Ник проворно скинул с себя боксерские трусы.

Дейзи следила за ним, затаив дыхание. Она не шевелилась, но он, словно заподозрив неладное, вдруг замер, и взгляд его упал на ее отражение в зеркале.

Дейзи снова застонала, как будто заново переживая свой ночной кошмар. Она слышала, как он задвинул ящик и босиком прошлепал в ванную. Дверь за ним закрылась, и он включил душ. Когда спустя пять минут он снова появился в комнате, глаза у Дейзи были закрыты. Он подошел к туалетному столику и взял ключи. Затем вышел из комнаты и почти бесшумно запер дверь на ключ.

Только тогда она осмелилась открыть глаза.

Фу ты, черт. Ты дашь сто очков вперед Любопытному Тому.

Ей уже случалось однажды видеть его почти голым. Но только почти. Но между «тогда» и «сейчас» имелась маленькая разница. Впрочем, не такая уж и маленькая.

Она поспешила отбросить прочь первую пришедшую на ум мысль.

Ты здесь совершенно ни при чем. Утренняя эрекция у мужчин обычное дело. Даже у Саймона.

Что ты имеешь виду? Что это за «даже у Саймона»?

Чувство вины с новой силой захлестнуло ее. Казалось, она вот-вот захлебнется в этом чувстве, однако оно не могло избавить ее от навязчивых мыслей.

Должно быть, ему снился кто-то.

Понятное дело, сны про налоговые декларации едва ли способны вызвать эрекцию.

Да, но кто же?

Откуда мне знать? Может, просто абстрактная шлюха. Может, ему снилось, что его насилуют три Клаудии Шиффер одновременно. С них, мужиков, станется. Они спят и видят, чтобы их изнасиловала толпа красоток с огромными грудями.

Дейзи перевернулась на живот и уткнулась лицом в подушку. Как вдруг до ее слуха донеслось:

— Дейзи, просыпайся.

Она вздрогнула от неожиданности и подняла голову. Ник раздвинул шторы во все окно, и в комнату хлынул поток света. За раскидистыми кронами пальм простиралась бесконечная, без единого облачка, синева.

Часы показывали семь сорок. Дейзи принялась лихорадочно соображать.

Сделай вид, что только что проснулась.

Она лениво потянулась и сонным голосом спросила:

— Где ты был? Я просыпалась, а тебя уж и след простыл.

— Ходил на пляж, — ответил Ник и пошел, вернее похромал, к своей кровати.

Дейзи привстала.

— Что случилось?

— Наступил на морского ежа. — Он сел на кровать и, закинув ногу на колено, принялся осматривать ступню. — Угораздило же.

— Как же это случилось?

— Я его не заметил, — пояснил он с кислой миной. — Наверное, если бы я его видел, не наступил бы.

Дейзи не раз видела эти черные существа — их иногда даже выносило на берег. Поморщившись, словно от боли, она встала с кровати и подошла к Нику.

Из пятки у него торчало несколько черных шипов.

— Боже мой! — воскликнула она. — Тебе больно?

— Нисколько. Все равно что на кролика наступил.

Она поняла, что сморозила глупость.

— Что же теперь делать?

— Есть кое-какие местные средства, — сказал Ник, выдергивая один из шипов.

— Прекрати! — воскликнула Дейзи, хватая его за руку. — Ты сделаешь еще хуже. Тебе срочно нужно к врачу.

— Дейзи, не суетись.

— Но у тебя может начаться заражение крови.

— Повторяю, не суетись! — процедил он сквозь зубы. — Иди к себе. Тэра может проснуться и обнаружить, что ты не ночевала.

— Но я только хочу тебе помочь!

— Верю, но женщины-паникерши действуют мне на нервы. — Ник встал и указал ей на дверь. — Я хотел бы остаться один. Давай-ка, спасайся бегством. — Чтобы его просьба поскорее дошла до ее сознания, он подкрепил свои слова красноречивым шлепком ей по заду.

Дейзи едва не задохнулась от возмущения.

— Что это значит?

— Тренируюсь. А теперь закрой-ка дверь с той стороны, договорились?

— Свинья! Надеюсь, у тебя-таки будет заражение крови! Гангрена тебе обеспечена! — Дейзи оделась и опрометью выскочила за дверь. Сглатывая душившие ее слезы отчаяния, она побежала через подернутый утренней дымкой сад.

Мерзавец. Уверена, ему снилась какая-нибудь порнуха. Грязная скотина. Жаль, я не призналась ему, что все видела. Надо было сказать ему, что даже у хомяка эрегированный член побольше будет.

Тэра только что встала.

— Где тебя носит? — удивилась она. — Саймон звонил.

— Что? — Дейзи и думать забыла о Нике. — Что ты ему сказала?

— Что я могла сказать ему? Сказала, что не знаю, где ты, и что, судя по постели, ты не ночевала в номере.

— Что?

— Извини, но я была спросонья и… — Она смолкла. — И все-таки, где ты была?

Но Дейзи, не обращая на нее внимания, бросилась к телефону и набрала рабочий номер Саймона.

— Саймон, это я.

— Дорогая, где ты была?

Если бы только она чуть-чуть подумала, прежде чем дать ответ…

— Тэра вечером закрыла дверь изнутри и уснула. Я не могла попасть в комнату, и мне пришлось ночевать в номере Джейн и Иана…

— Но я только что говорил с Ианом! Он тебя в глаза не видел.

Черт! Проклятье! Дейзи попыталась взять себя в руки.

— О'кей, дорогой, извини. Да, я не ночевала у них. Они уже спали, когда это случилось. Мы с Ником и нашими знакомыми — они из Линкольншира, мать и сын, — задержались в баре. Понимаешь, она не отпускает его ни на шаг, и нам стало жаль мальчишку, ну вот мы и пригласили их в бар, а когда вернулись, я не могла попасть в комнату. Я пошла к Нику, чтобы позвонить, потому что Джейн и Иан уже спали, но Тэра так и не проснулась. Тогда Ник предложил мне лечь на свободной кровати в его комнате. — Она тяжело вздохнула. — Я бы тебе рассказала все как есть, но подумала, что тебе это может не понравиться… — Дейзи осеклась. — Дорогой, честное слово, мне жаль, что все так глупо вышло, правда…

На том конце провода повисла пауза. Наконец Саймон сказал:

— Дейзи, дорогая, я тебя когда-нибудь ревновал на пустом месте?

— Н-нет, такого не было, — дрожащим голосом пролепетала она.

— Просто я беспокоился за тебя, — продолжал он.

— Прости, пожалуйста. — Дейзи чувствовала, что вот-вот разрыдается.

— Пойми, когда человек врет, складывается впечатление, что он чувствует за собой какую-то вину.

— О'кей, о'кей, прости меня. Я не подумала. Просто мне не хотелось говорить тебе, что я провела ночь в номере другого мужчины, черт побери! Мне бы точно не понравилось, если бы ты заночевал у какой-нибудь женщины!

— Не стоит так горячиться, — сказал Саймон.

— Не стоит, говоришь? Да любой другой на твоем месте сгорал бы от ревности! — С этими словами она бросила трубку. На глазах у нее блестели слезы.

Тэра смотрела на нее с недоумением и страхом.

— Дейзи, он звонил, чтобы поздравить тебя с Днем святого Валентина!

Боже мой! Боже мой! Что я наделала?

Дейзи выплеснула весь свой гнев, все отчаяние на незадачливую подругу.

— Видишь, что ты наделала? Надо же так набраться, чтобы не помнить, как закрыла дверь!

— Извини, я не хотела, — попробовала оправдаться Тэра. — Я не виновата, что уснула как убитая!

— Убитые не напиваются вдребезги! Ты просто вырубилась.

— Нет, нет…

— Да! Ты понимаешь, на что меня толкнула?

— Я не заставляла тебя врать Саймону! Ума не приложу, зачем тебе это понадобилось. Он не ревнив, к тому же ты не давала никакого повода… Или я не права?

— О, ради Бога, замолчи, ты мне омерзительна! Не надо думать, что все вокруг такие, как ты! Как я жалею, что ты вообще…

Она замолчала, но было уже поздно. Лицо Тэры исказила гримаса боли. Она натянула на себя майку и распахнула дверь.

— Тэра, прости, я не хотела! — воскликнула Дейзи, заламывая руки.

— Правильно, ты не хотела, — сквозь слезы пробормотала Тэра. — Не хотела, чтобы я ехала с нами. Но еще больше ты не хотела, чтобы пропали деньги Саймона, только потому и согласилась.

Дейзи протянула к ней руки, но Тэра, отпрянув, повернулась и выскочила за дверь.

Дейзи бросилась на кровать. Иан, появившийся в комнате через несколько минут, застал ее в слезах.