– A y нее… у нее есть шанс получить роль?

– Они позвонили второй раз. Это хороший знак. – Старик рыгнул. – Впервые я увидел Дебру Рокс шесть г лет назад в Лос-Анджелесе. Она пришла в мой офис. Она танцевала в эротических клубах, подрабатывала чем придется то здесь, то там. Это было еще До ее пластической операции носа. Это я сделал.

– У вас хорошо получилось.

– Я не делал операцию, кретин, – скривился Синклер. – Я платил за нее! Впрочем, главное, что после этого она стала гораздо увереннее себя чувствовать. Жена моя научила ее делать макияж и ухаживать за волосами.

– Ваша жена?

– Да. Они с Деброй примерно ровесницы. – Странное выражение лица Джона не осталось незамеченным. – Моя третья жена, – пояснил он. – Не мать моих сыновей. – Он опять открыл холодильник, нашел морковку и принялся ее грызть. – Дебра очень много работает. Она заслужила хороший фильм. Твое присутствие должно гарантировать, что она его получит. Договорились?

– Договорились, – тихо ответил Джон.

– Хороший мальчик. Теперь слушай меня. – Джо Синклер подошел вплотную. Джон увидел в его глазах глубокий, бесконечный мрак. – У Дебры есть способности. Большие способности. Может, она разбирается в людях не так хорошо, как думает, но я должен тебе кое-что сообщить, а тебе лучше это запомнить. – Его лицо оказалось совсем рядом. – Я на своем веку много перевидал таких, как ты. И вижу тебя насквозь. Тебе плевать на всех, кроме себя. Ну, это я понимаю. Я и сам, может, такой же. Но… Если ты чем-нибудь обидишь Дебру… И если она проронит из-за тебя одну-единственную слезинку… То я разделаю тебя от сих, – ткнул он пальцем в лоб Джону, – и до сих. – Другой рукой Синклер ухватил Джона за яйца. – Понял меня?

– Понял, – ответил Джон.

– Глуп, но не туп, – одобрительно кивнул Синклер, хрумкнул морковкой и повторил:

– Четверг, девять утра. Я пришлю «ролле». Будь здесь. – Джо Синклер вышел в коридор, открыл дверь и вышел на лестничную клетку, даже не оглянувшись.

Комнату заливал золотистый свет предвечернего солнца. Джон подошел к окну эркера и медленно опустился на колени. Он отдавал себе отчет в том, что даже сотню раз повторенная молитва к Пресвятой Деве Марии не утишит бурю, разыгравшуюся в душе. Как он смел вообще проявить такую слабость – появиться в таком месте, оказаться на коленях в жилищацпорно-звезды? О Господи… Нет, это выше его душевных сил…

Почувствовав за спиной непонятное движение, он, обернулся. Краб решил составить ему компанию. Он приполз на ковер и устроился рядом.

Джон сложил руки, закрыл глаза и подставил лицо солнцу. В молитве он просил наставить его на путь истинный, просил снять невероятную тяжесть с души, успокоить бешено пульсирующую кровь. Ему необходимо выпутаться из этой сети, раскинутой дьяволом.

Щелкнул замок входной двери. Она вернулась домой.

Он резко обернулся, не успев даже сообразить встать с колен, и увидел Дебби – в тех же джинсах и просторном светло-голубом свитере. Она выглядела немного усталой, утомленной, словно не спала как следует несколько ночей подряд. Волосы были влажными – интересно, она принимала ванну или душ? – и убраны в уже знакомый Джону длинный хвост.

Она улыбнулась – словно солнце проглянуло сквозь тучи.

– Я увидела, что записка исчезла, – радостно сообщила она с порога. – Дядюшка Джо не стал бы ее снимать, верно? Я знала, что ты вернешься! Лаки, я так рада тебя видеть! – И только после этого захлопнула дверь.

Джон все еще оставался в той же позе молящегося. Она подбежала, опустилась на колени и поцеловала его в лоб. Прикосновение обожгло кожу. Потом устроилась поудобнее, подставила лицо солнцу и прикоснулась к его руке.

– Я тоже люблю медитировать, – сказала она. – В этом есть кайф. – Закрыв глаза, она начала тихонько мычать.

Я сейчас заору, подумал Джон. Заору так, что стекла вылетят!

– Ты веришь в переселение душ? – внезапно произнесла она и уставилась прямо в лицо своими мягкими серыми глазами.

– Я… – Язык не слушался Джона.

– Я перечитала всю Шерли Маклейн, – продолжала она. – Как-то раз я во сне была египетской царицей и смотрела, как строили пирамиды. Все было совершенно как настоящее. То есть просто потрясающе! Поэтому я начала читать все ее книги. – Она повернулась к нему всем телом и взяла его руки в свои. Золотистый солнечный свет заливал из обоих; тени смешались. – Знаешь, что она говорит? Она говорит, что люди, которые любили друг друга в какой-нибудь из прошлых жизней, обязательно встретятся вновь. Так или иначе, но они должны встретиться. Но бывает, что ты случайно не смог встретить свою любовь, и тогда говорят, что у человека несчастная жизнь. И приходится жить так и надеяться, что в следующей жизни уж наверняка повстречаешь свою родственную душу. Ты веришь в это?

– Нет, – негромко ответил Джон. Он решил, что на такую тему лгать не имеет права.

Глаза ее затуманились разочарованием. Но оно быстро растаяло, как маленькое облачко под ясным солнцем.

– На самом деле я тоже, – призналась Дебби. – Но все равно красиво звучит, правда? – Молчание его она посчитала знаком согласия. – Во всяком случае, свою родственную душу я уже нашла! – Стиснув его ладони, она повторила:

– Я очень рада, что ты вернулся.

– Я не мог иначе, – произнес Джон, не отдавая отчета в своих словах. И спустя некоторое время добавил:

– Ты забрала ключ от велосипеда.

– Угу. Ты решил, что это не самая удачная шутка, да? Ну прости меня!

– Прощаю.

А что ему еще оставалось делать?

Она встала и потянулась:

– Ну и денек выдался! Привет, Единорог! Дядюшка Джо тебя уже покормил? – Она увидела остатки тунца в миске, а потом высыпанное на стол содержимое коробки со сладостями, в том числе пакетики с кокаином. – Это ты?

– Извини, я искал ключ. Не успел собрать.

– Ничего страшного. Я сама. – Она все покидала внутрь, за исключением одного пакетика с белым порошком. Потом повторилась уже знакомая Джону процедура – доставание зеркальца, соломки и лезвия.

Джон быстро встал с пола. Дебби уже сделала две узенькие полоски, вставила в ноздрю соломку и наклонилась, чтобы втянуть в себя порошок.

Но за мгновение до этого Джон успел выхватить у нее соломку. Она уставилась на него в изумлении:

– Эй, ты что…

– Я хочу, чтобы ты так больше не делала, – сказал Джон. Скомкав соломку, он бросил ее в мусорную корзину. – Это гадость.. Это грязь… тебе будет плохо.

– Да нет, это очень чистый! – возразила она. – Только вчера купила. – Дебби поднесла зеркальце к носу и втянула в себя одну полоску порошка. Потом облизнула палец, приложила его ко второй полоске и намазала им губы и десны.

Безнадежно, подумал Джон. Он чувствовал себя старой мятой тряпкой.

– Почему ты меня бросил? – Она пристально на него посмотрела. – Там, в «Небесной миле»? Куда ты ушел?

– Я никуда не уходил. Только в туалет отлучился. А когда вернулся, эта трансвест… Я хочу сказать, Большая Джорджия сказала, что тебя нет. – Он боялся посмотреть ей в глаза. – Что ты ушла с тем парнем, с которым танцевала.

– О-о! – Теперь ей все стало ясно. Большая Джорджия кладет глаз на любого мужчину, который оказывается в ее поле зрения. – Этот парень – никто, – сказала она, отгоняя прочь подступающее наркотическое опьянение. – Просто хорошо танцует. – Потом нахмурилась. – Что-то у меня все болит. – Потом быстро сообразила, что Джон понятия не имеет о том, чем она занимается на самом деле, и вывернулась:

– Сегодня пришлось много заниматься в спортзале. Манекенщицам приходится много тренироваться. Сам понимаешь – выступать в спортивных трико и все такое. Я должна развивать гибкость.

Я сейчас сгорю и стану пеплом, подумал Джон.

Дебби подняла краба и отнесла его в ванную комнату, где для него был отведен специальный ящик с песком. Увидев свое отражение в зеркале, она на секунду остановилась. Помада на губах размазана, под глазами – черные круги.