Из-за дурацких выходок Драндулета Дейзи не обратила внимания на человека, стоявшего у обочины с вытянутой рукой и задранным вверх большим пальцем. Очевидно, он путешествовал автостопом. Она не отреагировала, даже когда тот начал отчаянно махать руками и жестикулировать. Ей было не до него.

Дотянув до автострады, Дейзи свернула на бетонную обочину и вышла.

Драндулет буквально потешался над ней. Она готова была поклясться в этом. Его радиатор подозрительно смахивал на издевательскую ухмылку, фары не без злорадства подмигивали.

— Ты жалкая развалина! — Чуть не плача от горя и ярости, Дейзи что есть мочи пнула спустившее левое переднее колесо. — Почему именно сегодня? Почему не вчера?

Драндулет не отвечал, поэтому она пнула его снова.

— Если ты сделаешь это еще раз, — услышала Дейзи ровный голос у себя за спиной, — мне придется сообщить в Королевское общество против жестокого обращения с престарелыми автомобилями.

Дейзи машинально обернулась и увидела того самого типа, который ловил попутку.

Сначала она решила, что это какой-то теннисист, только что с корта. Правда, экипировка на нем была не совсем подходящая — джинсовые шорты и джинсовая же рубашка с засученными рукавами и не застегнутая ни на одну пуговицу. Все его тело — поросшую темными пушистыми волосами грудь, руки, ноги — покрывал шоколадный загар. Он был в темных очках и с повязкой на лбу. Темно-каштановые волосы, довольно длинные и растрепанные, наводили на мысль о том, что их владелец принадлежит к клану пляжных повес.

— Не смешно, — раздраженно сказала Дейзи, проводя ладонью по вспотевшему лбу. Что было неудивительно при температуре тридцать с лишним по Цельсию. Воздух настолько пропитался влагой, что в нем можно было плавать.

Он остановился футах в четырех от нее и бросил на дорогу сумку, которая болталась у него на плече.

— Надо было остановиться, когда я тебе махал. Если будешь ездить на спущенных колесах, запорешь покрышки.

— Я и проехала-то всего ярдов сто.

— Этого достаточно.

— Я думала, ты просто ловишь попутку. У меня и в мыслях не было, что колесо спустило. Я поняла, что что-то не так, но…

— Но не знала что. Теперь ты все поняла, увы.

Дейзи покосилась на спущенное колесо Драндулета, прикидывая, во сколько может обойтись новый протектор. Двадцать фунтов? Сорок? В общем, дорого. Достаточно, чтобы пробить солидную брешь в ее бюджете. А ведь она копила специально для этой поездки — сидела с детьми, подрабатывала в супермаркете.

— Как это ни прискорбно, но таков непреложный закон жизни, — бесстрастно заметил Хичхайкер [2], как она уже про себя окрестила его. — От того, что ты будешь со скорбной физиономией разглядывать спустившее колесо, ничего не изменится. Насколько мне известно, в таких случаях из багажника достают запаску и меняют колесо.

— Ты все время констатируешь очевидное?

— Время от времени, — пробормотал он задумчиво. — Но если ты положишься на меня, то я могу сделать и больше. В данный момент ты прокручиваешь в голове две мысли. Первая: «А чтоб тебя, я же еще ни разу в жизни не меняла колесо». И вторая: «Возможно, этот нечесаный оборванец и поможет, но тогда мне придется подвозить его, а это значит нарываться на неприятности». В его смеющихся глазах она прочла: «Ну что, я прав?»

От него исходило ощущение спокойной уверенности в себе, странным образом гармонировавшее с его неряшливой внешностью и даже с голосом, густым и вязким, словно горячий шоколад. Он слегка картавил, и Дейзи никак не могла определить, откуда он прибыл, однако когда она смотрела на него, то почему-то представляла себе ленивые, безмятежные дни у теплого моря.

Он выглядел старше ребят, с которыми она общалась. Впрочем, ненамного. Уже явно не мальчишка, но и назвать его мужчиной язык не поворачивался. Он вроде как завис где-то между первым и вторым.

Дейзи же… Прошло лишь две недели с тех пор, как она убрала с глаз долой свой школьный пиджак.

— А вот и нет, — откинув со лба прядь волос, возразила она. — Я отлично знаю, как менять колесо, так что можешь проваливать туда, откуда пришел.

Разумеется, отчасти он прав. Ей еще не доводилось самой менять колесо, но через три дома от них жил отставной полицейский, который не только научил ее водить машину, но и внушил мысль о том, как много опасностей подстерегает на дороге женщину, которая ни черта не смыслит в машинах. Он-то и показал ей, как менять колесо.

Зайдя с правой стороны, Дейзи извлекла из замка зажигания ключи, открыла багажник и достала оттуда запаску и набор инструментов.

Непрошеный помощник, скрестив руки на груди, с интересом наблюдал за ней.

— Может, заключим сделку? Я все сделаю, а ты подбросишь меня до Лондона.

— Я не подбираю хичхайкеров. И с чего ты взял, что я еду в Лондон?

— Да у тебя же дорожный атлас на переднем сиденье.

— Замечательно, месье Пуаро. Но повторяю, я не беру попутчиков.

— Я же не кусаюсь, — заверил ее парень. — Обещаю, что даже ценных указаний давать не буду. Считай меня странствующим рыцарем, который на время лишился коня.

Воистину глупость людская беспредельна. Тут Дейзи — в кои-то веки вовремя — придумала блестящую фразу, которая уж точно должна была поставить его на место:

— В тебе столько сам знаешь чего, что, готова поспорить, у тебя даже глаза карие.

Вот дура! Почему не сказать прямо — дерьма — без всяких там экивоков? В этом я вся — вежливость меня погубит.

Молодой человек постарался придать лицу оскорбленное выражение и сокрушенно покачал головой, однако уголки его рта предательски дрожали. В отличие от носа и подбородка, которые были будто высечены из камня, губы его словно только и ждали удобного случая, чтобы растянуться в улыбке. Вот и теперь было видно, что он с трудом сдерживается, чтобы не рассмеяться.

— Как прискорбно слышать из уст девицы столь нежного возраста такие грубые выражения. Кстати, глаза у меня вовсе даже не карие. — Однако он не стал утруждать себя и снимать очки, чтобы наглядно доказать это.

Дейзи смерила его презрительным взглядом. Эффект получился не тот, на который она рассчитывала, отчасти потому, что он имел перед ней неоспоримое преимущество в росте. Со своими пятью футами и четырьмя — с половиной! — дюймами она чувствовала себя перед ним пигалицей, особенно в этих нелепых сандалиях с узенькими ремешками и летнем платье на таких же узеньких бретельках.

— Благодарю покорно, не нужны мне никакие рыцари, с конем или без коня. На твоем месте я бы поторопилась, пока не началась обещанная гроза.

Однако Хичхайкер и не думал уходить. Он сошел с дороги и присел. При этом у него был вид человека, который собирается как следует позабавиться. В высокой траве цвели маки и стрекотали кузнечики.

— На ручной тормоз поставила? — осведомился он.

Дейзи не стала даже отвечать. Он думает, что она совсем уж беспомощная?

Решив сменить тактику, он сорвал цветок мака и уставился на него. Впрочем, сказать наверняка, смотрит он на цветок или нет, Дейзи не могла. Отчасти потому, что наблюдала за ним лишь краем глаза, отчасти же потому, что на носу у него красовались темные очки.

— Ну вот, обиделась, — сказал он, обращаясь к цветку мака. — Она думает, я принадлежу к тем страшным мужланам, которые смотрят на бедную женщину свысока, считая, что та не способна отличить гаечный ключ от монтировки. На самом же деле мне просто больно смотреть, как она обливается потом и ломает себе ногти. Видишь ли, друг мой, если ты что-то умеешь делать, то сие вовсе не означает, что ты обязан это делать. Лучше поберечь силы, особенно если подворачивается балбес вроде меня, который готов выполнить за тебя твою работу.

Точно из Корнуолла, отметила про себя Дейзи. Этот вопрос не давал ей покоя. В любом случае откуда-то с запада. Неудивительно, что, увидев его, она подумала о море. Сколько раз летом она отдыхала в Корнуолле!

Молодой человек тем временем развалился на траве, подложив под голову сумку.