Алекс не двигался, он молча стоял на месте, пристально глядя на меня.

— Ты просто потрясающая, ты знаешь это?

В его голосе звучала теплота, и я почувствовала, как мои щеки покраснели.

— Ну да… потерянное детство и все такое.

Мы оглянулись на «мустанг». Со стороны он выглядел еще хуже — как ветхое здание, подлежащее сносу, посреди веселой ярмарки.

— Иди сюда, мы должны спихнуть эту развалину с дороги, — позвал Алекс.

— Ты что! — воскликнула я. — Алекс, мы не можем. Кем бы ни были владельцы этой машины, они явно там, внизу. Вдруг мы убьем их!

— Нет, посмотри туда, — сказал Алекс. Он указывал на густую поросль кустов и деревьев метрах в ста внизу. — Видишь, она застрянет там, и никто не пострадает. А мы выиграем себе немного времени: никто не узнает, что мы здесь были, пока ее не найдут.

Я поджала губы, глядя на деревья внизу.

Мы быстро вынули из «мустанга» вещи, Алекс поставил машину на нейтральную передачу, и мы принялись толкать. Через несколько минут машина уже катилась под откос с почти зловещей грацией, все набирая скорость. Камни хрустели под колесами. Когда «мустанг» достиг деревьев, он резко дернулся вперед и остановился, как ни странно, почти бесшумно. Вокруг нас повисла тишина. Машина намертво застряла в ветках, словно причудливая скульптурная композиция.

Я посмотрела на «мустанг» с горечью: эта машина не заслуживала такой судьбы.

— Я думала, она взлетит на воздух, как в фильмах.

— Надеюсь, этого не произойдет, — сказал Алекс. Он просил сумку на заднее сиденье «шевроле». — Садись, пора выбираться отсюда.

Двигатель автомобиля заурчал, как только Алекс соединил провода.

— Неплохо, — сказал Алекс, прогревая двигатель. Стремительно развернувшись в три приема, он выехал на дорогу и направился на запад. В кармашке пассажирской двери я обнаружила карту и развернула ее, пытаясь определить, где мы находимся.

— Отлично, теперь мы можем не съезжать с проселочных дорог, — сказал Алекс, глядя на карту. — Скоро мы будем в Нью-Мексико, а там я сориентируюсь.

Я кивнула. Вспомнив о сумке-холодильнике, я повернулась к заднему сиденью. Я медленно отодвинула крышку сумки, и моим глазам предстали бутылки с кока-колой, сэндвичи и несколько банок пива. Я сжала губы. Может, это было глупо, но за украденную еду мне было не менее стыдно, чем за украденную машину. Из-за нас этих людей ждет ужасный день.

— У нас не было выбора, Уиллоу, — сказал Алекс, наблюдая за мной с водительского сиденья. — Я знаю, что это нас не оправдывает, но речь шла о жизни и смерти.

— Да, знаю. — Я поколебалась, но затем решила, что теперь уже глупо отказываться от еды. Я достала из сумки пару бутылок колы и снова задвинула крышку.

— Будешь колу? Раз уж твой кофе полетел в пропасть вместе с «мустангом».

Алекс улыбнулся.

— Спасибо.

Он взял бутылку, и наши пальцы соприкоснулись. Его рука была теплой, и на секунду я представила, что кладу голову ему на плечо, а он обнимает меня. Это было бы так здорово. Просто замечательно.

Я быстро отогнала эту мысль… но обнаружила, что не свожу глаз с темной царапины на щеке Алекса, где его поранил осколок.

Речь шла о жизни и смерти. Я думала, что уже успокоилась, но это оказалось не так — внезапно я снова начала дрожать. Проведя рукой по волосам, я обнаружила, что в них еще остались осколки стекла. Пытаясь справиться с дрожью в пальцах, я зажала бутылку между коленями и медленно вынула стекло — яркие, твердые осколки, которые отражали сияние солнца.

Совсем как крылья ангела.

Даже в лунном свете земля выглядела сухой и пыльной, будто дождя здесь не было тысячу лет. Несколько часов назад они въехали в Нью-Мексико, прокладывая путь по заброшенным сельским дорогам, которые, стоило выехать из Техаса, превратились в сплошную пыль и грязь. «Шевроле» трясся по ухабам со скоростью пятьдесят километров в час, вздымая клубы пыли и камней. Один камешек со звоном влетел в лобовое стекло, оставляя на нем царапину. Алекс нахмурился, сосредоточенно пытаясь объехать все возможные ямы и колдобины. Когда окончательно стемнело, продолжать путь стало опасно, и Алекс припарковался на обочине, чтобы переночевать в машине.

За последние несколько часов им не встретилось ни души.

Алекс сел на землю, прислонившись к машине, и открыл банку пива из сумки-холодильника. Уиллоу сидела в паре метров от него, прижав колени к груди и глядя на пустыню. Пустыня всегда странным образом напоминала Алексу океан — такая же тихая и бесконечная. И холодная, теперь, когда солнце зашло. На Алексе была его кожаная куртка, а на Уиллоу — джинсовка. Выпив пиво, Алекс сплющил в руках жестяную банку и опустил глаза, поигрывая банкой. С тех пор как они съехали с дороги, у него из головы не выходил тот момент, когда он увидел дуло ружья, наставленное на Уиллоу. Это повторялось снова и снова, как в страшном сне — мгновение, доля секунды, когда он подумал, что она может погибнуть.

Его сердце почти остановилось тогда.

Алекс перевернул банку в руках, глядя, как она блестит и лунном свете. В тот момент он не думал, опасна ли Уиллоу для ангелов — он думал только об одном: как спасти ее. Мысль о том, что она может пострадать, будто разрывала его изнутри. Алекс почувствовал, как его горло сжалось. Когда его перестало заботить то, что Уиллоу — наполовину ангел? Он не знал. Может, это произошло, когда она говорила с той официанткой в кафе, а может, потом, в дороге. Но за последние дни этот факт утратил для него всякое значение. Сама мысль о том, что Уиллоу похожа на этих тварей, казалась ему смешной. Ангельские черты были одной из частей ее самой, а она сама была… удивительная. Хотя Алексу не нравилось то, каким образом Уиллоу появилась на свет, он все же был рад, что это произошло. Ему было все равно, кто она — главное, что она была.

Теперь он едва ли мог представить собственную жизнь без нее.

Эта мысль поразила его: Алекс почувствовал, как холодеют его руки. Что за черт? Одно дело, что он находил Уиллоу симпатичной, но это… Мысли Алекса совсем запутались. Дело было не в ее внешности, а в ней самой — во всем, что ее касалось. Он не испытывал таких сильных чувств с тех пор, как погиб Джейк. И он не хотел снова испытать их, больше никогда. Они не стоили того: близость к людям в итоге всегда приносила ему боль. Уже второй раз за сегодняшний день гибель брата пронеслась перед глазами Алекса, и он сжал челюсти.

— Все в порядке? — спросила Уиллоу. Подняв глаза, Алекс увидел, что она смотрит на него, а ее светлые волосы в лунном свете блестят серебром.

— Да, — коротко ответил Алекс. — Просто устал.

Уиллоу поколебалась, внимательно глядя на лицо Алекса, но не стала продолжать.

— Нам еще далеко до лагеря? — спросила она.

Алекс шаркнул ногой по песку.

— Часа четыре, может, пять. Мы доберемся туда к завтрашнему полудню, если ни во что не вляпаемся по дороге.

Повисла тишина. Вдалеке послышался протяжный вой, и Уиллоу вздрогнула.

— Что это?

— Койот.

Уиллоу пораженно уставилась на Алекса.

— Что, правда?

Он невольно улыбнулся.

— Да, правда. Они бывают не только в фильмах, а ты не знала?

Уиллоу тряхнула головой.

— Это так странно… Я выросла под щебет малиновок и соек, а ты — под вой койотов. — Проведя рукой по волосам, Уиллоу извлекла кусочек стекла и поморщилась, выбрасывая его в песок — Боже… Я думала, я вынула их все, но там, похоже, бесчисленное множество. — Нахмурившись, Уиллоу принялась расчесывать пальцами волосы в поисках осколков.

Слова вырвались сами собой прежде, чем Алекс успел подумать.

— Хочешь, я… помогу?

Уиллоу подняла голову, ее лицо выглядело настороженным. Алекс пожал плечами, стараясь унять биение сердца.

— Я просто… вижу их отсюда, они застряли сзади. В свете луны видно, как они блестят.

— Ладно, — сказала Уиллоу после паузы.

Поднявшись, Алекс подошел к ней и сел рядом. Уиллоу повернулась к нему спиной. Она задержала дыхание, и он принялся нежно перебирать ее волосы, выискивая запутавшиеся кусочки стекла. Его пальцы скользили по мягким волосам Уиллоу, никто не произносил ни слова. Вокруг раскинулась пустыня, безмолвная и бесконечная. Тишину нарушал лишь еле слышный звон стекла о песок, да их дыхание. Уиллоу сидела прямо, почти не шевелясь.