А еще раньше, вскоре после спасения от Розы, Тэм Лин говорил ему: «Знаешь, что я тебе скажу, есть в старике хорошее, есть и плохое. Его величество, если захочет, может быть черен как ночь. В молодости он сделал выбор. Так дерево решает, в какую сторону ему расти: в ту или в другую. Он рос все выше и выше, зеленел и зеленел, пока не затенил собой целый лес, вот только многие ветки у него перекручены...»

Так много намеков! Так много подсказок! Подобно тому, как скатившийся камушек вызывает лавину, глубинный страх пробуждал в душе Матта все новые и новые воспоминания. Почему Тэм Лин приготовил для него сундук с припасами и картами? Почему Мария убежала от него, когда увидела в больнице клона мистера Макгрегора? Потому что она знала! Все они знали! Блестящее образование, выдающиеся способности Матта никому не нужны! Да будь он хоть семи пядей во лбу — это не имеет ни малейшего значения. В конечном счете Эль-Патрона интересовало только одно — насколько сильное у него сердце.

И все-таки Матт... не был... до конца уверен.

Что, если он ошибается? Что, если Эль-Патрон по-настоящему любит его? Матту представился старик, распростертый на больничной койке. Он ждет единственного человека, который может напомнить ему о давно ушедшей молодости. Это слишком жестоко! Матт свернулся калачиком на полу коридора, среди сугробов мелкой пыли, скопившейся в этом темном, тайном месте за долгие-долгие годы. Он чувствовал себя позабытым обитателем древней могилы — египетским фараоном или халдейским царем. Эль-Патрон обожал беседовать о таких вещах.

Старик с восторгом описывал богатства, захороненные в темных глубинах пирамид для того, чтобы древнеегипетские цари могли воспользоваться ими в загробной жизни. Еще больше ему нравились гробницы древних халдеев. К ним в могилу, рассказывал старик, складывали не только пищу и платье, но и забитых лошадей, чтобы те возили своего владыку в потустороннем царстве. В одной из гробниц археологи обнаружили солдат, слуг, даже хорошеньких девушек-танцовщиц. Все они лежали на расписных топчанах, словно решили отдохнуть немножко. Одна из девушек так торопилась, что даже не успела подвязать волосы. В ее кармане нашли скатанную голубую ленточку...

Как это прекрасно, говорил Эль-Патрон: царь правит своей империей не только при жизни — он забирает с собой всех своих слуг, чтобы те служили ему и в жизни загробной. Это даже лучше, чем Эль-Дорадо, посыпающий себя золотом на веранде роскошного дома...

От пыли Матт закашлялся и сел. Шуметь он боялся. Не хватало еще, чтобы его обнаружили прежде, чем он сам решит, что делать. Матт прислонился к стене. Темнота вокруг него была такой же непроглядной, как и темнота внутри. Что делать? А что он вообще может сделать?!

В коридоре послышались легкие шажки. Матт вскочил. Из-за угла показался трепещущий лепесток света, позади виднелась тонкая, гибкая фигурка.

— Мария,— прошептал он.

— Слава богу! Я уж боялась, что ты спрятался где-нибудь еще,— шепнула она в ответ.

— А зачем мне прятаться?

— Тебя повсюду ищут. Перевернули вверх дном квартиру Селии, прочесывают все закоулки. Послали телохранителей в конюшни и на поля...

Матт взял ее за плечи, заглянул девочке в лицо. В тусклом свете фонарика было видно, что щеки ее мокры от слез.

— Зачем меня ищут?

— Сам знаешь! Тэм Лин говорит, что ты слишком умен, чтобы не понять.

Матт вздрогнул. Телохранитель, видимо, сильно переоценивал его умственные способности. Матт разобрался, Что к чему, всего несколько минут назад.

— Все думают, что я сижу у себя в комнате и бьюсь в истерике. Эмилия говорит, что я вечно устраиваю истерики. Говорит, что ты всего лишь повторение Моховичка. Но она ошибается! Ты не собачка. Ты намного, намного больше!

В любое другое время слова Марии привели бы Матта в бурный восторг. Но сейчас ему было не до веселья — положение стало слишком страшным.

— Тэм Лин сказал, чтобы ты сидел здесь и носа не высовывал. Он пустит слух, что ты взял послушную лошадку и поехал на север, в Соединенные Штаты. Говорит, это отвлечет фермерский патруль... на время.

У Матта голова шла кругом. Мозги упорно отказывались работать.

— Как себя чувствует Эль-Патрон?

— Да какая тебе разница? — с жаром воскликнула Мария.— Ты должен Бога молить, чтобы он умер.

— Не могу,— прошептал Матт. И это было правдой. Каким бы вероломным ни был Эль-Патрон, Матт все равно любил старика. У того в целом мире не было никого ближе, чем Матт. Никто не понимал его лучше мальчика.

— Ты точь-в-точь как Тэм Лин,—сказала Мария — Он говорит, что Эль-Патрон — как сила природы: торнадо, вулкан или что-нибудь в этом же роде. Когда смотришь на них, замираешь от благоговения, хотя в любой момент можешь погибнуть. А по-моему, все это чушь.

— Что мне делать? — спросил Матт. Сила воли окончательно покинула его.

— Оставайся здесь. Я пойду и устрою истерику, которую все так ждут. А когда стемнеет, вернусь к тебе.

— И куда мы пойдем? — спросил Матт.

Ему в голову приходил только оазис, но без послушной лошадки туда не добраться — слишком далеко.

— К папиному гравилету,— ответила Мария. Глаза Матта широко распахнулись.

— Ты что, умеешь им управлять?!

— Нет, но пилот должен был после свадьбы отвезти меня обратно в монастырь. Я велела ему дожидаться нас.

— А как ты объяснишь ему, откуда взялся я?

— Скажу, что ты мой ручной идиойд! У Эмилии их целая дюжина, я сказала пилоту, что завидую ей и тоже хочу такого.— Мария зажала рот ладошкой, чтобы не захихикать.— Об идиойдах никто никогда не спрашивает. Они как часть обстановки...

Ожидая Марию, он почти все время спал. После болезни, отступившей лишь недавно, Матт быстро уставал и к тому же был измучен обрушившимся на него водоворотом событий. Проснулся он, сгорая от жажды, и вспомнил, что у него нет ни капли воды.

В коридоре было сухо и пыльно. Матт сглотнул, пытаясь увлажнить пылающее горло — в последние дни оно болело постоянно, и с водой, и без.

Компьютерный зал был полон телохранителями. Они не отрываясь следили за обзорными экранами, и Матт понял, что во всем доме не осталось ни единого безопасного уголка. За водой выйти не удастся. Он забеспокоился о Марии. Как она пробралась мимо охраны и как сумеет вернуться?! Он привалился к стене и впал в тупое оцепенение.

Время тянулось бесконечно медленно. Матту вспомнился лимонад, который Селия всегда оставляла для него нa полке в холодильнике. Он представил себе, как сладкий сок стекает по горлу. Потом, наверное, потому, что в коридоре стало немного прохладнее, он стал думать о горячем шоколаде. Селия варила его с корицей. Одно из самых ранних воспоминаний далекого детства — ее руки подносят к его губам чашечку с шоколадом, и ноздри щекочет чудесный пряный аромат...

Матт сглотнул и скривился от боли в горле. Что толку думать о воде, если все равно не можешь ее достать. Давным-давно он видел в маковых полях мертвого идиойда. Тэм Лин сказал, что этот человек умер от жажды. Матту хотелось знать, долго ли он мучился перед смертью.

Он услышал шаги, вскочил на ноги и пошатнулся. Голова шла кругом: наверное, обезвоживание зашло дальше, чем он предполагал.

— Прости. Сразу не подумала о воде.

Мария сунула ему бутылку, и Матт осушил ее в два глотка.

— Как Эль-Патрон? — спросил он, аккуратно ставя пустую бутылку на пол.

— К несчастью, лучше.

— Ты будто не хочешь, чтобы он поправился.

— Конечно не хочу!

— Говори тише,— сказал Матт.— Если он выживет, я смогу выйти.

— Нет, не сможешь! Чтобы жить дальше, ему нужно новое сердце, а взять его можно только в одном месте.

Чтобы не упасть, Матту пришлось схватиться за стену. Одно дело — осознавать свою судьбу, и совсем другое — слышать, как Мария говорит об этом вслух.

— Эль-Патрон любит меня,— сказал он. Мария нетерпеливо вздохнула.

— Он любит тебя только за то, что ты можешь для него сделать. Хватит терять время. Вот тебе рабочая одежда идиойдов — ее достал Тэм Лин. Не забудь, если мы кого-нибудь встретим, не говори ни слова.