Все остальные расселись на мягких диванах. Мы с Бернардо сели достаточно далеко друг от друга на нашем диване, чтобы не мешать друг другу, если не дай бог что. Криспин сидел ко мне близко, как бойфренд какой-нибудь, рука, закинутая на спинку дивана, касается моих плеч, другую он положил мне на ногу. Я могла бы ему сказать, чтобы убрался и не мешал работать, но это бы его обидело, а я достаточно хорошо знаю нравы ликантропов и понимаю, что касание — это всего лишь касание.

Вивиана сидела напротив со своим сыном и с Риком. Никто ее особо не трогал. Может быть, тигры отличаются от других групп оборотней, мне знакомых? Надо будет потом спросить.

— Что вы знаете о том, что случилось здесь с полицейскими? — спросила я.

— Только то, что передавали в новостях, — ответил Виктор.

Вивиана только посмотрела на меня раскосыми синими глазами. Эта молчаливая внимательность могла бы нервировать, но после морга, Олафа и того, что было сейчас с моими внутренними тигрицами, ее взгляд не так уж сильно на меня давил

Будь это обычный допрос, были бы правила и методы. Мне бы пришлось самой немножко приоткрывать информацию и повторять одни и те же вопросы. Но у нас догорал день, а когда вампиры встанут из гробов и Витторио добавит свою силу к силе своих дневных слуг… Я даже думать не хотела, что они тогда сделают. Перебить подразделение СВАТ и послать мне голову по почте — это значило бросить тяжелую перчатку. Я подумала, что если это Витторио, а не кто-то его подставляет, и. после наступления темноты ад с цепи сорвется. Нет у нас времени для многочасовых допросов.

Криспин стал поглаживать мне бедро небольшими кругами: воспринял мое напряжение и пытается успокоить. Это не помогало, но я была благодарна за намерение.

— Анита? — обратился ко мне Бернардо с вопросительной интонацией.

Он попытался посмотреть на меня с непроницаемым лицом, по не смог скрыть тревоги в прищуренных глазах. За последний час ему пришлось увидеть много очень, очень странных вещей. И он, надо сказать, отлично все это выдержал. Интересно, не должна ли я ему… ну, цветы, скажем? Чем вознаградить партнера по работе за то, что вот так нагрузила его метафизикой? Открытку благодарственную? На «Холлмарке», интересно, делают подходящие?

Криспин наклонился надо мной, теплом дыхания обдал мои волосы.

— Анита, все хорошо?

— Анита? — напомнил о себе Бернардо, и на этот раз не старался скрыть озабоченности.

— Бернардо, что там с Анитой? — спросил у меня в ухе Эдуард.

— Да все в порядке, — ответила я. — Просто я думаю. — Я обернулась к тиграм на втором диване. — Кончается светлое время, так что я буду говорить с тобой как подруга мастера — с подругой мастера.

— Это честь для меня, — царственно кивнула Вивиана.

— Во-первых, я хочу, чтобы ты прислушалась к Виктору и Максу и не лезла к моим внутренним тигрицам, когда расследование закончится.

— Можешь просто сказать ей, чтобы она их не трогала, — ответил Виктор, улыбаясь, но глаза его были едва видимы за очками. Отчасти мне очень хотелось содрать с него эти очки, но я старалась быть человеком, совершенно без всякой тигриности, так что пусть себе сидит в очках.

Чтобы быть еще чуть больше человеком, я отодвинулась слегка от Криспина, села на самый край дивана. Достаточно было отклониться назад — и вот он, Криспин, но мне надо было подумать. Когда мужчина, с которым у тебя был секс, рисует пальцем кружочки у тебя на бедре, это мыслей не проясняет.

— Я пытаюсь договариваться честно. Я не собираюсь с самого начала просить Вивиану обещать то, чего она не выполнит. Не совсем понимаю, что она хочет от моих зверей, но слышала ее слова, что я, быть может, единственная королева клана, которую в жизни своей встретят Домино и этот синий мальчик, Синрик. Вивиана не собирается выпускать меня из Вегаса, не попытавшись еще раз это проверить. Я правильно понимаю? — взглянула я на нее.

Она улыбнулась, мотнула головой, очень скромно.

— Правильно.

— Хорошо, что не отрицаешь — мне это нравится. Второе: согласны ли мы все, что эти убийства очень вредны сообществу как вампиров, так и ликантропов?

Все согласились.

— Тогда я должна знать, честно, знаете ли вы что-нибудь о звере, который помогал вампиру убивать полицейских.

— Ты говоришь — «зверь», но пришла ты к нам, — сказал Виктор.

— Ты думаешь, что это кто-то из наших тигров, — сказала Вивиана. И что-то в ее интонации подсказало мне ответную реплику:

— Ты тоже так думаешь.

— Я этого не говорила, — возразила она.

Я снова облизала губы, но теперь не от сухости.

— Это ощущается на грани лжи.

— Что это значит? — спросил Олаф у меня в ухе.

— Не мешай ей работать, — ответил ему Эдуард.

Вивиана мне улыбнулась — почти интригующей улыбкой.

— Я не лгу.

И я улыбнулась в ответ:

— О’кей, тогда ответь: подозреваешь ли ты, что кто-либо из твоих тигров каким-то образом замешан в этом убийстве?

Она на этот раз не стала на меня смотреть — сосредоточилась на собственных маленьких, ухоженных руках, сцепив мальцы на коленях очень благовоспитанным жестом, сидя нога на ногу. Такая приличная и светская, но я знала, что это ложь. Она из тех, в которых ничего нет приличного, даже когда они на все пуговицы застегнуты. Женщины чаще излучают это ощущение, чем мужчины, но я и у мужчин такое видала. Некоторые даже не знают, как они много скрывают за маской цивилизованности, но Вивиана знала. Она знала, что вся эта человеческая показуха — совсем не то, что на самом деле представляет собой Чанг-Виви.

— Ты хочешь, чтобы на этот вопрос ответил я, мать?

Она посмотрела на него так свирепо, так злобно, что хорошенькое личико стало страшным. Так спадают маски.

— Я все еще королева. Следует ли напомнить тебе об этом настоятельнее?

— Отец сказал нам, что на вопросы маршала Блейк мы должны отвечать правдиво и полно.

— Пока он не встанет ночью, здесь правлю я, — ответила она.

Я подавила желание оглянуться на Криспина. Он не очень умеет прятать лицо. Поэтому я посмотрела на Рика и увидела, что ему явно не по себе. У меня возникло впечатление, что эта неловкость общая и что она усиливается. О сообществе тигров и знаю достаточно, чтобы знать: управляют ими королевы — одна из немногих групп оборотней, где власть полностью принадлежит самкам. (Бывают и у других оборотней группы, где самый крутой мен — как раз женщина, но это не правило, а исключение.) И поэтому Виктор при всей его мощи кланом Белого Тигра править не может. Но он, судя по его поведению, этого хотел бы.

— Бернардо напомнил тебе твое обещание, Чанг-Вивиана. Сейчас я напоминаю тебе снова, что я отозвала от тебя Криспина. Ты сказала, что, если у меня это получится, ты ответишь на мои вопросы. Так можно ли полагаться на слово Чанг клана Белого Тигра, или нет больше чести в Вегасе?

Диван шевельнулся — Криспин положил руку мне на спину. Это было осторожное движение, не слишком сексуальное — скорее безмолвный призыв быть осторожнее. Я им не пренебрегла. Криспина я с собой не беру в Сент-Луис; и выходит, что я могу нагадить в суп, который ему расхлебывать.

Вивиана обернулась разозленным лицом ко мне. Сила ее потекла в мою сторону почти видимым облаком жара. Виктор встал, встал между этой силой и мной, принял ее удар на себя, и это было хорошо. Он вздрогнул, закрыв глаза, и сказал:

— Твой мастер города дал тебе прямой приказ — не вызывать ее зверей. Я повинуюсь его приказам, даже если не повинуешься ты.

Она чуть слышно зарычала, Криспин подобрался чуть ближе ко мне, будто от испуга. Или он испугался того, что я сейчас сделаю? Я постаралась не напрягаться слишком сильно, не выглядеть нервозной. Изо всех сил постаралась изобразить безмятежное спокойствие, которого совсем не испытывала.

Бернардо тоже подался вперед к краю дивана. Рик пока что сидел, откинувшись на спинку дивана, но все его мышцы подобрались.

— Ты — слепое орудие своего отца, и ничего больше.