Молчание лорда Уикема нервировало гораздо сильнее, нежели его возможный отказ.

— Если меня намеренно толкнули под колеса экипажа, мне угрожает опасность. И Дел тоже. Вы — единственный человек, которому я могу доверять, Уикем. — У Джейн в запасе оставался еще один козырь, и поскольку лорду Уикем молчал, она выложила и его. — Если вы не согласитесь отвезти меня в клуб, я поеду туда одна, чтобы встретиться с обоими джентльменами.

— Ну уж нет, черт вас побери, вы туда не поедете! — Лорд Уикем вскочил с подлокотника, развернулся и оперся об него обеими руками.

— Поеду, — упрямо повторила леди Шеррингем. — Я обязана это сделать… ради Дел.

Дверь внезапно распахнулась, и тихий женский голос позвал:

— Милорд.

Кристиан застонал. Как же не вовремя!

И все же он обернулся. В гостиную вбежала Филомена, утирающая слезы. Дьявол. Девчонка плакала.

— Прошу вас, милорд, не позволяйте этой леди забрать нас. Мы больше не доставим вам хлопот.

Джейн приподнялась с кресла и подалась вперед, чтобы разглядеть девушку.

— Боже, да она ведь совсем ребенок!

Убрав руки с подлокотника, лорд Уикем выпрямился во весь рост и подошел к Филомене. Филли не была ребенком. Просто в свои пятнадцать лет она выглядела слишком маленькой и хрупкой. Не выше Дел, когда той было двенадцать. Филли обвила шею Уикема тонкими руками и крепко обняла. Кристиан похлопал ее по спине:

— Никто не собирается вас забирать, Филли. Леди Шеррингем — друг семьи.

— Так вот ты где. — В дверях возникла перепуганная экономка. Уже вторая после того, как он вернулся в Англию. Она присела в реверансе. — Прошу прощения, милорд. — Экономка вошла в гостиную и протянула руки к Филли, но та лишь сильнее вцепилась в Уикема.

Кристиан снял ее руки со своей шеи.

— Ступай. Тебе не о чем волноваться. Я обещаю.

В наполненных слезами глазах вспыхнула надежда.

— Спасибо, — прошептала Филли. Живя в гареме, она служила вышивальщицей и оставила всякие надежды на спасение. Филли не разговаривала в течение целых шести месяцев до тех пор, пока ее не нашел лорд Уикем.

Схватив девушку за руку, экономка рассыпалась в извинениях, а потом потащила бедняжку прочь из комнаты.

Леди Шеррингем вскочила с кресла, едва только за экономкой закрылась дверь. Одна из шпилек зацепилась за мягкую спинку, и теперь выбившийся огненно-рыжий локон струился по шее, подобно языку пламени.

— Тетя говорила мне, что вы привезли в Англию девушек, которых намереваетесь вернуть в семьи! — воскликнула она. — Это правда?

— Да, все они англичанки, потерявшие родителей в Индии и на Ближнем Востоке. Филомена самая младшая. Ей пятнадцать лет. Самой старшей девушке двадцать. Их всех покупали и продавали, точно бездушные драгоценности. Три из них жили в гаремах Турции, одна — у индийского раджи.

Брови Джейн сошлись на переносице.

— И вы всех их спасли? Но как?

Это было нелегко. Гаремы ведь тщательно охраняются евнухами и вооруженными до зубов часовыми.

В глазах леди Шеррингем вспыхнуло негодование, и Кристиан вспомнил, что ее лицо приобретало такое же выражение во время каждого их разговора.

— Так почему бы не отправить их домой?

— Я совершил ошибку, леди Шеррингем. Я думал, что семьи с радостью примут их назад. Попросил своего секретаря разыскать их родных. Но нас встретили решительным отказом. Бедняжки потеряли девственность. Они знают, как удовлетворить желания мужчин и женщин. Это подтверждается тем, что они выжили.

Лорд Уикем бросал ей вызов, ожидал, что она надменно вздернет подбородок и скривится от отвращения и негодования.

— Бедняжки!

Она сочувствовала им. Кристиан был потрясен. Кроме Джейн, никто не оказался способен на сочувствие.

— Вы не осуждаете их за падение? Большинство представительниц высшего света заклеймили их позором.

Глаза леди Шеррингем заблестели ярче.

— В том, что случилось, нет их вины. И те леди, кто не смог этого понять, заслуживают того, чтобы… сидеть на хлебе и воде до конца жизни.

В этот самый момент Кристиан понял горячее желание леди Шеррингем помочь его сестре. Клуб миссис Броуэм сильно напугал ее, но она превращалась в тигрицу, защищая более слабого.

— И что вы собираетесь с ними делать? — спросила она.

— Собираюсь предоставить каждой щедрое приданое.

— Вы же не собираетесь купить таким образом мужчин, готовых жениться? — Пальцы леди Шеррингем сжались в кулаки. — Вы не можете обречь их на нежеланное замужество.

— Я хочу, чтобы они нашли себе подходящих мужей и жили так, как они того заслуживают.

Леди Шеррингем улыбнулась, и ее лицо просветлело.

— Вы, граф Уикем, известный в обществе развратники повеса, стали теперь сводником. — В голосе леди Шеррингем послышалась горечь. — Надеюсь, вы не последуете примеру своего отца?

— Я никогда не стану поступать так, как он.

Леди Шеррингем нахмурилась, и Кристиану показалось, что она ему не поверила.

— Вы меня поражаете, Уикем. — Леди Шеррингем смягчилась, и в ее голосе не слышно было прежней категоричности. — Сначала я узнала, что вы спасали жизни в Индии. Затем вы спасли жизнь мне. Вернулись ради Дел. А теперь вот это… Я очень ошибалась. Вы — самый настоящий герой.

Она назвала его героем в разговоре с майором Арбэтнотом. И назвала героем сейчас.

Только это заблуждение.

— Плох тот герой, что спасает людям жизни, не подумав, как сложится их будущее, — печально произнес Уикем.

Леди Шеррингем подошла чуть ближе. С негнущейся спиной и поджатыми губами, она приподнялась на цыпочки и поцеловала стоящего перед ней мужчину.

Бархат и шелк. Розы и ваниль.

Кристиан упивался леди Шеррингем, когда она неуклюже накрыла его губы своими. Его словно… парализовало. Обычно он целовал женщину первым, увлекал ее, призывая присоединиться к игре, и распалял ее до тех пор, пока оба не начинали пылать страстью.

Но в случае с леди Шеррингем это не сработало бы.

Кристиан стоял не двигаясь и наблюдал за поцелуем из-под полуопущенных век. Губы леди Шеррингем постепенно становились мягче и податливее. Потом слегка приоткрылись, и Кристиан услышал тихий стон.

И все же он не решался даже положить руку на ее изящную спину, позволив ей делать то, чего хочет она. Впервые в жизни Кристиан стоял как истукан, с напряженно прижатыми к телу руками, и покорно подставлял свои губы для поцелуя. Соприкасались только их с леди Шеррингем губы.

Она наклонялась вперед до тех пор, пока ее груди не прижались к его груди. Она несмело подняла сжатые в кулаки руки и положила их на плечи Кристиана. Поцелуй был таким легким и поверхностным, что Кристиан смог бы разговаривать с Джейн, пока она изучала его губы своими так нерешительно и несмело, словно опасалась какого-то подвоха.

— Да, — пробормотал Кристиан. — Обнимите меня.

Ему необходимо было знать, что она сможет это сделать.

Что она смогла пережить и выстрадать все, что выпало на ее долю, и не сломаться в душе.

Джейн провела кулаками по его плечам и обвила шею. Ее губы приоткрылись, и когда Кристиан хотел уже ответить на призыв со всей страстью, леди Шеррингем отстранилась.

Она ошеломленно смотрела на стоящего перед ней Кристиана.

— Я смогла, — прошептала она.

Наклонившись, Кристиан уткнулся лицом в ее шею, коснулся губами отчаянно пульсирующей на ней жилки и ощутил восхитительный вкус кожи.

— Вы это смогли.

Джейн отстранилась.

— Для вас это был не настоящий поцелуй. Простите.

И действительно, этот поцелуй никак нельзя было назвать страстным и чувственным. Он был для Кристиана чем-то совершенно новым и неожиданным. С помощью этого поцелуя Джейн делилась своими страхами и неуверенностью, а то, как она осторожно обвила руками его шею, сразило его наповал и затронуло самые чувствительные струны его души.

Леди Шеррингем обхватила себя руками.

— Я могу это повторить. Неужели вы не видите? Я могу вернуться в клуб, если вы будете рядом.