— А кстати, тебе в самом деле понравилась вещица, которую я купил для тебя, или это простая вежливость? — спросил он.

Поскольку под «вещицей» подразумевалось атласное вечернее платье из лучшего в Сиднее магазина, Тейт удивленно округлила глаза.

— Да я просто влюбилась в него, ты же знаешь.

Кристофер обнажил в улыбке ослепительно белые зубы.

— Я рад. А сейчас помоги-ка мне отнести эти яства в столовую, пока Лулу не натворила чего-нибудь с моим запеченным омаром.

Тейт послушно взяла поднос, на который он выложил креветки.

— А знаешь, — сказала она, — Лулу довольно хорошо стряпает, когда у нее есть желание отправиться в кухню.

— О да! Какие-нибудь сэндвичи с сыром она, конечно, сумеет поджарить!

— Не забывай, что однажды она поджарила даже цыпленка!

— Как можно забыть об этом! — Красивое лицо Кристофера исказилось в гримасе ужаса. — Я целую неделю потом выковыривал перья этого цыпленка из зубов! Так что мой дантист даже поинтересовался, с каких это пор я пожираю птиц живьем. Поэтому, дорогое дитя, я не рискну оставить Лулу без присмотра в моей кухне ни на минуту! Не каждому же дано быть таким первоклассным поваром, как я!

Тейт весело рассмеялась.

— А вы тщеславны, Кристофер Крейтон!

Он пожал плечами.

— Что поделаешь, если человеку досталась бездна обаяния и такая красивая внешность, — притворно вздохнул он. — К тому же у меня еще и золотое сердце.

— Это у кого там золотое сердце? — крикнула Лулу, заслышав громкий смех Тейт, проникший сквозь застекленные двери в убранную к обеду столовую.

— У тебя, дорогая Лулу! — Кристофер чмокнул ее в щеку, проходя мимо. — Конечно, у тебя. У кого же еще?

Тейт уловила какой-то предупреждающий взгляд, брошенный Лулу на Кристофера, но, видя их лучезарные улыбки, решила, что ей это только показалось.

— Возьми их, — кивнула Лулу на блюдо с креветками, — и отнеси в столовую. А я помогу Кристоферу принести с кухни остальную еду.

Накрытый стол являл собой верх совершенства. Белая скатерть и такие же белые льняные салфетки, ослепительно сверкающее столовое серебро и три набора хрустальных бокалов с равными интервалами располагались на столе, а искусно составленная композиция из белых и красных полевых цветов ярким, праздничным пятном выделялась в центре. Тейт осторожно поставила креветки между двумя эффектно оформленными блюдами салата и отошла в сторону, чтобы полюбоваться издалека. А когда Лулу и Кристофер принесли леща, омара, запеченного в духовке, морские гребешки и устриц, она решила, что еды достаточно, чтобы накормить целую армию.

В заключение Кристофер сходил на кухню и вернулся, неся ведерко со льдом, откуда торчали две бутылки французского шампанского.

— Ну и пьянка! — ухмыльнулась Тейт. — Интересно, что же едят сейчас бедняки?

Кристофер нахмурился, осторожно вынимая пробку, потом пожал плечами.

— А Бог их знает. С Рождеством вас, леди!

Она не могла пошевелиться. Но ей и не хотелось шевелиться. Она лежала на чем-то очень мягком, но не сознавала где. Медленно Тейт открыла глаза и моргнула несколько раз, пока не привыкла к тусклому освещению.

Постепенно взгляд сфокусировался на квадратном ящике, принявшем вид большой акустической системы, которая могла бы принадлежать какой-нибудь студии звукозаписи. Вспыхивающий огонек указывал, что она работает, но звук, по-видимому, не доходил до ее затуманенного сознания. Осторожно повернув голову, Тейт натолкнулась взглядом на серебристые полоски жалюзи и поняла, что она все еще находится в роскошном пентхаусе Кристофера. О'кей, но где же тогда Лулу?..

— Ага, наша спящая красавица пробудилась!

Тейт повернула голову и медленно скользнула взглядом вверх по длинной, одетой в джинсу ноге, которая возникла, в нескольких дюймах от ее лица, по широкой голой груди, по наушникам, свисающим с шеи, к неотразимо обаятельной улыбке Кристофера.

— Уходи. Я хочу умереть, — пробормотала она, снова закрывая глаза. — Черт, как голова раскалывается! — Огромным усилием воли ей удалось немного приподнять ресницы, чтобы взглянуть на него. — Наверное, с похмелья.

Его голубые глаза блеснули весельем.

— Как ты догадалась?

— Заткнись, — сказала она, пытаясь приподняться и сесть. — Это не смешно. Ой, черт! — выругалась она. — Комната кружится.

— Это временно, ваше высочество. Сейчас все пройдет. Лулу, вероятно, сделает тебе выговор, но я, со своей стороны, буду более милосерден. — Он взял ее за локоть и помог подняться на ноги. — А ну-ка, принцесса. Аспирином и черным кофе я быстро вылечу вас.

Тейт совсем не была уверена, что ее так легко можно вылечить, но благодарно опираясь на сильную, твердую руку, обвившую ее талию, охотно позволила Кристоферу вести себя.

— А можно их принять внутривенно? Я слишком слаба, чтобы глотать.

Кристофер фыркнул.

— Французское шампанское может, к несчастью, давать неприятные побочные эффекты, если его перебрать. Но уверяю вас, ваше итальянское высочество, вы у меня быстро воспрянете.

Тейт недоверчиво хмыкнула. Лично она серьезно сомневалась на этот счет. Господи, сколько же этого пойла она вчера вылакала? Наверное, целое ведро.

— Садись и выпей вот это. А я пока найду что-нибудь от головной боли.

Дымящаяся чашка с горячим кофе показалась ей эликсиром жизни. С первым глотком оно еще отдавало горечью, но затем густое тепло, казалось, хлынуло в ее жилы, и кровь начала циркулировать живей. Приходя в себя, она пыталась вспомнить, что произошло между той минутой, когда Кристофер провозгласил первый праздничный тост, и ее недавним пробуждением на диване.

Было много смеха, много еды и чертовски много тостов! Разохотившись, она глупейшим образом без разбору пичкала себя всеми яствами, что были на столе, запивая каждый кусок огромным глотком этого холодного шампанского. А на десерт у них был…

— А на десерт у нас был плампудинг и ликерный крем, правда?.. — спросила она нерешительно, когда Кристофер вернулся в кухню и картинно бросил на стол упаковку аспирина.

— Но ты предпочла на десерт мороженое. Очень заурядно.

На его ослепительную улыбку Тейт лишь вымученно скривила губы в ответ. Потом сорвала фольгу с таблеток и посмотрела на раковину. Сможет ли она дойти до нее?

— Сиди, — остановил он и сам принес ей воды.

— Спасибо, — жалобно пролепетала она и, проглотив две таблетки, снова потянулась к чашке с кофе. — А где Лулу?

— Ушла домой.

— Что? — удивленно заморгала Тейт. — И оставила меня здесь? — Это прозвучало, как у маленького ребенка, словно без Лулу она не сможет найти дорогу домой.

— Мы с ней подумали, что надо дать тебе выспаться.

— Зачем? Чтобы я лучше могла осознать ее нотацию о вреде алкоголя?

Облачко какой-то заботы затуманило ясные, скульптурные черты его лица.

— Ты не должна говорить так, принцесса. Лу очень заботится о тебе. Надеюсь, ты это понимаешь?

— Да. Конечно.

— Ты многим ей обязана, помни об этом.

Первый раз Кристофер делал ей что-то похожее на выговор. Тейт опустила голову, чтобы не встречаться с ним глазами и, допив свой кофе, молча отодвинула чашку.

— Еще?

В тоне его не было и следа отчуждения, а встретив его взгляд, она увидела только ласковую понимающую улыбку, и у нее отлегло от сердца. За исключением Марио, он был единственным мужчиной, который, она чувствовала, действительно любил ее, и она не хотела конфликтовать с ним.

Кивнув, она протянула ему пустую чашку, потом взглянула с просящей улыбкой.

— Ужасно хочется закурить. Ты не мог бы принести из сумочки мои сигареты?

Несмотря на то, что Кристофер не одобрял этой дурной ее привычки, он, снова наполнив чашку, ушел и вернулся с сигаретами, зажигалкой и массивной хрустальной пепельницей.

— Ты просто чудо, — сказала она. — И сам хорошо знаешь об этом.

— Конечно, — кивнул он надменно. — А ты лестью можешь добиться от меня чего угодно.