— Не густо, товарищ сержант, — сказал милиционер.

— Тебя не спросил, — огрызнулся Венька, понимая, что результат обыска действительно не впечатляет. — Значит так, выносите на телегу все книги.

— Зачем? — удивились милиционеры.

— Поговорите мне! Пересмотрим в отделе! Или хотите здесь ночевать? Не верю, что у такой вражины ничего дома нет! Скорее всего, в книгах спрятано! Вон их сколько! Выносите книги на телегу!

Недовольно бурча, милиционеры начали выносить книги. А Венька продолжал заполнять бланк протокола обыска:

— Эй, Тысевич, жалобы есть?

Тысевич молчал.

— Жалоб нет, — удовлетворенно констатировал Венька и окунул перо в чернила:

— А на фиг вам копия протокола? — Венька почесал затылок. — Надо будет — в деле оригинал посмотрим.

Он продолжил читать бланк.

— Ну, адрес вы и так знаете, незачем чернила переводить! Подписывайтесь! — приказал он и первым расписался.

После него дрожащей рукой расписался Данилюк, последним поставил свою подпись Тысевич.

— Вот теперь порядок! — удовлетворенно произнес Венька.

Милиционеры продолжали носить книги, Наталья все еще сидела на полу, а рядом с ней Наденька.

В этот момент в дом зашла Маруся.

— Это… Это… Это что такое?.. — растерялась она. — Папа?.. Мама, а ты чего на полу сидишь?

— Пропустите. — Милиционер бесцеремонно отодвинул ее, вынося очередную стопку книг.

— Папа? Что случилось? — Дочь только сейчас заметила наручники на его руках. — Папа!!!

Маруся бросилась к отцу, но Венька успел перегородить ей дорогу:

— Не положено!

— Это же мой папа! — закричала Маруся ему в лицо.

— Поэтому и не положено.

Милиционер сгребал с полки оставшиеся книги, положив на самый верх стопки толстенный роман «Война и мир» Льва Толстого.

— Оставьте, пожалуйста! Это же из школьной библиотеки! — закричала Маруся, еще не осознавая масштаба того, что происходило в их жизни.

Милиционер вопросительно посмотрел на Веньку. Тот взял книжку в руки, перевернул и потряс над столом — не выпадет ли чего — и сунул Марусе в руки.

— Забирай…

Обыск подходил к концу. Наталья с помощью старшей дочери поднялась с пола и теперь сидела на табурете. Наденька не отходила от матери ни на шаг, со страхом наблюдая за милиционерами, которые хозяйничали, как у себя дома, и даже хуже. Разве дома они стали бы разбрасывать вещи? А папа почему-то не ругает их и стоит молча, а говорит только этот противный, в синей фуражке…

— Так… — Венька сунул в папку протокол обыска, завязал тесемки и поднялся с табурета. — Идем, Тысевич…

Снова зарыдала Наталья, Маруся погладила мать по плечу и пошла вслед за отцом, которого уводили милиционеры и этот, она не знала, как его назвать…

Отец договорился насчет машины, и Денис сейчас с комфортом ехал в Припять. От Иванкова повернули на Чернобыль, а уже оттуда — в сторону атомной станции.

С момента эвакуации прошло всего три дня. Работы, которые впоследствии стали известны всему миру своей масштабностью, сложностью и оперативностью выполнения, еще не начинались. Машина промчалась мимо выстроенной огромными буквами надписи «Припять» и выскочила на путепровод, откуда город открывался как на ладони: компактный, удивительно уютный и добрый.

Помня наставления отца, Денис не поехал сразу к дому. Оставленный жителями город охранялся милицией, и можно было запросто попасть в разряд мародеров. Попробуй потом доказать, что ты не верблюд. Денис направил водителя к городскому отделению милиции. Дежурный, заранее предупрежденный, записал в журнале фамилии Дениса и водителя и дал добро на посещение дома.

Машина подкатила к подъезду. Вроде все было, как всегда. Тут же на ум пришли стихи Высоцкого: «Тот же лес, тот же воздух и та же вода…» Только вот город уже не тот и, судя по всему, уже никогда не будет прежним.

Осторожно, как будто опасаясь ловушки, они зашли в подъезд и начали медленно подниматься на восьмой этаж. Когда добрались до седьмого, услышали странные звуки, доносившиеся из квартиры, где осталась бабуля.

— Что это? — удивленно спросил водитель.

Денис недоуменно пожал плечами, он сам не понимал, что происходит. Звуки напоминали нечто среднее между повизгиванием и похрюкиванием. Денис достал ключи. Звуки стали громче. Он повернул ключ и попытался открыть дверь, но кто-то сопротивлялся изнутри, продолжая издавать странные звуки. Тогда они налегли вдвоем, и дверь поддалась. Мимо них, одарив укоризненным взглядом и с трудом перешагнув порог, прошла большая овчарка. Собака, пошатываясь, побежала по ступенькам вниз. Денис вопросительно посмотрел на водителя и негромко крикнул:

— Бабуля! Эй, бабуля, мы за вами!

В квартире стояла полная тишина.

— Эй! Бабушка! — еще раз позвал Денис, чувствуя, как по коже побежали мурашки.

Денис осторожно прошел в комнату, где в прошлый раз видел лежащую на кровати бабушку. В комнате никого не было.

— Бабушка! — снова крикнул Денис.

Тишина. Он заглянул в комнату Оксаны. Комната хранила следы поспешных сборов. Неубранная кровать, поверх одеяла брошенные трусики и лифчик, открытая дверца шкафа, висящие на плечиках платья Оксаны… Он даже узнал одно, то самое, в котором девушка сидела несколько дней назад за столом, когда у нее гостила Настя. При этом воспоминании сладко заныло в груди. «Найду… Все равно найду тебя», — подумал он.

В следующей комнате тоже никого не было, но когда он попытался зайти в ванную, дверь не открылась, что-то подпирало ее изнутри.

— По-моему, у нас проблемы, — сказал водитель.

— По-моему, проблемы не у нас, а у тети Вали, — ответил Денис. — Эй, бабушка! М-да… А собака-то от жажды, видно, загибалась… Надо идти за милицией, как думаешь?

— Согласен.

— Тогда идем.

Когда они вышли на лестничную клетку, Денис сказал:

— Слушай, я зайду на минутку в свою квартиру, мать там забыла кое-что, а то потом времени может не быть. Бабуле ведь все равно уже спешить некуда.

— Зайди, — согласился водитель, молодой парень, которому сейчас было совершенно все равно, чем заниматься, только бы уйти из квартиры, где лежало мертвое тело.

Он поспешно запрыгал вниз по лестнице, а Денис бегом поднялся на восьмой этаж и отпер дверь в свою квартиру. Все было точно так же, как и в день эвакуации. Несколько секунд он стоял на пороге, осматриваясь, стараясь запомнить каждую мелочь. По всей вероятности, никто сюда больше уже не вернется. Затем он подошел к серванту, где в выдвижном ящике лежала маленькая расписная шкатулка с маминым золотом: пара незатейливых перстеньков, несколько цепочек, серебряный медальончик, сережки и еще какие-то женские мелочи. Денис, не разбираясь, высыпал все в карман и выбежал из квартиры.

В милиции им выделили двух сотрудников, и они снова вернулись в квартиру на седьмом этаже. Бабушка лежала в ванной, подперев двери своим мертвым, уже окоченевшим телом.