может быть, они оба так рассердились при мысли о возможных последствиях этой книги, что убили Мелани?