Литмир - Электронная Библиотека
Содержание  
A
A

Она устала убивать,сказал Каннибал. И это было самое худшее оскорбление из всех, потому что он был прав. У меня за плечами шесть лет крови, и я устала. Я вижу перед собой вампиршу с окровавленными ручками, умоляющую о пощаде. Она мне снилась еще долго после этого, и Мика с Натэниелом убаюкивали меня снова, или вставали вместе со мной, и я пила кофе чашку за чашкой, или ждали, пока придет время идти на работу, где я буду поднимать мертвых — или получу новый ордер, обязывающий меня убить.

Я запихнула все это в тот чулан души, где хранились прочие противные вещи, но то, что сделал Каннибал, было как разбередить закрывшуюся рану, и она снова стала кровоточить. Я думала, что справилась с нею, но нет — я только пыталась делать вид, что ее нет.

— Мы сейчас отведем вас к шерифу Шоу, маршал, — сказал Граймс. — Но мы хотели бы отвезти вас в больницу, показать вам наших людей. Все наши практиционеры, все наши врачи никак не могут понять, что с ними случилось. Каннибал, которому я верю, потрясен — а его нелегко потрясти.

— Я с радостью поеду в больницу на них посмотреть. Если смогу помочь, я это сделаю.

Он посмотрел на меня со всей силой во взгляде искренних карих глаз. Это не была паранормальная сила, но все же была сила. Сила веры, сила чистоты цели. СВАТ был призванием Граймса, его религией, и он был истинно верующим. Из тех пугающих людей, чья вера бывает заразной, и вдруг ты замечаешь, что веришь в его мечты, его цели, будто они стали твоими. Последний, кого я знала из обладающих такой энергией, был вампир. Я думала, что Малькольм, глава Церкви вечной жизни, опасен как мастер вампир, но поняла сейчас, глядя в чистые карие глаза Граймса, что у Малькольма тоже дело не в вампирской силе. А в простой вере.

Граймс верит в то, что делает, и тут не может быть сомнений. Хотя ему лет на десять с довеском больше, чем мне, я вдруг почувствовала себя старой. Есть вещи, которые оставляют на душе след. Эго не годы, это кровь и боль, это частичный отказ от самой себя, чтобы побеждать мерзавцев, а потом как-нибудь глянешь в зеркало — и уже не совсем понимаешь, на какой же ты стороне. Наступает момент, когда обладание полицейским значком не ставит автоматически тебя в ряд с хорошими парнями. А я должна быть на их стороне — иначе что я вообще, черт побери, делаю?

Глава восьмая

Насчет бежевых шкафов у стены я оказалась права, и сейчас присела возле открытых оружейных сейфов, просматривая свои три сумки и решая, что оставить при себе. Я снова осталась только с Граймсом, Хупером и Рокко. Остальных практиционеров отпустили, но далеко они не ушли — большей частью направились в тренажерную зону и стали качаться. Я копалась в сумках под тихий перезвон блинов и негромкие звуки, которые издают люди за физической работой. Большое открытое пространство лучше поглощало шумы, чем обычные гимнастические залы, и было очень тихо.

Хупер тронул меня за плечо:

— Слушай, а это что?

Я посмотрела на открытую сумку:

— Покажи, на что ты смотришь, и я тебе скажу.

Он присел рядом, показал пальцем:

— Вот это.

— Фосфорная граната.

— Не похожа на те, что я видал.

— Эта на основе старых моделей.

Вот теперь я завоевала их внимание. Они все склонились или присели возле сумки.

— И насколько эта штука старая? — спросил Хупер.

— Не старая, на самом деле она недавно изготовлена. Специализированной оружейной фирмой.

— Какого рода специализированная фирма? — спросил Граймс с подозрительным видом.

— Такого, который понимает, что старая идея применения фосфора лучше работает против нежити.

— В чем лучше?

Это спросил Хупер.

— Чтобы противник не мог забежать в воду и погасить огонь. Мне надо, чтобы он сгорел.

— У нее тот же радиус действия, что и у подлинно старых? — спросил Рокко, разглядывая меня слишком темными глазами.

Я заставила себя смотреть, но хотелось отвести взгляд. Прямо сейчас сержант у меня добрых чувств не вызывал.

— На самом деле нет. Нет необходимости соблюдать расстояние не менее пятидесяти футов, чтобы не сгореть вместе с целью. Зона опасности — десять футов. Гранату легко привести в действие и проще смыться. — Я протянула руку и вытащила гранату поменьше. — А эта всего пять футов.

— Фосфор использовался не для гранат — для сигналов, — сказал Хупер.

— Ага. И если ты оказывался ближе пятидесяти футов к этому сигналу, то испарялся — или жалел потом, что не испарился. Назовем лопату лопатой, джентльмены. Это оружие.

— Оно снято с вооружения. Странно, что тебе удалось подучить новую технику с этим материалом.

— Правительство сделало исключение для нежити и оборотней.

— Не слыхал об этом.

Интонация у Граймса подразумевала, что он не мог бы не знать, будь это правдой.

— Джеральд Мэллори из Вашингтона, главный охотник на вампиров, добился принятия специального билля. Имелись случаи гибели маршалов противоестественного направления из-за того, что новые гранаты гасятся водой.

— Об этом я слышал, — сказал Граймс. — Вампиры их сожгли заживо и сняли на видео.

— Ага, — подтвердила я. — И вывесили на «Ютубе», пока ролик не сняли оттуда. Это послужило аргументом в получении на них ордера, а нам — новых игрушек.

— Ты смотрела этот ролик? — спросил Рокко, и снова слишком тяжел был его взгляд. Я его выдержала, но пришлось заставить себя не поежиться. Можно подумать, мне стало неуютно теперь в его присутствии? Ну, так это не так.

— Нет.

— А почему? — спросил он.

Я ожидала, что Граймс его остановит, но никто не пришел мне на выручку. Такое ощущение, что они все еще пинают меня по шинам. Что-то в том, что я сделала в том зале с их главным экстрасенсом, заставило их отнестись ко мне серьезнее.

Отвечая, я перевела взгляд на Граймса.

— Я это видела, я это делала. Хвастаться этим не хочу.

— Объясните, — потребовал Граймс.

— Я видела, как сгорают заживо, лейтенант, и еще раз смотреть у меня не было желания. Кроме того, на тех, кто видел вживую и чуял этот запах, ролик уже не произведет впечатления.

Я знала, что в глазах у меня можно прочитать злость, если не враждебность, но наплевать. Я сюда не на собеседование приехала, а дело делать.

И я снова стала разбираться в сумке.

— Войти в убойный отдел с взрывчаткой вам не позволят, — сообщил Граймс.

— Даже с маленькой гранатой? — спросила я, не поднимая головы.

— Вряд ли.

— Я тогда оставлю их здесь, — сказала я и стала подбирать то, что мне должны разрешить пронести.

Наконец выложила на полу оружие в ряд. Ружье «моссберг 590А1 бантам», обрез, который собственноручно сделала из «Итаки-37», «МП-5 Хеклер и Кох», мой любимый полуавтоматический пистолет, и «Смит-и-Вессон МП9». Еще у меня был «браунинг БДМ», заменивший мой усиленный «браунинг» как оружие скрытого ношения. Тот слишком выпирал, его было заметно под одеждой. Хотя, если честно, лучше всего из трех для скрытого ношения подходит «Смит-и-Вессон», но он как раз для этой цели и сделан.

Дальше я выложила ножи. Мачете — мой любимый инструмент для обезглавливания — в основном кур, но пришлось пару раз использовать его и против вампиров. Два лезвия поменьше для ношения в наручных ножнах — в них содержание серебра выше, чем в обычном ноже, и они сбалансированы под мою руку. Эти ножи лежали сейчас на полу в самодельных ножнах, сшитых специально под мои небольшие, но мускулистые предплечья. Еще один дополнительный нож промежуточного размера, который я стала носить, когда меня заставили надеть бронежилет. Он держался на липучках в системе лямок жилета.

Дальше — патроны, выложить дополнительные магазины для всех стволов. Я люблю, чтобы было не меньше двух на единицу оружия. Лучше три, но вопрос, куда их девать. Для ружья у меня был магазин с дополнительными патронами, пристыкованный к прикладу. И еще по коробке патронов на ружье.

Последнее — два деревянных кола и небольшой молот-киянка. Это и все, что будет размещено на мне и в рюкзаке.

15
{"b":"148375","o":1}