Джейн была уверена, что в его жилах течет кровь Сатклифов. Она не знала, что на самом деле он был незаконнорожденным ребенком. Кукушонком, оставленным в гнезде лишь потому, что его отец, Генри Сатклиф, граф Уикем, отчаянно нуждался в приданом его матери, Элизы. Генри с готовностью женился на Элизе, несмотря на то, что она спала с другим мужчиной, будучи помолвленной с ним. И все же Генри Сатклиф всю жизнь наказывал ее за это. Даже Дел не знала правды. Мать с отцом тщательно оберегали связавшую их тайну, до последнего вздоха оставаясь врагами.

Кристиан послушно шел рядом с Джейн по галерее мимо портретов представителей благородной семьи Сатклиф, носивших титул графов Уикемов. Мимо портретов людей, служивших при дворе Генриха VIII, Карла II, Георга I. Людей, чья кровь не текла в жилах Кристиана.

Его окутал исходящий от Джейн знакомый аромат. Вдыхая его полной грудью, он почти забывал о тенях прошлого.

Джейн заставляла его забывать о последнем разговоре с отцом. Слова, сказанные Генри Сатклифом перед тем, как Кристиан в ярости схватил его за горло, до сих пор звучали у него в ушах: «Ты понятия не имеешь, кто ты такой на самом деле!» — с отвращением бросил ему в лицо отец.

На этот раз он не смог сохранить хладнокровия. Внешний лоск куда-то испарился, и обычно холодные, точно куски льда, глаза графа вспыхнули лютой ненавистью.

«В твоих жилах течет испорченная кровь. Ты был рожден во грехе…»

«Знаю! — горестно и вместе с тем гордо бросил Кристиан. — Я незаконнорожденный».

«Хуже. Я хотел пощадить тебя, скрыв имя твоего настоящего отца. Но ты не заслуживаешь такого милосердия, убийца. Я скажу тебе, кем был твой отец…»

— Кристиан…

Голос Джейн вернул его в реальность.

— Дел знает о дуэли? — тихо спросил он, прогнав демонов прошлого.

Джейн кивнула:

— Не я ей рассказала. Я не могла признаться, что моя попытка обмануть Тревора не увенчалась успехом. Но она узнала все от служанки. Я уговорила Дел принять настойку опия, и она наконец уснула.

— Я заходил к ней. Она спала. — Кристиан, словно извиняясь, погладил тогда сестру по волосам, а потом тихонько выскользнул из комнаты. — Твой план был хорош, Джейн.

— Я считала, что нашла идеальное решение, — с сожалением прошептала она. — Но все пошло не так. И в итоге привело к дуэли.

— В этом нет твоей вины. Мы с самого начала горели желанием изрешетить друг друга пулями.

Джейн нахмурилась:

— Как ты можешь так… беззаботно относиться к дуэли?

Кристиан не ответил. Вместо этого он сказал:

— Ты самая смелая, самая находчивая леди на свете.

Заколыхавшись, пламя свечи позолотило кожу Джейн.

На ее лице возникло выражение искреннего удивления.

— Вряд ли меня можно назвать смелой. Ты сам это видел.

— Ты не испугалась Тревора, а ведь он может повергнуть в ужас кого угодно. Ты выдержала брак с жестоким негодяем, но у тебя хватило сил быть выше его. Я испытываю благоговение перед твоей смелостью, Джейн Бомон.

Если на рассвете ему суждено умереть, Кристиан хотел, чтобы она знала, как он ею восхищается.

— Никогда не забуду тот день, когда ты попыталась остановить гонки на экипажах. — Кристиан говорил правду. Он хранил в душе воспоминания о Джейн потому, что, несмотря на все их жаркие споры и ссоры, она заставляла его смеяться. Если по приезде в загородное поместье он узнавал, что Джейн здесь, Кристиан тотчас же отправлялся ее искать. Ему необходимо было увидеть ее, поспорить с ней, прежде чем оказаться один на один с отцом и выслушать его полные ненависти обвинения.

Кристиан ласково пожал руку Джейн. Так ведут себя и друзья, и любовники. Дружба же была для Кристиана драгоценностью, непозволительной роскошью, которой он всегда избегал. Ведь друг мог слишком глубоко заглянуть в его душу.

— До сих пор вижу, как ты бежишь по поросшему травой склону холма, придерживая рукой соломенную шляпу. Подбородок выпячен вперед, а глаза горят решимостью.

— Как ты мог все это разглядеть? Ведь ты несся на полной скорости в экипаже.

— Зачем ты отправилась меня искать, Джейн Бомон?

Ответом послужил румянец, вспыхнувший на щеках Джейн.

— Озорница Джейн, — поддразнил он.

Румянец на щеках Джейн проступил еще сильнее.

— Видишь ли, я даже подумать ни о чем не успела. Тебе определенно не стоило устраивать гонки перед дуэлью. Разве они не измотали тебя? Не лишили сил?

— Идем со мной. — Кристиан пошел быстрее, и вот Джейн уже семенила, чтобы поспеть за ним, а потом и вовсе побежала. Смеясь, они подбежали к двери галереи.

Джейн посмотрела на Кристиана, и он прочитал в ее взгляде понимание и предвкушение.

— Я хочу провести эту ночь с тобой, — сказал он.

Он намеревался сделать так, чтобы Джейн надолго сохранила ее в памяти.

Еще ни разу в жизни Джейн не заходила в спальню мужчины.

С самой первой ночи Шеррингем всегда сам приходил к ней. Джейн и помыслить не могла о том, чтобы явиться к нему по собственной воле.

И вот теперь она стояла на пороге спальни Кристиана, жадно всматриваясь в каждую деталь в желании разглядеть индивидуальность ее обладателя. Вещи Кристиана одним своим присутствием в этой комнате прогоняли мрак, создаваемый тяжелой мебелью и темно-бордовыми портьерами. С кресла свисали домашние брюки из золотистого шелка. Рядом с тазом и кувшином для умывания стоял простой бритвенный прибор.

Кристиан сел на край кровати, широко расставив ноги, и Джейн вновь вспомнила, какие они у него длинные. И какие красивые. Кристиан поманил Джейн пальцем:

— Раздень меня, Джейн.

Такого она никак не ожидала. Кристиан продолжал знакомить ее с вещами, о существовании которых она не подозревала. От которых ее сердце колотилось как сумасшедшее, а сама она внутренне съеживалась.

— Я не могу.

— Тут нечего бояться, дорогая.

Джейн дошла до колонны, поддерживающей полог, и остановилась.

— Я не могу это сделать. У меня не получится расстегнуть твою одежду. А я не хочу показаться тебе неуклюжей.

Кристиан серьезно посмотрел на Джейн:

— Я никогда не считал тебя неуклюжей.

— А еще я не хочу, чтобы ты занимался со мной любовью лишь потому, что считаешь, будто это сможет меня исцелить.

— Черт возьми, Джейн!.. — Кристиан с трудом сдержал смех. — Я не настолько благороден. Я хочу заняться с тобой любовью, потому что ты красива и невероятно соблазнительна. А вкус твоего тела, который мне довелось попробовать в музыкальной комнате, с тех самых пор заставляет меня желать большего.

Кристиан медленно потянул за галстук и небрежно бросил его на пол. Даже этот невинный жест вкупе с прожигающим насквозь взглядом казался теперь невероятно чувственным.

Джейн хотела защитить свое сердце, но сейчас, в этот самый момент, она не могла уйти. Ей оставалось лишь стоять у кровати и наблюдать за тем, как Кристиан снимает с себя одежду.

Зрелище оказалось настолько чувственным, что у Джейн перехватило дыхание. Она не могла отвести глаз от перекатывающихся на шее мышц. От выглянувших из-за ворота сорочки ключиц и шеи. От красиво очерченных широких плеч.

Рубашка последовала за галстуком и жилетом, и на Кристиане остались лишь брюки. Он расстегнул пуговицы и быстро стянул их с бедер. Панталоны ждала та же участь.

— Я хочу, чтобы ты дотронулась до меня, Джейн.

Джейн поспешно отвела взгляд, скользнув по рельефным мышцам живота, широкой груди, волевому подбородку, и заглянула в голубые бездонные глаза.

Склонив голову набок, Кристиан улыбался.

Бояться было нечего, но ее рука все равно дрожала. Кристиан стоял всего в нескольких дюймах от нее, но, казалось, прошла целая вечность, прежде чем ее пальцы коснулись его шелковистой плоти.

Кристиан судорожно втянул носом воздух. Он привык к изысканным ласкам умелых женских рук. Но неловкие прикосновения Джейн лишали его присутствия духа и были гораздо более чувственными и приятными, чем те, что призваны соблазнять.