В те дни она была такой счастливой. С Саймоном она чувствовала себя как за каменной стеной.

А он бросил меня, когда мне как никогда нужна его помощь.

Когда в воскресенье вечером Дейзи вернулась домой и рассказала Джейн и Иану, в какую историю влипла, последний сокрушенно вздохнул.

— Я понимаю твои чувства, но Саймон по-своему прав. У большинства юридических контор конкретная, как правило узкая, специализация — разводы, или регулирование прав на недвижимость, или что-то еще. Фирма Саймона просто не занимается подобными делами. Тебе нужно найти опытного защитника.

— Знаю. — Дейзи понимала, что погорячилась, и теперь ее мучила совесть. — Мне сказали, что, возможно, будет лучше, если я признаю себя виновной. Поскольку у меня это первое правонарушение, я скорее всего отделаюсь штрафом или вроде того. — У нее задрожали губы. — Как я все это вынесу, не знаю. Меня будут судить как настоящую преступницу.

— Мы пойдем с тобой, — сказала Джейн.

— Но почему я должна признаваться в том, чего не совершала? У меня и в мыслях не было воровать эту чертову книжку.

Джейн подошла к ней и обняла ее за плечи.

— Мы-то это знаем, — сказала она.

Потом Иан вдруг сообщил:

— Кстати, вчера вечером звонил Ник. Устраивает вечеринку по поводу покупки квартиры. Мы все приглашены.

Еще сутки назад она восприняла бы это известие как катастрофу. Теперь же она отнеслась к нему просто как к очередному испытанию, которое посылает ей судьба.

— Разумеется, Саймон тоже, — добавил Иан. Ну конечно, он пригласил ее вместе с кавалером. Что, если и сам он будет не один?

Не пойду. При нем наверняка будет очередная Аманда, изображающая из себя хозяйку дома.

— Когда? — спросила она как бы между прочим.

— Через три недели. Это будет пятница. Ник посоветовал взять такси — с парковкой настоящий кошмар.

Через три недели. Ей еще предстоит суд, не говоря уже о том, что состояние матери остается неопределенным. Во вторник вечером все должно выясниться.

В понедельник после работы Дейзи поехала в больницу и домой вернулась поздно.

Тэра валялась на диване и смотрела старый фильм про Дракулу с Кристофером Ли в главной роли.

— Как она? — спросила Тэра.

Дейзи в изнеможении опустилась в кресло.

— Напугана, но держится хорошо. Завтра к вечеру будут готовы результаты биопсии. Скрестим пальцы на удачу.

— Я скрещу все что угодно, — сказала Тэра, вставая с дивана. — Хочешь горячего шоколаду?

— Пожалуй. — Дейзи мечтала только об одном — поскорее добраться до кровати.

Когда Тэра вернулась, держа в руках две кружки, в уголках ее губ играла плутоватая улыбка.

— Ты ни за что не догадаешься, куда меня сегодня направили.

Дейзи уже знала.

— Ты мне сама говорила — в какую-то бухгалтерию, ты там как-то уже работала. Там еще сидит этот старый перец с поросшими мхом ушами, который называл тебя куколкой.

— Нет, утром мне позвонили и отправили в другое место. Угадай куда.

— В Кенсингтонский дворец? Секретаршей принцессы Ди?

Тэра скорчила гримасу.

— Не угадала. В инвестиционный банк «Тинджи», ну в общем, где работает Ник. Я буду там целую неделю.

У Дейзи мгновенно пересохло во рту.

— Ты его видела?

— Спрашиваешь! Меня прикрепили к Имоджин Паркер, а она работает с ним. Она такая высокомерная стерва, в упор тебя не видит. Я нашла его офис — просто шикарный, — но он был на каком-то совещании, и я ославила записку у его секретарши. Ей лет пятьдесят, эдакая бой-баба, сразу видно, готова защищать босса, как тигрица своего котенка. И ты себе представить не можешь, что случилось потом.

— Что же?

— Он сам ко мне пришел! Ты бы видела физиономию этой Имоджин! — Тэра прыснула со смеху. — Она вся надулась от важности — за милю видно, что она к нему неравнодушна, и тут выясняется, что он не к ней, прикинь. Он подошел ко мне, поцеловал и говорит: «Тэра, хватай сумочку, идем обедать». Нет, ты бы видела ее рожу! — Она покатывалась. — Там одна девица сказала мне, что такого молодого директора у них еще не было. Мне это показалось странным, ведь он такой пофигист, а она сказала, что возможно, но только не на работе. — Тэра захихикала. — Они прозвали его Богом, но не потому, что он такая шишка, а потому, что он такой красавчик, вроде греческого бога.

Дейзи не требовалось в этом убеждать.

— Я передала ему привет от всех, — верещала Тэра. — А он передал привет всем вам и еще сказал, что надеется всех нас увидеть. — Тут она сокрушенно вздохнула. — Вот только завтра он улетает — Франкфурт, Цюрих, — так что пообедать с ним не получится. А жаль. Мне бы хотелось еще раз посмотреть, какое у Имоджин будет лицо.

Дейзи допила шоколад и, пошатываясь от усталости, поплелась к себе. Когда она наконец добралась до постели, то долго не могла уснуть.

На другой день она собралась звонить в больницу. Саймон был у нее. Терзаемая дурными предчувствиями, она долго не решалась поднять трубку.

— Скорее всего, ничего страшного, — сказал Саймон. — У моей матери тоже была опухоль. Чаще всего они оказываются доброкачественными.

— Да, но ведь бывают и другие.

— Дорогая, зачем волноваться раньше времени?

Дейзи не выдержала:

— Как я могу не волноваться? Ты бы мог оставаться спокойным, если бы боялся, что у твоей матери рак?

— Не надо на меня кричать. — В голосе Саймона сквозило едва заметное раздражение. — Звони в больницу.

Дейзи уже не контролировала себя.

— Я говорила, что ты искушал судьбу, когда врал Паркерам, что моя мать заболела! — выкрикнула она.

Саймон воззрился на нее исполненным недоумения взглядом.

— Прости, — дрожащим голосом пролепетала Дейзи. — Я не хотела тебя обидеть. Я понимаю, что здесь это ни при чем, просто я ужасно боюсь…

По выражению лица Саймона, однако, было видно, что терпение его на исходе.

— Если ты не в состоянии, давай позвоню я.

— Нет, я сама. — У нее так дрожали руки, что с первого раза она не смогла набрать номер правильно. Когда она все-таки дозвонилась в отделение, где лежала мать, и ее попросили подождать, ей показалось, что она сейчас упадет в обморок. Через две минуты она с облегчением вздохнула и положила трубку.

— Все в порядке. Рака нет.

— Что я тебе говорил? — Саймон взял газету и открыл финансовую страничку. — Много шума из ничего. Чуть ли не у каждой второй женщины бывает опухоль. Моя мать отнеслась к этому совершенно спокойно.

— Еще бы! — Рассудительность Саймона все больше действовала ей на нервы. — Ведь она такая умная женщина! Как и вся твоя чертова семейка! Свора чванливых умников!

Едва ли не впервые за все то время, что они были знакомы с Саймоном, он повысил на нее голос.

— Когда ты, наконец, оставишь в покое мою семью? Что тебя не устраивает? Какой бес в тебя вселился?

Дейзи отвернулась.

— Прости. Просто навалилось все сразу — суд и прочее…

Саймон отложил газету.

— По-моему, дело не только в этом! Ты уже не одну неделю пребываешь в таком настроении. Стоит мне только рот открыть, ты уже готова вцепиться мне в глотку! С меня довольно! Если ты не образуми…

Он осекся на полуслове.

— Ну же, договаривай, — сказала Дейзи.

Саймон молчал.

Она вздохнула.

— Саймон, кажется, у тебя появились сомнения относительно будущего наших с тобой отношений.

Саймон рассеянно пригладил ладонью волосы, но ничего не ответил.

— Это правда?

Он поднял на нее взгляд.

— Да, если тебе это интересно. Я начинаю думать, что у нас… как бы это сказать… психологическая несовместимость. Иногда я тебя не понимаю. Я стараюсь быть терпеливым, но…

Он снова замолчал.

— У тебя кто-то появился?

— Нет! — Он был явно уязвлен ее словами. — Неужели ты подумала, что я способен изменить тебе?

Нет. Ты бы никогда этого не сделал.

Ей вдруг показалось, что туман, до сих пор застилавший ее сознание, начинает рассеиваться.