Правда, сейчас в кабинете царила совсем другая атмосфера. Напротив Зама сидел директор атомного института Яблочко. Он был растерян и бледен, и, надо сказать, на то были веские причины. Сегодня утром он вставил в компьютер диск с информацией по «Делу», как он окрестил свою работу с немцами по созданию хранилища отработанного ядерного топлива в Зоне, и к своему ужасу обнаружил, что в конверте был совсем другой диск, с отчетными материалами по первому этапу официального договора с немецким Концерном. Директор понял, что вчера перепутал конверты и отдал Сергею Бойченко диск с абсолютно секретной информацией. Ему стало плохо.

Стараясь ничем не выдать своего волнения, Яблочко тут же позвонил секретарше:

— Ирочка, а что, Сережа уже на работе?

— Еще не видела.

— Найди его, пусть зайдет, — попросил директор, хотя был уверен, что никого она не найдет. Не полный же идиот этот вчерашний студент! Наверняка он сразу понял, какая информация попала к нему в руки! Оставалась слабая надежда, что Сергей попытается его шантажировать и сам явится к нему в кабинет. Тогда уж Яблочко ни за что его не выпустит, костьми ляжет, но не выпустит! Но надежда на подобное развитие событий была очень слабой…

Правда, был и другой вариант. Еще в самом начале этой работы, понимая ее сложность и опасность, Яблочко побеспокоился о прикрытии. Это обошлось дорого, очень дорого, но он понимал, что прикрытие в такой игре просто необходимо, и теперь благодарил Бога, что не пожадничал.

— Ну, — спросил Зам, неторопливо помешивая ложечкой кофе, — что за пожар?

Яблочко, нервничая и запинаясь на каждом слове, рассказал Заму всю правду о лазерном диске. Он понимал, что в таком деле лгать — себе дороже.

Зам терпеливо слушал, не перебивая его и продолжая спокойно прихлебывать горячий кофе. И только потом, поставив пустую чашку на стол, задал первый вопрос:

— А в кабинете его смотрели? Может, перепугался парень, диск оставил, а сам дал деру?

— Я без вас ничего не предпринимал, вы же меня сами предупреждали, когда мы договаривались.

— И правильно сделали. Сейчас выделят двух сотрудников, и они поедут с вами в институт. Да не переживайте вы так, Николай Иванович, отыщем мы ваш диск! И этого студента отыщем. Никуда он не денется. Шарик-то круглый, куда он сбежит!

— Отыскать мало, — глухим голосом ответил Яблочко, немного успокоившийся после того, как выговорился. — Надо заставить его забыть о том, что он прочитал на диске.

Зам внимательно посмотрел на Яблочко и, словно проверяя самого себя, переспросил:

— Забыть? Навсегда забыть?

— Желательно, чтобы навсегда.

— Тогда расценки будут другие.

— Не вопрос, — сказал Яблочко, доставая из кармана тугую пачку, которую Зам, даже не глядя, смахнул в выдвижной ящик стола.

Через сорок минут директор и двое неприметной наружности мужчин, неотступно следовавших за ним, прошли через проходную института и поднялись на второй этаж. Директор лично открыл дверь Серегиной комнатушки запасным ключом.

Сотрудники оказались большими доками по части обыска и в течение получаса обшарили помещение от пола до потолка. Диска не было. Забрав с собой копию личного дела Сергея, дырокол, степлер, а также калькулятор, чтобы снять с них отпечатки молодого специалиста, сотрудники отбыли восвояси.

После тщательного изучения личного дела Сергея Бойченко и установления адресов его родственников, проживающих в одном из областных центров, было организовано наружное наблюдение, а домашние, рабочие и мобильные телефоны поставлены на прослушивание. Что касается двух родственников, молодых и продвинутых, которые имели дома компьютеры с подключением к Интернету, то здесь были использованы соответствующие жучки, благодаря которым все копии электронных писем, а также переписка по «аське» отправлялись куда надо.

Розыскная машина набирала обороты. Самым смешным было то, что никто не знал, где живет сбежавший директор фирмы «Баттерфляй» в настоящее время. По адресу, указанному в анкете, он не проживал с момента окончания политеха. В институтском общежитии, где оперативники попытались навести справки, только пожимали плечами: выпускников сторожить не обязаны, тут бы со студентами разобраться…

Начали опрос сотрудников отдела, объяснив им, что Серега, будучи пьяным в стельку, угнал машину, сбил человека и сбежал. Номинальный начальник отдела, услышав такую новость, чуть не подавился обеденным бутербродом.

— Вы что? Совсем одурели? — воскликнул он. — Чтобы Серега пил в одиночку? Да ни в жизнь! Он же совсем еще пацан!

А Косарчук, задумчиво почесав затылок, прокомментировал:

— Это бред… Это чушь собачья… Напиться — это запросто, особенно если есть повод. Был у него повод? Вот вы изучали этот вопрос? Не изучали? Это неправильно! А еще уголовный розыск! В то, что он машину угнал, я не верю. Да еще сбежать после того, как человека сбил?.. Чушь собачья…

Директор рыкнул на Косарчука, намекнув на его глубокий пенсионный возраст, но тот, непристойно выругавшись, невозмутимо объяснил, где он видел весь этот долбаный институт вместе с его долбаным директором, который позволяет молодых и перспективных работников поливать грязью. Яблочко вылетел из отдела, так хлопнув дверью, что из-под наличников посыпалась шпаклевка.

Но от эсбэушников, предъявивших удостоверения сотрудников уголовного розыска, отделаться не удалось, и уже через полчаса коллегам Сергея Бойченко пришлось отвечать на их вопросы. Кто-то вспомнил, что Серега говорил про общежитие в районе то ли метро «Шулявка», то ли «Берестейская». Туда были немедленно отправлены несколько оперативников. Начальник отдела, учившийся когда-то в институте народного хозяйства, посоветовал розыскникам в первую очередь посетить общежития Киевского национального экономического университета и аспирантов Национальной академии наук Украины, которые находились в этом районе. Тем временем сотрудники СБУ продолжали трясти работников отдела, но, к сожалению, без каких-либо результатов.

В заброшенную в районе Шулявки сеть скоро попал улов: установлено место жительства разыскиваемого. Он проживал в комнате номер девяносто семь аспирантского общежития Национальной академии наук. Допрошенная вахтерша, заступившая на смену утром, Сергея не видела.

— Много их тут ходют… Кажись, не было его. Вы спросите у Дуси, может, она его, ирода, вечером видела?

Вахтерше рассказали ту же жалостливую историю, что и в институте, приукрасив ее немаловажным фактом, что, дескать, в результате Серегиного пьяного наезда остались двое маленьких сирот. Чтобы не тратить зря время, Дусе позвонили по телефону и договорились снять письменные показания чуть позже. Дуся действительно видела Серегу вечером. Он ворвался в общежитие, будто за ним гнался «дикий собака», а через четверть часа убежал с синей сумкой через плечо. Больше Дуся, как ее ни расспрашивали, ничего добавить не смогла.

Все новости по этому делу Заму докладывали немедленно. Если раньше у него еще была надежда, что Студент, как окрестили опера объект розыска, по небрежности не успел ознакомиться с содержанием диска, то теперь сомнений не осталось. Да, этот Бойченко все прочитал и прекрасно осознает всю важность секретной этой информации, а потому ударился в бега.

— Может, у девки какой-нибудь прячется? — предположил Зам, повернувшись к руководителю оперативной группы.

— Объект воздыханий не установлен, господин генерал.

Зам вскинул голову. На его висках едва заметно серебрилась седина.

— Как не установлено? Вы что, хотите сказать, что у двадцатилетнего парня нет девушки? Он что, гей?

— Да вроде нет, господин генерал.

— Что значит «вроде»? Что это за ответ?!

— Господин генерал, никто из опрошенных по этому вопросу свидетелей ничего не сообщил. Спрашивали каждого — глухо. Либо скрытный чересчур, либо постоянной пассией пока не обзавелся.

Генерал не сомневался в профессионализме руководителя группы, молодого подполковника. Тот рыл землю, мечтая о третьей звездочке на погонах.