— Ма! — весело закричала она с порога. — Я дома! Мам, завтра бюро комсомола, меня будут принимать!
На звонкий крик сестры из комнаты выглянула Наденька.
— Привет, Надька! А меня завтра в комсомол принимать будут, ага!
— Подумаешь! Когда я вырасту, тоже поступлю! Так что не задавайся!
Маруся забежала в комнату, быстро сняла школьную форму, переоделась в домашнее и взялась за портфель.
— Ма!
— Чего тебе?
— Обед скоро будет?
— Сейчас картошка доварится и покушаем.
— Есть хочется, сил нет! Ленку с Лидкой Иваненко видела, чего-то возле милиции стояли, на майдане.
Мать побледнела и схватилась за сердце.
— Подходила?
— Да нет, просто мимо шла, смотрю — стоят. Поздоровалась и дальше пошла.
— Ты не подходи к ним, — сказала Наталья, — и ты, Надя, тоже.
— Почему? Они что, заразные?
— Да, они теперь заразные… Лучше не подходите. Господи, на все твоя воля…
Глава 9
Киевская область, атомград Припять, в трех километрах от Чернобыльской АЭС. Апрель 1986 г.
— Так, спокойно, — сказал Денис неизвестно кому, — до прихода автобусов бездна времени.
— Что теперь будет? — потерянным голосом спросила мать.
— Да ничего не будет, — уверенно сказал Денис. — Ну вывезут на несколько дней, а потом вернут. Не война же! Город помоют, вот и все.
Он подошел к окну, из которого была видна часть улицы Спортивной, и тут же наткнулся взглядом на поливочную машину.
— Вон, видишь, уже моют. Ты вот что, ма, сложи в пакет документы, деньги и собери все, что есть в холодильнике.
Сам Денис попробовал дозвониться отцу, но ничего из этого не получилось. В его кабинете никто не брал трубку.
— Ма, а отец дома ночевал?
— Нет, — откликнулась из кухни мать, — он кого-то возил в Борисполь.
— В Борисполь? — удивился Денис.
Бориспольский аэропорт был в двухстах километрах от Припяти. Что там отец забыл ночью?
В это время в дверь позвонили. Пришла Оксана.
— Доброе утро, Дениска!
— Доброе…
— Денис, посоветоваться хочу. Отец на работе, дозвониться на станцию не можем, а что делать — не знаем.
— Проходи. — Денис гостеприимно распахнул дверь и сделал приглашающий жест. Оксана благодарно улыбнулась, но в ее глазах была видна растерянность.
— Знаешь…
— А где Настя? — перебил ее Денис. — Почему она не пришла?
— Погоди, Денис, не до этого. Слушай, я насчет эвакуации. У нас же бабуля, ты знаешь, ей под восемьдесят, ноги плохо ходят и с сердцем нелады… Уперлась: никуда не поеду, и все тут! И оставлять страшно, и с собой везти боимся. Она в автобусе и десяти минут не высидит, ей же лежать надо! Мы с мамой просто теряемся… Посоветуй, как поступить.
— Да, ситуация… Ну, идем к тебе.
Спустились на седьмой этаж. На звук открываемой двери в коридор выглянула Настя, улыбнулась и тихо поздоровалась. Сердце у Дениса екнуло. «Вот оно как бывает. Вижу всего второй раз, а словно всю жизнь знал!» — мелькнуло у него в голове.
Денис протянул девушке руку и неожиданно для себя взял ее теплую ладошку и поднес к своим губам.
— Здравствуй, Настя! — Притронувшись губами к сухой теплой коже, он почувствовал, как ладошка дрогнула в его руке.
— Ой-ой-ой! — засмеялась Оксана. — Мне так за всю жизнь руки ни разу не поцеловал, а Насте так сразу…
Подруга промолчала, но и руки не отняла. Денис слегка, незаметно для постороннего взгляда, сжал тонкие пальцы, словно поблагодарил за то, что девушка разрешила поцеловать руку, и спросил:
— Ну, где бабуля?
Голос неожиданно охрип, и Денис неловко улыбнулся.
— Здравствуй, Денис! — донеслось из другой комнаты, и в коридор вышла Оксанина мама.
— Здрасте, тетя Вера.
— Ну, что посоветуешь, Денис? На четырех девок — один мужик! Бери нас под свою опеку, а? Возьмешь?
— Конечно! А бабуля где?
— А где ей быть, у себя. Может, задремала?
— Ничего я не задремала! Никуда я не поеду! Сказано, что эвакуация временная! Зачем мне мучиться? Приедем неизвестно куда, где жить будем, тоже не знаем. Кто меня такую возьмет на постой? Глупости это все! Никуда я не поеду!
Денис вошел в бабкину комнату. В комнате стояла двуспальная кровать, на которой, прикрытая по пояс легким одеялом, с распущенными редкими седыми волосами, лежала Оксанина бабка. Денис видел ее впервые: бабка из квартиры не выходила года два, с тех пор как заселился дом. Посмотрев на Дениса подслеповатыми глазами, она сказала:
— Что, силой поведете? Придумали эвакуацию какую-то! Война, что ли, на улице? Немец бомбит? Побуду денька три дома, а потом и вы вернетесь! Воды мне в ванну наберете, продуктов в холодильнике вон сколько на праздники наготовлено! Не поеду!
Бабка упрямо поджала губы и замолчала. Денис неуверенно хмыкнул. Может, и правда лучше бабку оставить дома? Что с ней за два-три дня сделается? А дорога с ее треволнениями для такого пожилого человека может оказаться губительной. И как там, в этой эвакуации, удастся устроиться, еще вопрос. С отцом бы переговорить…
Он подошел к телефону и набрал номер отца. Телефон не отвечал.
— Я, наверное, схожу к отцу на работу и посоветуюсь с ним.
— Хоть советуйтесь, хоть нет, я все равно никуда не поеду, — снова подала голос бабка.
Денис с недоумением посмотрел на соседку.
— Не пойму, зачем вы меня спрашиваете, если бабушка все решила сама?
— Да для меня эвакуация гораздо тяжелее, чем несколько дней пожить самой! — не унималась бабка. — Телевизор посмотрю, книжку почитаю… А тем временем и вы вернетесь!
Тетя Вера тяжело вздохнула:
— Ладно, мама, оставайтесь. И правда, не война ведь…
— Ну, девчата, встретимся в автобусе, — сказал Денис и поспешил домой.
Дома мать упаковывала самые разные вещи: рубашки, майки, брюки, туфли, кеды — все летело в ненасытную утробу огромной спортивной сумки, которую Денис шутливо называл «мечтой оккупанта». Сумка раздулась до размеров небольшого дирижабля.
— Не слабо… Мам, было же сказано взять только самое необходимое!
— А это и есть самое необходимое! Папа звонил.
— Да? А я ему только что от Оксаны звонил, но он трубку не снял.
— Он сейчас в медсанчасти, [14]у медиков.
— С ним что-то случилось? — Первый раз с момента аварии Денис испугался по-настоящему.
Мать объяснила, что ничего с отцом не случилось, просто он курирует медицину от исполкома и находится там, чтобы координировать действия.
— Папа отвез в Борисполь для отправки в Москву двадцать шесть человек. Он сказал, что они очень сильно облучились.
— Оба-на!.. Двадцать шесть? Ничего себе!
— Сейчас готовят второй рейс. Набралось уже около ста человек…
— Сто?! — не поверил Денис. — Сто?! Что ж там такое случилось, на этой проклятой станции? Сто человек! [15]
Несмотря на то что отец сообщил о таком большом количестве пострадавших, ощущения реальной опасности у Дениса не было: станция находилась в трех километрах от города, чего тут бояться? Ну, упадет там крыша или еще что-нибудь, так ведь где станция, а где город! Эвакуация? Радиация? Денис вышел на балкон.
Город выглядел как обычно. Березки покрылись нежной зеленью, и издали казалось, будто они окутаны легчайшим зеленым инеем. Сосны стояли, как вчера, позавчера и год тому назад. На газонах начала пробиваться трава, работал телевизор, в кранах была вода — словом, ничего не изменилось. Воздух был таким же свежим и по-весеннему прозрачным. Только вот улицы опустели и появилось такое ощущение, будто из города вынули душу. Денис засомневался: может, не надо оставлять Оксанину бабку? Может, все-таки забрать ее с собой? Но сомнения мелькнули и исчезли: было не до того. Мать уже складывала в отцовский дипломат документы, решив забрать из дому все, вплоть до расчетной книжки за квартиру.