— А чем вы занимаетесь сейчас, дорогая?

— Вы имеете в виду, чем я занимаюсь в газете? — Как он мог забыть? Он всегда вел себя так, будто хорошо знал меня.

— В газете. Да, конечно.

— Я беру интервью у знаменитостей, таких, как вы сами, например. Ну, не совсем, конечно, вашего калибра, но у знаменитых людей, которые…

— Достаточно. Я понял, что вы хотите сказать.

— Понимаете, мистер Даунз. Простите. Сенатор Даунз. Мне очень нравится моя работа в «Коммьюнити Таймс», но я чувствую, что пришло время двигаться вперед. После того как недавно распался мой брак, у меня возникли некоторые финансовые затруднения. Поэтому сейчас мне нужна настоящая работа и, простите, более высокооплачиваемая. Так как вы, похоже, были удовлетворены моими успехами…

— Я удовлетворен всеми моими людьми, — отрешенно произнес Элистер и посмотрел на часы.

— Я подумала, что вы, может быть, дадите мне рекомендации для работы в одном из крупных издании. Я бы хотела брать интервью, например, для журнала «Пипл», как я делала это для вашей газеты, которая, по моему мнению, представляет собой газету самого высокого уровня. Это благодаря деятельности вашей дочери, Бетани, настоящего профессионала, с которым приятно работать. — Слова, слова, слова. Лизоблюдство, лизоблюдство, лизоблюдство.

— Рад слышать это от вас, дорогая.

— Итак, как я вам и говорила, мне бы очень хотелось работать в большом журнале, таком, как «Пипл», но мне нужна для этого хорошая рекомендация, которая раскрыла бы мне, так сказать, двери. Рекомендация от кого-то, кто обладает влиянием в средствах массовой информации. Например, от вас.

— Я три раза был на обложке «Пипл». Говорили, что эти номера, с моим портретом, разошлись самым большим тиражом за всю историю журнала, конечно, не считая тех номеров, в которых на обложке были портреты Элизабет Тейлор и Жаклин Онассис. Но ведь они обе демократки, так чего же еще остается ждать? Хе-хе.

— Все это очень интересно, сенатор. Действительно интересно. Но возвращаясь к моему положению, которое в последнее время стало просто ужасным…

— Я давал интервью всем журналам мира, — сказал Элистер, доставая из кармана пиджака белый выглаженный носовой платок и шумно в него сморкаясь.

— Да, сенатор, я знаю. Вы очень интересный человек. — А вдобавок еще и эгоманьяк.

— Да. Хе-хе. Мне нравится давать интервью. Всегда нравилось. Кстати, я подумал, а почему вы не брали у меня интервью для нашей газеты? — со сдавленным смешком поинтересовался Элистер.

— Думаю, что Бетани считала вас слишком занятым для этого, — ответила я. Как бы повернуть разговор в русло обсуждения меня и того факта, что мне требуется работа?

— Ерунда, дорогая. Для членов моей команды я никогда не занят. Особенно для таких хорошеньких членов. — О, Господи! — Не хотите ли как-нибудь взять у меня интервью? Хотите? Не робейте. Просто позвоните моей секретарше.

— Да, благодарю вас, сенатор Даунз. Я обязательно сделаю это. Но возвращаясь к ситуации с моей работой…

— Дело в том, что я вернусь в Лэйтон в конце января, если, конечно, вода в Лайфорде не будет такой замечательной, что от нее трудно будет уехать. Вы просто скажите миссис Хайвз, что я дал согласие.

— Это просто замечательно, сенатор. Спасибо. А теперь, если бы просто могла…

— Интервью со мной поможет вам потом получить хорошую работу, дорогая. Вот увидите.

— Я уже начинаю это чувствовать.

— А теперь, если вы не возражаете, я должен идти. А то миссис Хайвз оторвет мне голову. Она так загружает меня, что я даже забываю, как меня зовут.

Брехня. Уж если чего Элистер Даунз не забудет никогда, так это как его зовут.

— Папочка. Я возвращаюсь в газету и я… Элисон! А ты что здесь делаешь?

Элистер как раз собирался распрощаться со мной, когда в библиотеку вошла Бетани, жующая пончики. Сахарная пудра обильно сыпалась на ковер. Джулия была права. У Бетани действительно были белые усики. Судя по выражению ее лица, я была последним человеком, которого она ожидала увидеть в доме ее отца.

— Привет, Бетани, — ответила я. — Я только что собиралась…

— Она пришла взять интервью у твоего старика отца, — сказал Элистер.

— Так, но если она хотела взять у тебя интервью, ей следовало сперва обратиться ко мне, — сказала Бетани, обращаясь к отцу.

— Она, наверное, не знала этого, — ответил Элистер. Они разговаривали друг с другом так, как будто меня в комнате не было. — Уверен, что в следующий раз она воспользуется официальными каналами.

— Уверена, что воспользуется, — произнесла Бетани, подозрительно глядя на меня. — Мой отец нужен абсолютно всем, поэтому мне приходится оберегать его, — пояснила она. — Особенно сейчас, когда эта Мелани Молоуни, это отребье, дешевка…

— Ладно, ладно, Бетани, дорогуша, — умиротворяюще произнес Элистер. — Давай не будем портить себе настроение из-за мисс Молоуни. Она, по моему мнению, проявляет несколько излишнее любопытство в отношении моей жизни, но ведь мы все знаем, что любопытство кошку сгубило. Не так ли?

Бетани согласно кивнула и чмокнула отца в щеку, когда он обнял ее.

Моя аудиенция у Даунзов была окончена. Я попрощалась и убралась из «Вечности» ко всем чертям. Не удивительно, что Элистер Даунз преуспевал в качестве учителя танцев. Этот сукин сын мог из любой ситуации выбраться в ритме вальса. Он и не собирался помогать мне с работой. Он даже не собирался выслушивать меня. Да он вообще вряд ли представлял себе, кто я такая!

Ну, успокойся, успокойся, говорила я себе, когда слезы обиды и гнева начали застилать мне глаза. Тебе больше не понадобится богатый мужчина, чтобы спасти твою жизнь, Элисон. Только не на этот раз.

Была середина января, а Дженет Клейборн все еще не нашла покупателя для Маплбарк. Последний человек, которому я показывала дом, не был уверен, что он хочет жить на восточном побережье, а тем более в Лэйтоне. Конечно, если бы Дженет сама показывала дом, все могло бы быть по-другому. Но она была занята установкой телефона на свой «ягуар» и не могла перенести это мероприятие. Хороший мастер по установке телефона в машину так же редок, как бармен, который может смешать хороший мартини.

Наконец-то мне удалось увидеть рекламную брошюру дома. Кулли бросил в мой почтовый ящик целую пачку фотокопий вместе со своей визитной карточкой, на которой было нацарапано: «Это конечный продукт. Я неплохо поработал, а?» Он был прав. Фотографии были прекрасны. Особняк Маплбарк выглядел очень величественно. Я тоже неплохо поработала, подумала я, вспоминая все то время, силы и деньги, которые были затрачены на реконструкцию дома. Теперь, если кто-нибудь купит его, я останусь на плаву.

Я набрала номер Кулли, указанный на визитной карточке, чтобы поблагодарить его за прекрасные фотографии, но мне ответил автоответчик, и я бросила трубку. Следует взглянуть правде в глаза — этот мужчина пугал меня. Он был красивым, талантливым и знал свое дело. Кроме того, он, похоже, был уверен в себе и своих возможностях, чего нельзя было сказать обо мне.

Трудно было испытывать уверенность в себе и своих способностях, когда банк того гляди лишит тебя права на дом, а работу ты найти не можешь. День за днем я обзванивала нью-йоркские журналы и день за днем не получала никакого ответа. Тогда я решила, что мне требуется какая-нибудь временная работа недалеко от дома, которая даст мне некоторый доход в ожидании, пока большой журнал не примет меня в штат. Но как мне найти такую временную работу недалеко от дома? Единственное, что было мне по плечу, так это уборка дома и интервью со знаменитостями. Может, мне заняться уборкой у знаменитостей, подумала я со смехом. Но, серьезно, что же мне делать?

Я достала последний номер «Коммьюнити Таймс» и раскрыла его на разделе «Требуется». Предложения были следующими: секретарь (нет квалификации), ассистент зубного врача (нет квалификации), программист (нет квалификации) и консультант по вопросам фигуры для спортивного зала (нет квалификации; мое понятие о «сжигании жиров» заключалось в том, что я заказывала у Макгавина «Горячие крылышки цыпленка по-буффальски с острым соусом»). Но вот я перевернула страницу и увидела следующее объявление: