Так вот, значит, откуда в Опиум поступает вода, понял Матт. Из реки такой грязной, что даже киты гибнут!

Ему стало интересно, знал ли об этом Эль-Патрон. Наверняка знал, решил Матт. И все равно использовал. Вода ведь бесплатная, а Эль-Патрон любил извлекать выгоду из всего, из чего только можно.

После завтрака Матта, Чачо и Фиделито отправили к чанам с рассолом, где выращивались креветки. Длинная вереница этих нехитрых приспособлений тянулась к западу от центральной фабрики; вдоль них проходила труба с водой. В чанах копошилась густая креветочная масса. Креветки питались багряными водорослями, и поэтому тельца их стали красными, как кровь. От этого же покраснела и вода в лужах, которые Матт заметил сразу после прибытия.

Сперва работа показалась ему интересной. Матту нравились маленькие деловитые креветки, а их крохотные тельца с перистыми жабрами были красивы, как цветы. Его обязанности состояли в том, чтобы вылавливать из чанов залетевших туда насекомых и при необходимости подливать свежую воду. Однако вскоре выяснилось, что чаны тянутся на многие мили, а вредных козявок — мириады. Через несколько часов беспрестанного хождения у Матта заболели руки, затекла спина, глаза горели и слезились от соли. Хромая от чана к чану, Фиделито тихонечко похныкивал.

Во все стороны простиралась голая пустыня, нигде не было ни единого деревца, чтобы укрыться под ним от солнца. Бесконечные вереницы чанов уходили к далекому заливу, который Матт видел за завтраком. Отсюда вода казалась синей, глубокой и очень прохладной.

— Ты умеешь плавать? — спросил он у Чачо.

— Где мне было научиться этому чванству?!

Когда Чачо уставал, он становился ужасным грубияном. Матт сообразил, что чванство — это то, что станет делать только гнилой, избалованный аристократишка.

— А я умею,— похвастался Фиделито.

— И где же ты, жалкий червячок, этому научился? В чане с креветками? — проворчал Чачо.

Фиделито не обиделся — похоже, он принялся всерьез обдумывать этот вопрос. Матт уже успел подметить, что маленький мальчик отличался на редкость славным характером. Пусть он писается в постель и страдает морской болезнью от малейшего дуновения ветерка, но его добрый нрав с лихвой восполняет все эти недостатки.

— Я же совсем маленький. Я и в чане смог бы поплавать...

— Ага, и креветки откусят тебе пипиську!

Фиделито бросил на Чачо встревоженный взгляд.

— Ой,— испугался он.— Об этом я не подумал!

— Где ты научился плавать? — спросил Матт, чтобы переменить тему.

— Ми абуэлита научила меня на Юкатане. Мы жили на берегу моря.

— И как там — здорово?

— Здорово?! — вскричал Фиделито.— Не то слово! Там просто классно! У нас был маленький белый домик с травяной крышей. Бабушка продавала рыбу на рынке, а по выходным брала меня покататься на каноэ. Вот тогда она и научила меня плавать, на всякий случай — вдруг я из лодки вывалюсь...

— Если там было так здорово, то зачем же она побежала через границу? — спросил Чачо.

— Была буря,— ответил малыш.— Налетел ура... ура...

— Ураган,— подсказал Матт.

— Да! И море смыло весь наш поселок. Нам пришлось жить в лагере для беженцев.

— Вот оно что,— протянул Чачо, как будто это все объясняло.

— Мы жили в большой комнате, и там было еще много всякого народу, и всем приходилось все делать вместе и одинаково. А дерева ни одного не росло. Было так плохо, что ми абуэлита заболела. Она ничего не хотела есть, и ее кормили силком.

— Каждый гражданин обязан беречь свою жизнь и вносить посильный вклад во всеобщее благосостояние,— сказал Чачо.— Мне этим уже плешь проели...

— Почему же твою бабушку не отпустили обратно к морю? — спросил Матт.

— Ты ничего не понимаешь,— вздохнул Чачо.— Они держали ее под замком, чтобы им было о ком заботиться. Если всех бедняков выпустить, они разбегутся. Зачем тогда будут нужны хранители? Кому они станут помогать?!

Матт был потрясен. Ничего нелепее он в жизни не слыхивал, и все-таки в этом был определенный смысл. Почему мальчиков держат взаперти? Потому что если открыть двери, они разбегутся...

— И весь Ацтлан устроен так же?

— Нет, что ты,— ответил Чачо.— Почти везде жизнь идет более или менее нормально. Но если попадешь в лапы к хранителям, все — тебе конец. Понимаешь, мы записные неудачники. У нас нет ни дома, ни работы, ни денег, поэтому о нас нужно заботиться.

— Ты тоже вырос в лагере? — спросил Фиделито у Матта.

Вопрос был совсем невинный, но затрагивал тему, на которую Матт не хотел распространяться. К счастью, его спас Карлос, прикативший на небольшом электромобильчике. Он подъехал совершенно бесшумно, так что никто из мальчиков вовремя не заметил его приближения.

— Я слежу за вами уже пятнадцать минут,— сказал Карлос— Вы отлыниваете от работы.

— Фиделито перегрелся на солнце,— поспешно объяснил Чачо.— Мы боялись, он упадет в обморок.

— Поешь соли,— посоветовал Карлос малышу.— Соль очень полезна. Вам пора идти обратно, иначе не успеете вернуться до темноты.

Он покатил прочь.

— Погодите! Не могли бы вы захватить Фиделито? — попросил Чачо.— Он очень устал.

Карлос обернулся.

— Эх, мальчики, мальчики! — Он укоризненно покачал головой.— Разве вас не учили, что между равными работа делится поровну? Если одному приходится идти пешком, остальные тоже должны идти.

— Но вы же не идете пешком,— заметил Матт. Улыбка мигом слетела с лица Карлоса.

— Похоже, наш аристократишка решил прочитать мне лекцию о равенстве? — нахмурился он.— Аристократ — это всего лишь сопливый мальчишка, который считает себя лучше остальных. А я полноправный гражданин. Свои привилегии я заслужил тяжелым трудом и повиновением. Сегодня вечером останешься без ужина.

— К кротам ваш ужин,— буркнул Чачо.

— Без ужина останутся все трое! Я научу вас покоряться воле народа, даже если на это уйдет пятьдесят лет.— Карлос укатил, взметнув облачко соленой пыли.

— Прости, Фиделито,— сказал Чачо.— Из-за нас влетело и тебе. Ты этого не заслужил.

— Я горжусь тем, что я с вами! — воскликнул малыш.— Вы мои компадрес! К кротам Карлоса! К кротам хранителей!

Фиделито выпятил тощую грудь, и в его глазах сверкнул такой бунтарский огонь, что Матт и Чачо покатились от истерического хохота.

— Почему все упорно называют меня аристократишкой? — спросил Матт, когда они плелись обратно вдоль бесконечной вереницы креветочных чанов. Чачо рукавом утер пот со лба.

— Не знаю. Может, оттого, как ты говоришь? Или оттого, что ты всегда думаешь?..

Матт подумал о полученном образовании. Он прочитал целые горы книг. Слушал беседы Эль-Патрона с самыми влиятельными людьми на свете.

— Ты будто... не знаю даже, как сказать... будто мой дедушка. По манерам то есть. Не чавкаешь за едой, не плюешь на пол. Никогда не слыхал, чтобы ты ругался. Это нормально, но ты не такой, как все.

Матт похолодел. Он просто старался подражать Эль-Патрону, совсем позабыв, что тот на сто лет отстал от времени!

— Эль ме саэ бьен. По-моему, он классный парень,— сказал Фиделито.

— Классный, конечно. Только...— Чачо обернулся к Матту.— Понимаешь, ты, кажется, привык к лучшей жизни. Мы-то все родились в грязи и знаем, что никогда из нее не выберемся.

— В этой дыре мы вместе.— Матт обвел рукой знойную пустыню.

— Да. Добро пожаловать в нашу маленькую преисподнюю.— Чачо стряхнул со штанов крупные хлопья соли.

На ужин были планктонные пирожки и отварные водоросли. Матт легко обошелся без еды, но ему было ужасно жалко Фиделито. Мальчонка был такой тощий, что того и гляди помрет с голоду. Чачо нашел выход из положения: впился свирепым взглядом в какого-то мальчишку помельче, и тот без возражений отдал половину своей порции. При необходимости Чачо мог, как оборотень, превращаться в волка.

— Ешь,— велел он Фиделито.

— Не буду, если вам тоже не дадут,— запротестовал малыш.