— Стало быть, этот поцелуй послужил своеобразной проверкой?

Залившись краской, Джейн кивнула.

— И я не думала в этот момент о своем покойном муже. Целуя вас, я думала только о вас.

Сердце Кристиана продолжало бешено колотиться о грудную клетку.

— Когда я обнял вас и поцеловал в театре, вы вспомнили своего мужа? Вас напугало это?

— Да, но сейчас…

Джейн прервал осторожный стук в дверь. Дьявол! Обернувшись, Кристиан увидел стоящего на пороге дворецкого своего отца. Пожилой Уилкинс был настолько чопорным и правильным, что, казалось, скрипит на каждом вздохе.

— Прибыла некая миссис Смол, милорд. Заявляет, будто вы назначили ей встречу.

— Так и есть, — не слишком любезно бросил Кристиан.

— Я отправил ее в… — Уилкинс откашлялся, — в западную гостиную.

В комнату, в которой отец подначивал сына до тех пор, пока ярость не переливалась через край, и он окончательно не терял над собой контроль. Кристиану не хотелось снова заходить в комнату, где он одним лишь ударом отшвырнул отца к стене, а потом сжал пальцы на его тощей шее.

Однако леди Шеррингем уже спешила к дверям.

— Идемте же, Уикем, — бросила она через плечо. — Нам необходимо с ней поговорить.

Она окончательно его запутала. Только что она была ранимой и беззащитной, а в следующее мгновение — деловитой и бесстрашной. Неужели она явилась в его дом именно за этим? Расспросить кухарку, хотя Кристиан и просил ее не делать этого.

Дьявол!..

Миссис Смол присела в глубоком реверансе, когда лорд Уикем вошел в комнату. Леди Шеррингем последовала за ним. Она вышла из гостиной первой, но в коридоре хозяин дома обогнал ее. Это лишний раз доказывало, что рана на его ноге оказалась не слишком серьезной.

Оказавшись в западной гостиной, Джейн с трудом удержалась, чтобы не поежиться. Если атмосфера в предыдущей комнате была просто мрачной, то здесь дело обстояло гораздо хуже. Гостиная была заставлена массивной уродливой мебелью, а кресла накрывали похожие на привидения чехлы.

Одетая в коричневое шерстяное платье и видавшую виды соломенную шляпу, едва удерживающуюся на седых буклях, миссис Смол нервно поводила плечами.

Да и неудивительно. Эта комната нагнала бы страху на кого угодно.

Проскользнув мимо Уикема, Джейн подбежала к кухарке и сжала ее руки в своих. Она спиной чувствовала, как взгляд лорда Уикема прожигает ее насквозь.

Однако единственного взгляда на растянувшиеся в улыбке губы миссис Смол было достаточно, чтобы понять: Джейн поступила правильно, придя в эту комнату, хотел того лорд Уикем или нет.

— Я так рада, что и вы тоже тут, миледи, — сказала миссис Смол. — Наша госпожа все подмечает, и я очень боялась, что она узнает, куда я сегодня направилась.

Ну, разве могла Джейн отступиться от этого дела, когда эта несчастная кухарка так на нее рассчитывала?

Обернувшись, Джейн заметила поджатые губы лорда Уикема.

— Ну, конечно же, я ждала вас. Вам вовсе не нужно возвращаться к миссис Броуэм. Лорд Уикем, проследит, чтобы о вас позаботились.

— Так и есть, — холодно кивнул Уикем. — Лорд Уикем, позаботится.

По спине Джейн пробежал холодок. Уикем наверняка возненавидит ее за то, что она говорит от его имени, ибо считает, что только он вправе диктовать условия, но ведь она делает это ради Дел.

Внезапно на ее талию легла большая рука лорда Уикема. Легонько отстранив Джейн, он прошел вперед.

— Насколько я понимаю, вам был обещан дом с меблированными комнатами для сдачи внаем, — протянул он и подвел миссис Смол к дивану. Потому что только он да ужасное кресло с широкой спинкой не были накрыты чехлами. — Вы получите все, что вам было обещано, если расскажете мне правду, миссис Смол. Вы готовы говорить?

Простодушные голубые глаза взглянули на Уикема, а затем перекочевали на Джейн.

— Да, милорд. Именно за этим я здесь. Уж больно хочется мне иметь собственный доход.

Лицо миссис Смол просияло, окутав теплом сердце Джейн. Она тоже опустилась на диван, чтобы подбодрить кухарку. Уикем устроился в кресле.

— В таком случае перейдем прямо к делу, — сказал он. — Вы сказали, что положение дел в клубе миссис Броуэм вас очень беспокоит.

Миссис Смол подалась вперед:

— Господа сами знают, как лучше. Поэтому я всегда держала рот на замке и делала вид, будто ничего не замечаю.

— Не нужно убеждать меня в том, что на вас можно положиться, — улыбнулся кухарке Уикем. — Думаю, миссис Броуэм была уверена в благонадежности работающих у нее людей.

Щеки кухарки окрасились румянцем. Ей очень польстила похвала лорда Уикема.

И неудивительно. Уикем мог очаровать кого угодно.

Джейн почувствовала, как ее лицо тоже обожгла краска. Она не сказала Уикему всей правды. Она поцеловала его вовсе не для того, чтобы проверить. Просто он так посмотрел на нее, когда она выпалила что-то о его геройском поведении, что ей вдруг ужасно захотелось коснуться его губ своими.

Но поцелуй был ужасен. Совсем не похож на тот, каким они обменялись в театре. И Кристиан даже не ответил на него. Он позволил Джейн поцеловать себя, но она чувствовала, что его отстраненность разделяет их, подобно стене.

Джейн испытывала огромное смущение от того, что вообще поцеловала его.

Поэтому лучше забыть об этом. Сейчас самое главное — думать о Дел.

— А что насчет пропавших… — начала Джейн, но Уикем перебил ее:

— Мы беспокоимся о пропавших в клубе женщинах, миссис Смол. И о моей сестре леди Тревор, оказавшейся в клубе помимо воли. Поэтому я должен спросить: что вас так напугало в клубе?

— Там творится разврат. Но у меня спину сводило от страха при виде мужчин в плащах. Они всегда проходили в заведение через черный ход. Всего их было четверо. По крайней мере, мне так показалось.

— Мужчины в плащах? — эхом откликнулась Джейн.

— Да, в плащах с капюшонами. А еще на них всегда были надеты маски.

— Вы никогда не видели их лиц? — спросил Уикем. — И не знаете, кто они?

Миссис Смол покачала головой:

— Даже хозяйка никогда не называла их по имени. Она говорила, что это особые гости, и требовала подавать для них только лучший бренди.

— И вам ни разу не удалось разглядеть цвет их волос или одежду?

— Все они джентльмены. Это я знаю наверняка. Плащи из черной шерстяной ткани. Ничем не примечательные. Черные маски полностью скрывали лицо, а капюшоны были надвинуты так низко, что и глаз было не видать. Да я и не осмеивалась глядеть на них. — Кухарка передернулась.

— А рост этих джентльменов?

— Не такие высокие, как вы, милорд. Двое были приземистые и широкие в плечах. А двое других — худощавые, трудно сказать подробнее — плащи-то широкие. Но двое из этих джентльменов показались мне довольно крупными. Занимали почти весь дверной проход.

— И куда они направлялись по приезде в клуб?

— Есть дверь, ведущая в темницу. Она всегда заперта, но эти джентльмены всегда открывали ее своими ключами.

— Они приезжали каждую ночь? На протяжении какого времени?

— Приезжали по четвергам и пятницам. В полночь, милорд. Целых полтора года. — Миссис Смол неожиданно занервничала. — Да… забыла сказать. У одного из них есть трость. Как-то раз одна из судомоек заперла дверь черного хода на ключ, и тому джентльмену пришлось стучать. Я чуть с ума не сошла от страха. Нам ведь было велено всегда держать дверь во двор открытой. Когда я впустила его, он едва не проткнул меня насквозь своей тростью, потому что как раз собирался постучать ею в дверь еще раз. А я-то решила, что он хочет ударить меня. Уж больно он был разгневан, милорд.

Лорд Уикем сочувственно покачал головой, и Джейн увидела, как просияли благодарностью глаза миссис Смол.

— Вы можете описать трость?

— Серебряная, милорд. А вместо набалдашника конская голова с развевающейся гривой. И глаза из алых рубинов.

Уикем откинулся на кресле и вытянул ноги.

— Слишком приметная вещица для джентльмена, желающего сохранить инкогнито.