Вот почему я знала, паркуясь и направляясь потом к задней двери, что за мною наблюдают охранники. Всегда хочется помахать рукой, но наблюдение считается тайным, так что я сдерживаюсь.

Когда я стала вытаскивать ключи, зазвонил мой телефон. Снова рингтон изменился: зазвучала песня «Уайлд бойз» группы «Дюран Дюран». Натэниела очень прикалывало, что я не умею программировать свой рингтон, и потому он его периодически менял без предупреждения. Теперь, значит, вот этот будет звучать по умолчанию. Мальчишки.

— Блейк слушает.

От голоса на том конце линии я остановилась на парковке как вкопанная.

— Анита, это Эдуард.

Эдуард — наемный убийца, специализирующийся по монстрам, поскольку люди — это слишком легко. Под именем Теда Форрестера он значится маршалом США и моим коллегой-истребителем. Под любым другим именем — самый умелый убийца из всех, кого я знаю.

— Что случилось, Эдуард?

— У меня все спокойно, но дошли слухи, что у тебя стала очень интересная жизнь.

Я стояла на солнцепеке, ключи болтались в руке, и было мне страшно.

— Ты о чем, Эдуард?

— Пообещай мне, что позвонишь и мы встретимся в Вегасе. Что не пойдешь на эту охоту, не пригласив меня в игру.

— Каким чертом ты дознался?

Когда-то, не так уж давно, если кто-нибудь погибал, тем более зрелищно, можно было ставить приличные деньги, что без Эдуарда тут не обошлось. У меня на миг закралось сомнение, не знает ли он о Вегасе больше меня.

— Ты не забыла, что я — маршал США?

— Помню, но я сама узнала меньше часа назад. Как получилось, что тебя известили, и кто?

— Там убили одного нашего, Анита. Копы такое очень сурово воспринимают.

Он сказал слово «нашего» и тут же упомянул о копах, будто сам не из них. Эдуард вроде меня: значок у него есть, но иногда он не совсем уместен.

— Как ты узнал, Эдуард?

— У тебя подозрительный голос, Анита.

— Не морочь задницу, выкладывай.

Слышно было, как он глубоко вздохнул.

— Что ж, ты права. Ты помнишь, что я живу в Нью-Мексико? Это недалеко от Невады. Я думаю, обзвонили всех истребителей западных штатов.

— Откуда ты знал, что надо звонить мне?

— Ту информацию скрыли от репортеров, но не от других маршалов.

— Так что ты знаешь о надписи на стене, потому мне и позвонил.

Вопрос был в другом: знает ли он про голову? Насколько хороши его источники? Когда-то он был для меня загадочным гуру: всевидящий, всезнающий, во всем меня превосходящий.

— Ты мне хочешь сказать, что не едешь в Вегас разбираться с этим гадом?

— Нет, еду.

— Чего-то ты недоговариваешь, — сказал он.

Я прислонилась к стене дома:

— Про голову ты знаешь?

— Что вампиры отрезали голову у истребителя Лас-Вегаса? Знаю. Мне было интересно зачем. Это же вампиры, не гули и не одичавшие зомби, они мяса не едят.

— Даже гули, которые запасают пищу, голову не возьмут. Они предпочитают части помясистее.

— Ты видела, как гули делают запасы? — спросил он.

— Однажды.

Он тихо засмеялся:

— Иногда я забываю кое-что про тебя.

— Что именно?

— Что на всем свете только ты видала такую жуть, которой даже я не видал.

— Даже не знаю, смущаться мне от комплимента, обижаться на оскорбление или пугаться угрозы.

— Смущаться, — ответил он, и я знала, что он всерьез.

— Они не для еды взяли голову, — сказала я.

— Ты знаешь, куда она девалась?

— Да.

— И мне даже не надо спрашивать?

Я вздохнула:

— Не надо. — Я ему рассказала про утренний сюрприз. Он молчал, и потому я добавила: — Нам повезло, что это было в то единственное утро, когда я целый день принимаю клиентов. Бог знает, что сделал бы Берт, наш бизнес-менеджер, если бы меня не было. А так я сумела его уговорить дождаться судебных экспертов.

— Ты действительно думаешь, что пакет пришел в такое утро по случайному совпадению? — спросил Эдуард.

Я прислонилась к стене чуть сильнее, сжимая телефон водной руке, а в другой ключи. Вдруг я почувствовала себя на парковке как на ладони — поняла, что имеет в виду Эдуард.

— Ты думаешь, Витторио за мной следит? Знает мой распорядок?

Я оглядела залитую светом парковку. Спрятаться негде. День — значит, машин немного. Но мне вдруг захотелось оказаться в помещении, за закрытой дверью.

Я сунула ключ в замочную скважину, придержала телефон плечом, отпирая дверь.

— Да.

Эдуард таков. Точность и никаких попыток смягчить истину.

Я просочилась в дверь и закрыла ее прежде, чем охранники внутри успели от стены отлипнуть. Оба они были в черных футболках и джинсах, только пистолеты и кобуры нарушали небрежный стиль одежды. Они попытались со мной заговорить — я жестом показала, что разговариваю по телефону. Они снова вернулись подпирать стену, а я направилась к дальней двери. Это был один из двух путей в подземелье, где спали Жан-Клод и его вампиры. Вот почему у нас всегда в кладовой стоят двое охранников. Очень скучный пост, и потому всегда на него ставили новичков. Я вспомнила, что один из них — Брайан, но убей не могла вспомнить, как зовут второго.

— Анита, ты здесь еще?

— Погоди минуту, я найду место, где меня не будут слышать.

Я открыла ведущую вниз дверь и закрыла ее за собой, оказавшись на каменной площадке, от которой уходили вниз ступени, теряясь вдали. Держась рукой за стену, я начала спуск. Туфли на каблуках придуманы не для таких лестниц. Черт побери, эти ступени вроде бы и сделаны не для тех, кто ходит как люди. Для существ побольше, и с другими ногами, похоже.

— Витторио в Сент-Луис не приедет, — сказала я.

— Наверное, нет. Но ты лучше других охотников знаешь, что у вампиров есть иные ресурсы.

— Ну, да. Если я — слуга Жан-Клода, то у Витторио тоже может найтись слуга.

— Да блин, Анита, у него могут быть люди просто с парой укусов. Ты знаешь, что если вампир на ком-то сфокусирует взгляд и проделает этот фокус с укусами, человек сделает все для своего мастера.

— Человека с несколькими укусами я бы не распознала. Они ощущаются просто как люди.

— Так что — да, я думаю, за тобой шпионят. Я бы тебе посоветовал не ездить, Анита, но знаю, что ты не послушаешь.

Я оступилась на лестнице и ухватилась за стену, так что чуть задержалась с ответом:

— Ты честно посоветовал бы мне не ехать на это дело? Ты, который меня всегда приглашал на охоту за монстрами побольше, да и позлее?

— У этого к тебе личное, Анита. Ему нужна твоя голова.

— Спасибо за образ. После сегодняшнего подарка он мне в самый раз.

— Я нарочно так сказал, Анита. Ты сейчас как я: у тебя есть те, кого ты любишь, и ты не хочешь с ними расставаться. Я только тебе напоминаю, как ты напоминаешь мне, что у тебя действительно есть выбор. Можешь на этот раз отсидеться.

— То есть торчать в Сент-Луисе, пока вы будете на этого гада охотиться?

— Да.

— И ты можешь мне сказать, опять же честно, что я в твоем мнении не потеряю после этого?

Он не отвечал так долго, что я уже успела дойти до слепого поворота на половине лестницы. И я его не торопила, только слушала его дыхание и смотрела, куда ставлю каблуки на этом неровном камне.

— Я не сочту тебя виноватой, если ты останешься дома.

— Но ты будешь думать обо мне хуже.

Он ответил ровно и спокойно:

— Постараюсь так не думать.

— Ага, а остальные копы, которые уже знают, что я — женщина и сплю с вампирами, и что сплю подряд со всеми остальными копами, они что подумают?

— Не стоит погибать из гордости, Анита. Это чисто мужская причина. Раз в жизни поступи как женщина.

— Эдуард, раз он за мной наблюдает в Сент-Луисе, то я и здесь тоже не вне опасности.

— Может быть. А может быть, он тебя хочет выманить. Может быть, он готов был бы и в Сент-Луис за тобой приехать, но при том количестве народа, что толпится вокруг Жан-Клода, ему тебя не достать.

Я обошла угол, обдумывая.

— Вот надеюсь, черт побери, что ты тут все же не прав.