Но кто они такие? Кто они такие и что тебе плохого сделали?

В комнате повисла тягостная тишина.

— Выстави их! Ты обязательно должен их выставить! — воскликнула Белинда и, не услышав моего ответа, добавила: — Нет. Беру назад свои слова. Ты сможешь принять решение только тогда, когда поймешь, что падаешь в пропасть. Но когда ты это поймешь, не вали все на меня!

— И не буду. Я только собираюсь какое-то время тобой попользоваться.

—  Попользоваться! Ты! Мной!

— Именно так может расценить ситуацию любой здравомыслящий человек, — сказал я, обвел глазами картины вокруг нас и только потом посмотрел на Белинду.

— Так ты считаешь, что все уже предрешено? Так ты считаешь себя взрослым и так далее, и тому подобное? А я из тех, кем можно просто взять и воспользоваться? Тогда у тебя действительно крыша поехала!

— Нет. Но мне страшно. Только и всего. Из-за того, что я поверил тебе на слово, будто ты имеешь полное право жить у меня.

— А кому ты точно поверишь?

— Не сердись, — наконец выдавил из себя я. — У нас впереди еще много лет и масса возможностей обсудить наши проблемы.

— Ой ли?

Я не ответил.

— И кончай болтовню о растлении малолетних и похищении детей. Я уже не ребенок. Бог ты мой, конечно нет!

— Я знаю.

— Нет, не знаешь. А ты заметил, что только тогда не чувствуешь себя виноватым, когда мы лежим в кровати или когда у тебя в руках кисть? Ради всего святого, попробуй поверить, что у нас есть будущее!

— Я верю, что у нас есть будущее. Даже больше скажу. Если я не упаду в эту пропасть — и неважно, сколько у меня вышло книг, — то так навсегда и останусь никем.

— Что значит «никем»? Джереми Уокер — всемирно известное имя.

— Верно. Я сказал то, что сказал.

— Тогда позволь мне тоже кое-что сказать, — начала Белинда и, замявшись, продолжила: — Я сейчас не могу ничего объяснить, но ты должен помнить одно: люди, которые меня ищут, не осмелятсяничего тебе сделать.

Что бы это могло значить, черт побери?!

В тот день, когда пришли устанавливать скульптуру Энди Блатки, Белинда незаметно исчезла. Я понятия не имел, что она куда-то собирается, пока не услышал рев мотора своего «эм-джи».

Скульптура прекрасно смотрелась на заднем дворике. Статуя будто протягивала руки к дому и верандам, темный кирпич, которым был вымощен дворик, и белый забор с трех сторон еще больше подчеркивали плавность ее линий.

Потратив час с лишним на установление подсветки, мы с Энди устроились за кухонным столом, чтобы спокойно поговорить и попить пивка.

— Не хочешь показать мне свою новую работу? — спросил Энди.

Соблазн был велик, но я остался сидеть как сидел. «Скоро, — подумал я. — Совсем скоро».

Три дня спустя ко мне в дом вломился Дэн.

— Где ты пропадал? Какого черта не отвечал на мои звонки?!

— Послушай, я работаю. — В руке я держал кисть. От картины с латунной кроватью нас разделяла только прихожая. — Я не хочу, чтобы ты сейчас ко мне входил.

— Не хочешь — что?

— Дэн, послушай…

— Она здесь?

— Нет, сейчас она отправилась кататься верхом, но с минуты на минуту может вернуться.

— Это ужасно! — воскликнул Дэн и, ворвавшись в прихожую, заявил: — Не желаю переступать порог твоего дома, если она здесь.

— Ну так и не переступай.

— Ты, безмозглый дурак, полюбуйся на это фото! — воскликнул Дэн, вытаскивая снимок из плотного конверта.

Я поспешно закрыл за ним дверь и включил свет.

На снимке, вне всякого сомнения, была Белинда. Фотография пять на семь. Белинда в белом платье стоит, прислонившись к каменной балюстраде террасы. Над головой — синее небо, за спиной — безбрежное море. Для меня стало настоящим ударом видеть ее в другой жизни. Даже смотреть на фото было неприятно.

— Переверни, — сказал Дэн.

На обороте я прочел надпись, сделанную ровным, четким почерком: рост, вес, возраст — шестнадцать лет. Имени нет. И обращение: «Кто-нибудь видел эту девушку? Она разыскивается для участия в съемках полнометражного фильма. Вознаграждение за любую информацию о ее местонахождении гарантируется. Полная конфиденциальность. Связь через агентство Эрика Сэмпсона». И адрес в Беверли-Хиллз.

— Где ты взял фотографию?

Дэн забрал у меня снимок и положил обратно в конверт.

— В «доме на полпути» в Хейт, — ответил он. — Этот парень Сэмпсон приезжает сюда, показывает снимки в пристанищах для молодежи, на улице. Кто найдет Мисс Восходящую Звезду, получит награду. Надо лишь позвонить по указанному номеру. Я позвонил по указанному номеру. Говорит, ее ждут на киностудии, она пробовалась на роль, потом исчезла. Имени ее он не знает.

— Что-то не верится.

— Мне тоже. Но парень действительно крутой. И он явно многое о ней знает. Это все, что я могу тебе сказать. Я пустил пробный камень, описав несуществующую девочку. Нет, его малышка хорошо образована, по его словам, владеет тремя языками. И волосы у нее определенно не крашеные. Я тебе больше скажу. Пару звонков в Нью-Йорк подтвердили все мои подозрения. Сэмпсон распространял фотографии и на Восточном побережье.

— Ну и о чем это говорит?

— О деньгах, больших деньгах. Может, о громком имени. Эти люди хотят ее вернуть и не жалеют никаких средств, но не хотят светиться. Я проверил и перепроверил данные об объявленных в розыск несовершеннолетних, и ничего, полный ноль.

— Сумасшествие какое-то.

— То есть они не собираются вешать на нее табличку «Укради меня». Что, однако, вовсе не означает, будто они не потянут тебя в суд, предъявив тебе все мыслимые и немыслимые обвинения в оскорблении нравственности.

— Слушай, давай замнем для ясности.

— А еще, между прочим, я проверил нашего друга Сэмпсона. Никакой он не агент. Он адвокат, а в агентстве курирует вопросы, связанные с бизнесом. Люди такого уровня не занимаются частным сыском.

— Самое забавное, что…

— Что?

— Что это не лишено вероятности. Возможно, она какая-нибудь кинозвезда. Я хочу сказать, не стоит исключать такую возможность.

— Тогда почему он не знает ее имени? Нет, исключено. Чушь собачья!

— А как насчет женщины-режиссера, о которой я упоминал? Сьюзен Джеремайя?

— Пустой номер. Она успешна, реально успешна, выпустила достаточно претенциозный фильм, вызвавший бурю восторга в Каннах, сейчас снимает вполне приличные телефильмы, ее там считают настоящей находкой. Но у нее не имеется пропавших сестер, кузин, племянниц или дочерей. Большая дружная хьюстонская семья. Истинные представители народа с кучей денег в виде недвижимости. Ты не поверишь, настоящая папочкина дочка, водит большой сияющий «кадиллак». Она действительно знает, что делает.

— Неужели ничего…

— Ничегошеньки.

— Хорошо. Ты на славу потрудился. Но теперь мы должны прекратить расследование.

— Что? У тебя с головой все в порядке? Джереми, кончай этот бардак. Дай ей немного денег, и пусть катится на все четыре стороны. Сожги за собой мосты. А потом купи билет на рейс в Катманду. Устрой себе настоящие каникулы там, где тебя никто не найдет. Но если вдруг дерьмо выплывет наружу и она все расскажет, твое слово будет против ее слова, а ты ее в глаза не видел.

— Дэн, тебя слегка заносит. Она ведь не Мата Хари. Она всего-навсего маленькая девочка.

— Джер, Сэмпсон раздает направо и налево стодолларовые купюры каждому, кто может дать хоть какую-нибудь зацепку относительно местонахождения этой маленькой девочки.

— И что, у него есть зацепки?

— Если бы были, то тебя уже сто раз приперли бы к стенке. Только за этот месяц он успел дважды побывать здесь! Все, что ему надо сделать, — это пообщаться с ребятами с той самой Пейдж-стрит или отыскать копа, записавшего твое имя в свой маленький блокнотик.

— Дэн, но все не так просто, как кажется.

— Джер, местные копы видели ее с тобой! У них есть твой адрес. Подбери другую бродяжку, какую-нибудь уличную девчонку, которая никому и на фиг не нужна. Полиция их не трогает, если, конечно, те не стянут что-нибудь из магазина. На улице полно таких детей. Пройдись по Хейт-Эшбери, а там стоит только руку протянуть…