– Иди, Люна, я догоню тебя, когда припаркую машину.
Люна с благодарностью посмотрела на него, вышла из автомобиля и помахала ему рукой.
Офис Фрэнка Боддена размещался на третьем этаже. Люна, торопясь и перескакивая сразу через две ступеньки, чуть не наскочила на спускавшегося вниз молодого человека.
Она постучала в дверь кабинета и, услышав: «Войдите», открыла дверь.
Уже с порога Люна стала извиняться.
– Прошу простить за опоздание, но я приняла снотворное и не слышала будильника.
Слезящиеся глаза Фрэнка Боддена были полны понимания и сочувствия.
– Конечно, Люна, мы прекрасно все понимаем. Ты знаешь, как я любил твоего отца. Все присутствующие здесь скорбят о нем.
Поднявшись со своего места, он сам провел ее к стулу. Когда Люна садилась, в кабинет вошел Крис, за ним – Даун, секретарша Ройоля, и еще одна женщина, которую Люна, поднапрягши память, вычислила как сестру отца – Элоизу. Та сразу же направилась к Люне, вызвав у последней вспышку гнева.
– Это ты, Элоиза? Твое отсутствие на похоронах всем бросилось в глаза.
Женщина понурила седую голову.
– Мне очень жаль, Люна. Я очень хотела приехать, но мне сообщили в последний момент, а тут еще у Чарльза случился тяжелый приступ астмы. Я не могла оставить его одного. Надеюсь, ты понимаешь меня, Люна?
Люна с отвращением отвернулась, не желая слушать патетические словоизлияния, от которых за версту несло ложью.
– Тебе все же стоило появиться, – сказала она резко, думая, что вот сумела же Элоиза приехать на чтение завещания, надеясь на щедрость брата, а попрощаться с ним не удосужилась.
– Хочешь что-нибудь выпить, Люна? – ласково спросил мистер Бодден.
– Если можно, диетическую кока-колу, Фрэнк.
Это было проверенное Люной средство от похмелья. Остальные пили поданный секретаршей кофе.
Мистер Бодден подождал, пока Люне принесут кока-колу. Затем, сев в огромных размеров кресло и как-то сразу потерявшись в нем, он, глядя Люне в глаза, заговорил:
– Я вас долго не задержу. Основным наследником своего имущества Ройоль Фергюссон назвал свою дочь Люну.
Надев очки, мистер Бодден зачитал завещание:
Последняя воля Ройоля Фергюссона-второго, проживающего в собственном доме по Саут-Саунд-роуд, Большой Кайман, Вест-Индия.
Я, Ройоль Фергюссон, завещаю все движимое и недвижимое имущество своей единственной дочери Люне Джозефине Фергюссон.
А именно:
все акции «Фергюссон-Банка»;
акции всех других принадлежащих мне компаний (перечень прилагается);
пятьдесят процентов акций «Телфакса»;
пятьдесят процентов акций «Палм Корт апартментс» и «Кайман Брак»;
мой дом на Большом Каймане (включая всю обстановку);
яхту «Мечта Люны».
Сорок тысяч долларов я оставляю Крису Джонсону, моему большому другу и замечательному банкиру, в надежде, что он наконец купит себе небольшую яхту, о покупке которой мечтал все годы, что я его знаю. Десять тысяч долларов оставляю много претерпевшей от меня секретарше Даун, они, надеюсь, помогут ей совершить путешествие по Европе, о котором она давно мечтает.
Собственность в Майами и квартиру в Коконат-Гроув я завещаю моей сестре Элоизе и, кроме того, ей же – пенсионное обеспечение, сумма которого обговорена в сопроводительных документах. Каждому из племянников завещаю по двадцать тысяч фунтов – в надежде, что они мудро ими распорядятся. Столько же оставляю и моему брату Роберту – если он объявится. Если же следы его не отыщутся, пусть их употребят на благотворительные нужды – по выбору сестры. И еще – завещаю моей дочери Люне бриллиантовое ожерелье с изумрудами, подарок от ее матери, с условием, что она наденет его впервые в день своей свадьбы. Ожерелье она найдет в банке – сейф под номером 514174.
Мне очень жаль, Люна, что я не увижу его на тебе.
Люблю тебя. Твой отец.
Мистер Бодден поднял голову, не замечая, как переменилась в лице Люна.
– Здесь список благотворительных организаций, которым помогал Ройоль Фергюссон, – каждой он что-нибудь оставил.
Мистер Бодден вручил всем присутствующим копию завещания.
Люна, пошатываясь, встала.
– Думаю, мне надо…
Не закончив фразы, она потеряла сознание и, падая, стукнулась головой о стол мистера Боддена.
Первое, что увидела Люна, придя в себя, было озабоченное лицо Криса Джонсона. Из-за его спины торчала голова Элоизы. Люна снова закрыла глаза. К ее губам поднесли стакан воды.
– Пей.
Она не знала, кто произнес это, но послушно выпила маленькими глотками воду. Мистер Бодден суетился рядом, поглаживая ее ушибленную голову.
– Со мной уже все в порядке, – сказала Люна, пытаясь снова сесть. Все, кто был рядом, поддерживали ее.
Наконец с помощью Криса Люна оказалась на стуле. Она сидела, опустив голову и понемногу приходя в себя.
К ней склонился Крис.
– Ты уверена, что тебе лучше? Ты нас очень напугала.
– Мне очень стыдно, – заговорила Люна нарочито бодрым голосом. – Простите меня, я с утра ничего не ела и очень устала.
– Мы все понимаем, – утешил ее мистер Бодден. – Думаю, вам надо лечь в постель. Поговорим позже. Когда вы будете себя лучше чувствовать.
– Я отвезу ее домой, – предложил Крис.
Из конторы Крис почти вынес ее на руках. Два лестничных пролета – и вот они на Харбор-драйв. С моря дул свежий ветер. Глубоко вдохнув, Люна вдруг почувствовала, что оживает. Впервые после смерти отца она захотела есть. Ничего – с этим можно подождать.
– Мне гораздо лучше, Крис, и я хочу посмотреть, что оставил мне отец в сейфе. Непонятно, почему мать передала ожерелье через отца? Почему не отдала сама перед смертью? Черт, забыла номер сейфа, а возвращаться в контору нет сил.
Крис взял ее за руку – как бы беря под защиту.
– Я знаю, где находится этот сейф.
Люна улыбнулась:
– Отлично, мистер Джонсон. Хотите пойти со мной и посмотреть, что оставила мне мать на свадьбу?
– Ты уверена, что хочешь этого, Люна? А вдруг подарок очень личный?
– Скорее всего просто украшение, с которым связаны сентиментальные воспоминания.
– Хорошо, если хочешь, пойдем вместе.
Крис отвез Люну в банк, где они спустились в цоколь. С легкостью найдя сейф под номером 514174, Крис открыл его с помощью двух ключей – основного и вспомогательного.
В сейфе лежал продолговатый стальной ящик. Поначалу Люне показалось, что он пуст, но, запустив внутрь руку, она нащупала коробочку, оказавшуюся потертым квадратным футляром для украшений. Предчувствие чего-то необычайного охватило Люну, когда она приподнимала крышку. – Черт побери! – вырвалось у нее, когда под крышкой вспыхнуло множеством огней ожерелье невиданной красоты. Крис тоже как зачарованный смотрел на игру ста тридцати бриллиантов и изумительных изумрудов.
– Ты была права, Люна, когда сказала «черт побери!» Вот это да!
Люна коснулась кончиком пальца одного бриллианта.
– Думаешь, настоящие?
Крис поднес ожерелье к глазам.
– Более настоящего не бывает. На него больно смотреть.
Взглянув на дно старого футляра, Люна объявила:
– Куплено в «Гаррарде» в Лондоне.
– Похоже. У них бывают такие штучки.
– Да, может быть, – согласилась сбитая с толку Люна. – Но откуда у моей матери оказалась такая вещь?
Она бросила последний взгляд на дивное ожерелье и, захлопнув футляр, прижала его к груди.
– Все это очень странно, потому что между мной и матерью не было настоящей дружбы. Ты знаешь, как она боготворила отца, но меня, кажется, недолюбливала. Понимаешь, она ни разу не сказала, что любит меня, ни разу. Может, только теперь этим подарком она призналась мне в своих чувствах.
Крису вспомнилась элегантная и самоуверенная Кэрон, которая всегда казалась ему излишне агрессивной и требовательной, а ее поглощенность мужем смахивала на манию.
