Чарли ответил не сразу, и ее охватила минутная паника. Пожалуй, она слишком разболталась и невольно напомнила ему о тех временах, которые он предпочел бы забыть.

— Каждому свое, — наконец произнес он, и Мэри вскинула голову. Лицо Чарли осталось непроницаемым. У нее сжалось сердце. Небрежным щелчком он сбил с ее рукава комара. — Пойдем в дом, иначе комары съедят тебя заживо.

Он начал подниматься, но Мэри остановила его.

— Со мной ничего не случится. Может, лучше пройдемся?

Вглядевшись в ее лицо, Чарли молча кивнул. Кресло скрипнуло под ним, словно вздохнуло. Он крикнул:

— Брон! Мы с Мэри идем к озеру. Мы ненадолго.

Секундой позже дочь Чарли выросла на веранде как из-под земли. На фоне дверного проема она напоминала восклицательный знак.

— Незачем так кричать, папа. Я не глухая. — Она со скрипом прикрыла за собой дверь.

Стоя на верхней ступеньке крыльца, Мэри улыбнулась в попытке развеять напряжение, нараставшее весь вечер.

— Еще раз спасибо за ужин, Бронуин. Он был великолепен.

Бронуин удостоила ее холодным взглядом.

— Лично я готовила только салат.

Мэри не стала принимать неприязнь девушки на свой счет. В таком возрасте и Ноэль была строптива и упряма. А Бронуин привыкла, что отец принадлежит только ей, и теперь излучала почти осязаемую ревность. Чарли был прав в одном: его дочь могла доставить любому немало хлопот.

«Будь она моей дочерью, я бы тоже тревожилась», — подумала Мэри. Но по ее мнению, плачевнее всего была участь парней, ставших жертвой чар этой юной сирены. Даже в шортах и измятой тенниске Бронуин выглядела истинной соблазнительницей — было невозможно отвести взгляд от ее длинных загорелых ног и густых смоляных волос, ниспадающих до талии.

— Вечер чудесный, вот я и решила прогуляться, — торопливо продолжала Мэри. — Если хочешь, пойдем с нами.

Не ответив, Бронуин повернулась к отцу.

— Папа, возьми с собой Руфуса. Он целый день просидел взаперти. Ему надо размяться.

— В другой раз, детка, — отказался Чарли. — Он же будет гоняться за каждой полевой мышью, а у меня нет никакого желания разыскивать его в темноте в кустах. Я выгуляю его, когда мы вернемся.

Бронуин смерила его долгим пристальным взглядом. Мэри ощутила сложную смесь неловкости с раздражением. «Господи, мы решили всего-навсего пройтись! Что она навыдумывала?»

Они уже дошли до тропы, спускающейся к озеру, когда девушка крикнула:

— Папа, можно мне взять машину? Я обещала Макси заехать после ужина.

Мэри оглянулась через плечо. Стоящая на освещенной веранде Бронуин вдруг показалась ей неловкой и смущенной девчушкой, не умеющей скрывать эмоции. Неожиданно Мэри потянулась к ней всем сердцем, искренне пожалела эту девочку-сироту, так похожую на отца.

Чарли медлил с ответом и наконец нехотя произнес:

— Ладно, но в полночь ты должна быть дома. И больше никуда не заезжай, договорились?

— Спасибо, папа! — облегченно выпалила Бронуин и убежала в дом, хлопнув дверью.

Несколько минут Мэри и Чарли шли молча. Взошедшая над деревьями луна ярко освещала утоптанную тропу. По воде пролегла лунная дорожка. Мэри нравилось любоваться озером в такие минуты, когда в темноте терялись огни бесчисленных домов, рассыпанных по берегам, а бесконечное звездное небо над головой вселяло благоговейный трепет.

Отойдя от дома, Чарли повернулся к ней и произнес:

— Я должен извиниться за Бронуин. Порой она бывает слишком дерзкой.

— Ее можно понять. Она привыкла, что ты принадлежишь только ей.

Он вздохнул.

— Знаешь, нелегко воспитывать девочку одному. Сколько раз я совершал непростительные ошибки!

Мэри задумалась о Ноэль.

— Но ведь ты не сидел сложа руки, — возразила она. — Наверное, это самое важное.

Тропа узкой лентой вилась вдоль берега, иногда скрываясь в густых зарослях. Чарли шагал уверенно, будто знал дорогу как свои пять пальцев, а Мэри медлила, старательно обходя камни и ветки. В одном месте она споткнулась и чуть не упала, но Чарли вовремя подхватил ее. Мэри стала еще осторожнее, сознавая, что может налететь на Чарли и сбить его с ног.

Когда тропа вывела их к самой воде, они остановились, чтобы передохнуть. Чарли указал на дома на противоположном берегу, где среди леса зияла безобразная прогалина.

— Прошлым летом только одна компания «Ван Дорен и сыновья» приступила к строительству пятидесяти новых домов. И конца этому не предвидится. — Его переполняло раздражение. — Они даже разработали проект поворота русла реки, чтобы подвести ее поближе. Само собой, нашего зятя поддерживают члены городского совета — все как один его закадычные приятели.

— Неужели его невозможно остановить?

— В его действиях нет ничего противозаконного, по крайней мере на первый взгляд. — В лунном свете лицо Чарли казалось высеченным из гранита. — Но я уже начал действовать. На следующей неделе мы опубликуем ряд статей, о которых заговорит весь город.

— По-моему, это слишком рискованно. Ты не боишься судебного преследования?

Чарли пожал плечами.

— Я никого не собираюсь обвинять. Просто задам несколько вопросов, которые кое-кому придутся не по душе.

— Но чем это поможет Ноэль?

Чарли смотрел на озеро, по которому пролегла узкая дорожка лунного света. Он задумчиво произнес:

— Ты знаешь, как ищут утопленников? Бросают в воду динамит и смотрят, что выбросит взрывом на поверхность.

Мэри поежилась, но не от прохладного ветра.

— Будем надеяться, что твои статьи не причинят нам вреда.

Чарли обнял ее за плечи, от чего Мэри задрожала сильнее.

— Хочешь вернуться?

— Через несколько минут. Давай отойдем подальше. — Ей было жаль расставаться с волшебством этого вечера.

Очевидно, Чарли разделял ее чувства. Он не убрал руку с ее плеч, его тепла хватало, чтобы развеять ночную прохладу.

Мэри прислонилась к нему, впервые за много дней ощутив удовлетворенность. Значит, и он мечтал об этом? Лежал по ночам без сна, прислушиваясь к стуку собственного сердца и гадая, о чем сейчас думает она? Но Мэри знала, что потакать таким мыслям не стоит. Это неправильно и слишком опасно.

Но искушение было слишком велико. Между ней и Чарли на каком-то глубинном уровне сохранились прочные узы. Мэри знала это с тех пор, как оба были подростками, и понимала, что с годами эти узы ничуть не ослабли. Шагая рядом с Чарли, прислонившись головой к его плечу, она чувствовала себя так, словно даже их кровообращение было общим.

Чарли поцеловал ее в макушку. Прикосновение губ, шорох дыхания наполнили ее расплескивающимся теплом. Мэри перестала гадать, к чему это приведет. Внутренний голос настойчиво советовал ей остановиться, но она не слушала. Влечение к Чарли было сильнее рассудка, естественнее лунного света.

Там, где тропа делала поворот и уходила прочь от озера, они остановились передохнуть на поляне среди берез, стволы которых торчали из кустов, точно обнаженные конечности. Одуванчики крошечными звездами светлели в траве. В тишине пение цикад казалось неестественно гулким.

Мэри нашла камень, на котором хватило бы места им обоим. Ее пульс ускорился, но не от быстрой ходьбы. Она была возбуждена и в то же время боялась того, что ждало ее не за следующим поворотом, а прямо здесь, на поляне, на мягкой траве, в окружении берез.

Оглядевшись, Мэри удивленно пробормотала:

— Почему я не помню эту поляну? Наверняка я десятки раз бывала здесь.

— В темноте все выглядит по-другому.

Чарли снял с ее волос сосновую иголку, коснувшись кончиками пальцев виска. Он воспламенял ее, как огонь, вызывал слабость, переполнял ее мозг безумными видениями. Как она могла хотя бы на минуту поверить, что другой мужчина сумеет заменить ей Чарли? Таких, как он, больше нет. Никогда не было и не будет.

Сидя на камне, Мэри острее сознавала, как он высок. Он согнулся, у его ног легла тень. А когда он повернулся и обнял ее, это движение было таким же естественным, как дыхание, и неизбежным, как далекий плеск воды в тишине.