— Она похожа на тебя, дедуля, — посмеиваясь, сказала Тэра. — В смысле ты был похож на нее, пока не начал принимать свои обезьяньи пилюли.

— Никакого уважения к сединам, — проскрипел Ник. — Знаешь, милочка, что делали с такими соплячками, как ты, в старое доброе время?

Тэра вдруг насторожилась.

— Что это за шум? — Она остановилась и нахмурилась. — Послушайте!

Откуда-то из подлеска доносились странные клацающие звуки.

Они раздвинули ветки кустарника, и их взорам предстало диковинное зрелище.

Тэра захохотала как безумная.

Боже мой, подумала Дейзи. И здесь то же самое…

Под кустом пара черепах энергично занималась процессом воспроизводства. Животных ничуть не смущало то обстоятельство, что их застукали в таком пикантном положении.

— Мало нам того, что по телевизору один сплошной секс, — ворчливо заметил Ник, пародируя тех «ископаемых бриттов», которые спугнули их на пустынном пляже.

Дейзи бросило в краску. Тэра между тем продолжала хохотать.

— И это называется семейным отдыхом, — недовольно бурчал Ник. — Какой кошмар. Я не могу допустить, чтобы мои внучки морально разлагались. — С этими словами он привлек обеих к себе и прикрыл им глаза ладонями. — Должен вам сообщить, что чувствую себя ответственным за ваш нравственный облик.

Дейзи с негодованием оттолкнула его руку.

— Не понимаю, что в этом смешного. Неужели обязательно потешаться над бедными черепахами, которые просто поступают в соответствии со своей природой…

— Но я же просто от неожиданности, — обиженным тоном изрекла Тэра. — Интересно было бы посмотреть на маленьких черепашек.

Они продолжили свой путь по извилистой тропе. Только теперь до них дошло, что середина дня не самое удачное время для экскурсий по парку живой природы, когда большинство обитателей его пряталось от жары.

И только черепах жара, похоже, нисколько не пугала. Они были повсюду. Одни куда-то спешили, другие лениво жевали траву.

Тэра решила подружиться с одной особью и принялась щекотать ей шею. Черепаха пришла в экстаз; она задрала голову и, казалось, вот-вот улыбнется блаженной улыбкой.

Дейзи наблюдала за ней, стоя чуть поодаль в тени огромного дерева. Ник подошел к ней и встал рядом.

— Когда я предложил свои услуги, то вовсе не думал, что тебя будет так раздражать мое общество, — сказал он.

— Охотно верю.

Он с любопытством покосился на нее.

— Как я уже говорил, ты безнадежная врушка.

— Пусть так. Только не тебе меня обвинять. Ты первый нарушил правила.

— Извини, я просто не знаком с твоими правилами. Я как раз хотел, чтобы ты мне их объяснила, но ты сбежала.

— Больше не желаю об этом говорить. Нам просто не о чем говорить.

— Почему ты все время твердишь одно и то же? — Голос его звучал приглушенно. — Потому что надеешься в конце концов поверить в это сама? — Он стоял так близко, что она чувствовала на щеке его дыхание. — Чего ты боишься?

Дейзи упорно избегала его взгляда.

— Ничего. — Если ты думаешь, что я боюсь тебя, то ты себе льстишь.

— Хочешь знать, что я думаю? Я думаю, что ты боишься самое себя. Вернее, своего альтер эго. Боишься той распущенной девчонки, которая сидит в тебе и которой больше всего на свете хочется послать все к черту и вкусить от запретного плода. Ты боишься, что она возьмет над тобой верх.

Сердце ее стучало, как африканский тамтам, но она не собиралась подавать виду. Она отважно повернулась к нему, благо на носу у нее красовались темные очки.

— Если уж ты завел разговор о втором «я», давай поговорим о твоем. В душе ты тщеславен, как и большинство мужчин. И твое альтер эго напрямую связано с известными частями тела. И для него невыносима сама мысль о поражении.

Ник ответил не сразу.

— Что ты хочешь услышать от меня? — тихо произнес он. — Что секс здесь ни при чем?

Дейзи молчала.

— Ты хочешь, чтобы я сказал, что влюблен в тебя?

У нее екнуло сердце.

— Если бы ты и сказал такое, я бы все равно не поверила.

— Я не собираюсь врать. Я уже сказал, как отношусь к тебе. Когда я вижу тебя, внутри у меня все переворачивается. Я не скрываю, что хочу тебя. Хочу до умоисступления.

Она готова была поклясться, что он делает это специально. Он как будто знал, что его слова заставляют трепетать ее сердце.

Лучше бы ты соврал. Лучше бы прибег к той сладкой лжи, которую мужчины использовали еще в незапамятные времена, чтобы затащить женщину в свою пещеру. Тогда я, по крайней мере, могла бы презирать тебя.

И надо же было Джейн именно сегодня взять машину!

Все было против нее, даже теплый, насыщенный влажными испарениями воздух, казалось, подтачивал ее оборонительные редуты. С того самого момента, как они покинули отель, Дейзи старалась не смотреть на него, чтобы не видеть небрежно расстегнутой на груди рубашки, не видеть мускулистые, загорелые руки и ноги…

— Давай же наконец поговорим, Дейзи.

Воздух был безмятежно неподвижен, и ноздри ее щекотал исходивший от его тела мужской запах…

— Не вижу смысла, — проронила она, не сводя глаз с Тэры. — Ты не желаешь меня слушать. Я уже сказала, что не хочу говорить об этом, но ты все твердишь и твердишь одно и то же.

— А чего ты от меня хочешь? Я не могу сделать вид, будто ничего не случилось. Я же не машина.

— А ты все-таки попытайся. Прими холодный душ.

Неожиданно для нее атмосферу разрядила невесть откуда появившаяся семья американцев с двумя маленькими детьми. Они остановились в двух шагах от них и принялись с интересом наблюдать за черепахой, которая своим беззубым ртом пыталась захватить пучок травы.

— Только посмотрите на это чудо, — верещала женщина. — Какая умная! Похожа на инопланетянина.

Детишки нависли над черепахой, которая, однако, не проявляла желания завязывать с ними знакомство; напротив, выпростав все свои конечности, она приготовилась к атаке. Малыши поспешно ретировались и подошли к черепахе, с которой занималась Тэра, но и эта черепаха, судя по всему, детей тоже недолюбливала.

— Бедненькие. — Тэра вздохнула. — Она не хочет с ними играть. А я ей, кажется, понравилась. Похоже, мне удалось нащупать ее слабое место.

Тэра снова взяла Ника под руку, и они двинулись дальше. К счастью для Дейзи, тропинка была слишком узкая, чтобы трое могли идти бок о бок.

Дейзи пребывала в смятенных чувствах. Напрасно она пыталась убедить себя в том, что обрадовалась, когда американцы помешали их разговору. Что греха таить, ее согревало одно лишь сознание его близости, а его слова о том, что он хочет ее, приятно щекотали нервы. В душе ей не терпелось снова оказаться с ним наедине — чтобы кругом не было ни души, разве что звери. Возможно, в душе она даже мечтала о чем-то большем.

Воображение рисовало самые соблазнительные картины. Вот он привлекает ее к себе и говорит, что устал от ее лицемерного притворства. Он не обращает внимания на ее протесты, срывает с нее одежду, которую швыряет в кусты, и…

О боги, что со мной происходит? Неужели я осмелилась мечтать о том, чтобы меня изнасиловали? Кажется, я становлюсь мазохисткой.

Сознание собственной порочности потрясло ее. Не нужны ей никакие ритуалы, не нужны нежные взгляды за ужином при свечах, только голая, всепоглощающая, разрушительная страсть…

— Дейзи, ты что, оглохла? — услышала она голос Тэры.

Она вздрогнула.

— Извини, ты что-то сказала?

— Я сказала, что эта черепаха напомнила мне бедняжку Перси, — повторила Тэра. — Помнишь, он тоже любил, когда ему щекотали шею?

Ник оглянулся.

— Его полное имя было Перси Биш Шелли, — поспешно подхватила Дейзи, как будто мысли ее были заняты исключительно черепахами.

— В честь поэта, — добавила Тэра. — Ну, того, который написал «Оду западному ветру» и все такое. Черепашка досталась Дейзи и ее маме по наследству от одной старушки, которая раньше жила в их доме. Старушка нашла ее в саду еще в шестьдесят втором году, но не могла забрать с собой, поскольку переезжала в дом престарелых. Правда, я не понимаю почему. Уверена, что с черепахой гораздо меньше хлопот, чем со стариками. Ведь ей всего-то и нужен листик салата.