Да и познакомиться с кем-либо в Саммит-Вью тоже не представлялось возможности. Когда едешь по улицам этого маленького городка, только и видишь, что аккуратные домики с запертыми гаражными дверьми и зашторенными окнами. Соседи жили только по одну сторону от их дома, но до сегодняшнего дня Бет понятия не имела, кто это такие. Однажды видела «порше», выехавший из их гаража и умчавшийся прочь по склону холма, вот и все. Нет, конечно, можно поговорить с одним из членов совета попечителей Гетти, он точно должен знать, кому сдается этот дом, кто живет с ними по соседству, но Бет не хотелось беспокоить его по пустякам. Он и так сделал для ее семьи слишком много.

Голова понемногу прояснялась (вечеринка далась ей нелегко), и она решила проплыть еще раз, последний. Доплыв до дальнего конца, Бет ухватилась руками за бортик, передохнула немного, закинув голову к солнцу и наслаждаясь теплыми лучами, которые грели ей лицо, шею и плечи. Она прекрасно знала, что загорать ей вредно, но, боже мой, до чего ж приятно погреться на солнышке хотя бы немного.

Она лениво перевернулась, взглянула на другой конец бассейна и различила вдалеке коляску, Дела и еще какого-то человека. Точно не Картер. Это был мужчина в белых теннисных шортах. Он сидел на краю бассейна и болтал в воде ногами. Наверное, тот самый, что раньше читал газету, решила Бет. Сняла очки и надела их на запястье.

Вот так всегда бывает: только что она думала о том, что здесь нельзя ни с кем познакомиться, и вот пожалуйста — Дел сделал это за нее.

Держа голову над водой, она оттолкнулась от стенки ногами, поплыла и была уже довольно близко, когда мужчина вышел из тени зонта; Бет увидела, что он высокий… и очень светловолосый. Она замерла, продолжая наблюдать.

Мелкие волны плескались о борт, и голоса она различала с трудом. Вот мужчина развернулся и зашагал к воротам.

Медленно перебирая ногами под водой, Бет подплывала все ближе.

Но когда оказалась у лестницы, услышала, как за неизвестным захлопнулись ворота. Чемп, привязанный там, не залаял.

Она выбралась из воды и спросила Дела:

— Кто это был?

— Достал меня, — буркнул тот в ответ. — Какой-то иностранец.

— Чего хотел?

— Да просто подружиться. Поздоровался с Джо.

— По имени? — удивилась Бет. — Он знал его имя?

— Хм, не уверен.

— Оставайся здесь, — сказала Бет.

Бросив очки на шезлонг, она схватила саронг и поспешила к воротам — мокрые следы ступней незнакомца были отчетливо видны на бетонных плитах. Чемп радостно метнулся ей навстречу. Бет оглядела улицу — как всегда, ни души. Снова взглянула на следы — с каждой секундой они становились все бледнее, вот уже еле видны очертания, а в двух шагах от ворот, там, где рос особенно высокий кустарник, обрывались вовсе. Ни следов, ни человека.

Она снова оглядела улицу в надежде увидеть удаляющуюся машину, но и ее не было. В Саммит-Вью машины оставляли только во дворах или гаражах.

Бет перевела взгляд на следы, они испарились уже полностью, будто их и не было.

Чемп рвался с поводка, хотел заскочить в ворота, к бассейну.

— Все в порядке? — крикнул Дел.

Бет не знала, как и ответить. В воздухе пахло свежестью.

— Бет?..

— Да, — ответила она через плечо. — Все нормально.

Бет снова вошла в ворота. Две девушки, намазанные лосьоном, проводили ее равнодушными взглядами.

— Вот уж не думал, что тебе позарез надо встретиться с ним. Знал бы, попросил у него визитку.

— На секунду… лицо показалось знакомым.

— Да, такого парня не сразу забудешь, — заметил Дел и откинулся в шезлонге с журналом на коленях. — Может, после бритья он быстрее ходит.

Три раза по пути к имению аль-Калли Картер заблудился. Он слишком спешил и почти не спал ночью. Да и дорога на самую вершину Бель-Эйр была такая извилистая.

У ворот ему пришлось дважды объяснять охраннику, кто он такой. Тот позвонил в дом, и через минуту или две его наконец пропустили. Потом опять пришлось подождать, пока один царственного вида павлин неспешно переходит дорогу.

Входную дверь отворил Якоб, официально улыбнулся и повел Картера через просторный холл и целую анфиладу комнат в задней части дома. Они прошли по выложенной плитами террасе, приблизились к бассейну. Аль-Калли неспешно плавал от бортика к бортику. Картера усадили за стол со стеклянной поверхностью. Якоб удалился, вместо него вскоре возник слуга и предложил гостю кофе. Картер с благодарностью принял предложение.

Утреннее солнце бросало отблески на ярко-зеленую лужайку, чистую голубую воду бассейна, пурпурные цветы палисандровых деревьев. В ветвях щебетали птички, легкий ветерок шевелил листву, словом — идиллия, просто рай, и Картер вдруг подумал: «Может быть, это не так уж и плохо, быть богатым?»

Потом вдруг пришла другая мысль: «Как в таком райском уголке нашлось место бестиарию?»

Аль-Калли проплыл еще раз, затем ловко и быстро вышел из бассейна, подтянувшись на руках. К удивлению Картера, он оказался совершенно голым, на обнаженном загорелом теле медного оттенка не было ни волоска, как и на голове. И еще он был очень строен, подтянут и мускулист. Вот он взял лежавшее на мостках полосатое полотенце и начал энергично растираться с головы до ног, затем накинул белый халат и подошел к Картеру, завязывая пояс.

— Не ждал вас так рано, — заметил он, усаживаясь рядом за стол. Вскинул подбородок, и тотчас, словно из ниоткуда, возник слуга, на этот раз с серебряным подносом. На нем стояли две хрустальные чаши с фруктами, корзина с хлебом и сладкими булочками, а также прозрачный кувшин с соком гуавы. Слуга расставил угощение. Аль-Калли спросил: — Может, желаете что-то еще? Сосиски, яичницу?

— Нет, спасибо, этого более чем достаточно, — ответил Картер.

— Когда я учился в школе в Англии, никогда не понимал их пристрастия к сосискам, копченой рыбе и прочему, особенно по утрам. — Он подлил себе в кофе сливок, отпил глоток. На сапфировом кольце повисла капелька воды, упала на стол. — Во многом я не приверженец английских вкусов.

У Картера не было определенного мнения на этот счет.

— Но по крайней мере мне не придется спрашивать, зачем вы здесь, — с легкой улыбкой заметил аль-Калли. — Хорошо ли спали?

— Почти не спал.

— Рад слышать это. Стало быть, мне все же удалось произвести на вас впечатление.

— Впечатление — это еще слабо сказано.

— Возможно. Но неужели нет на свете подходящих, выразительных слов для описания моего бестиария?

— Думаю, что нет, — ответил Картер. Впрочем, он пришел сюда сказать очень важную вещь и решил не откладывать в долгий ящик. — Я много размышлял над тем, что вы вчера говорили.

— И?..

— Я не могу согласиться со всеми вашими требованиями, и прежде всего держать это открытие в тайне. Ведь в вашем владении находится самый удивительный, самый потрясающий и чудесный… зоопарк, — Картер еще не решил, как лучше назвать увиденное, «бестиарий» звучало странновато, — в истории человечества. Вы вообще представляете, что это за животные?

— Мы называем их так, как называли члены семьи на протяжении столетий.

— Всю ночь я провел за книгами, пытался понять по иллюстрациям. И понял, что мне нужно больше времени, чтобы изучить их и подтвердить первоначально сложившееся мнение. Но кое-что могу сказать прямо сейчас. Желаете выслушать?

— Ничто не доставит мне большего удовольствия.

— Возьмем, к примеру, вашего василиска, — начал Картер. — Возможно, он — не что иное, как зайсания, так называют его палеонтологи. В переводе с монгольского это означает «красивый». Принадлежит к семейству анкилозавров, покрытых чешуйчатой броней травоядных динозавров, обитавших в позднем меловом периоде.

Аль-Калли был явно заинтригован и, вылавливая из чаши кусок фрукта, заметил:

— Очень любопытно, продолжайте.

— Ну а ваш грифон… Ваш грифон… и тут опять же мне нужно больше времени, чтобы убедиться окончательно. Думаю, это создание мы называем гомотериум. Это кошка, близкий родственник саблезубой кошки, исчезнувшей с лица земли в конце последнего ледникового периода примерно четырнадцать тысяч лет тому назад.