Грир откинул голову на спинку кресла; обивка еще сохраняла тепло от головы предыдущего клиента.

— Я должна сделать так, чтобы ты кончил? — прошептала она, придвинувшись так близко, что ее губы почти касались его губ.

В чем, интересно, заключается это ее специальное предложение? Едва Грир успел подумать об этом, как ощутил на губах прикосновение чего-то сладкого, наверное той зеленой дряни, что подали ей в бокале.

— Да, — ответил он скорее просто для поддержания разговора. — Само собой.

— Вот и славно… Потому что я хочу, чтобы мы кончили вместе.

«Интересно, — устало подумал Грир, — западает ли кто из посетителей на эту дешевую болтовню?» Даже в нынешнем своем состоянии, изрядно выпив и проглотив несколько таблеток, он прекрасно осознавал, что с ним играют. Джинджер потерлась щекой о его щеку.

— О, какая грубая! — прочирикала она. — Просто обожаю грубость в мужчинах.

Она игриво куснула его за мочку уха, потом зажала ее между зубами и потянула вниз.

— Я называю это моим Майком Тайсоном, — хихикая, добавила она.

Грир выдавил улыбку и, к своему удивлению, вдруг почувствовал, что начал втягиваться в эту игру. У Джинджер было маленькое тело, складное, крепкое, гибкое, и она умела им пользоваться, это несомненно. Ногти — каждый покрыт лаком разного цвета — достигали нескольких дюймов в длину, и она скребла ими у него под мышками. Дыхание ее было теплым, губы липкими, она поцеловала его в грудь, в том месте, где рубашка была расстегнута.

— Ты правда страшно заводишь меня, Дерек, — шепнула она. — Ты это понимаешь, да?

Грир тут же смутился. Использовать имя клиента — это был запрещенный прием в подобной игре. Нет, он не против того, что она с ним играет, сам согласился и даже испытывал определенное удовольствие. Но привносить в такие игры личностные мотивы, пожалуй, все же не стоит.

— Мне всегда хотелось этого, — продолжала нашептывать она, — с тех самых пор, как Стэн привел тебя сюда в первый раз.

Она снова поцеловала его, а потом сползла ниже и развернулась к нему спиной. Перед глазами Грира закачалась аккуратная круглая попка, туго обтянутая черными лосинами. У Грира так и чесались руки, хотелось схватить ее, но он знал правила. Она выгнула спину и, продолжая вращать задом, глянула на него через плечо.

— Хочешь потрогать? — спросила она.

Грир не ответил. Джинджер покосилась на вход — плотный парень разговаривал с кем-то, находившимся по ту сторону занавески, — потом приспустила лосины, и взору Грира открылась белая упругая плоть, разделенная посередине лишь тонкой черной полоской стрингов.

— Ну, давай, — сказала она.

Грир протянул руку и ухватил ее за ягодицу. Кожа гладкая, тугая; она еще крепче вжалась задом в его ладонь, и тут он поднял глаза и взглянул на вход.

Там стоял Садовский, разговаривал с плотным парнем и смотрел прямо на них. Глаза их встретились, Садовский захохотал, одобрительно поднял большой палец и продолжил разговор.

Ощущение у Грира было такое, точно температура упала сразу градусов на десять. Он отдернул руку от задницы, а Джинджер сказала:

— Я же тебе говорила, он не будет против. — Она развернулась к нему лицом, уселась на подлокотник, наклонилась к самому уху. — Ты ведь у нас белый, верно?

Да, тут она была права. Но Гриру никак не удавалось сфокусировать внимание на Джинджер до тех пор, пока Садовский не ушел в главный зал. Со времени службы в Ираке прошло несколько лет, но ощущение, что он только что предал одного из своих солдат, оставалось. Даже несмотря на то, что самому солдату было наплевать. Джинджер, видимо, уловив, как гаснет интерес клиента, взялась за дело с удвоенным рвением.

Грир позволил ей вытворять все, что угодно, но мысли его были далеко. Он снова начал думать об аль-Калли и вдруг понял, как именно надо разыграть эту карту. Садовский, сам того не желая, подсказал.

Надо снова заняться патрулированием!

К чему писать дурацкие письма с невыполнимыми и маловразумительными требованиями? Первым делом — разве армия не научила его этому? — следует заняться рекогносцировкой местности, выяснением того, что представляет собой враг, где находится, каков его арсенал, и уже потом прикинуть, что можно сделать, чтобы одолеть его. Может даже, ему удастся выяснить, что находилось в том чертовом сундуке, который он тогда для него раздобыл. Как только эта мысль пришла в голову, Грир понял: у него есть план, пусть и приблизительный, не разработанный до конца. Теперь он сможет полностью сфокусироваться на его исполнении.

— У нас есть время до конца этой песни, — предупредила его Джинджер. — А потом можно и по новой, и ты снова заведешься, я точно знаю, дорогой.

Но Гриру уже было не до любовных утех.

— Прибыл мистер аль-Калли! — возбужденно воскликнула миссис Кейбот, приоткрыв дверь в кабинет Бет. — Идет наверх в сопровождении охраны!

В этот момент Бет говорила по телефону с Робин, та докладывала ей, что малыш Джо съел на обед целых две миски яблочного пюре. Но, увидев начальницу, закивала с самым серьезным видом и притворилась, что ведет деловой разговор.

— Все это очень интересно, — сказала она Робин. — Мне бы хотелось услышать об этом приобретении больше. — Робин давно привыкла к таким шарадам и ничуть не удивилась. — Могу я перезвонить вам чуть позже и узнать детали? Большое спасибо.

Она повесила трубку и спросила:

— Книгу привез? Бестиарий?

— Зачем еще, по-вашему, он здесь? — сказала миссис Кейбот. — Вы готовы?

Бет не совсем поняла, что это означает. Она, помимо всего прочего, занималась иллюстрированными манускриптами вот уже почти десять лет, о какой готовности может идти речь?

— Думаю, да, — невозмутимо ответила она.

Чтобы все же продемонстрировать усердие, сняла со стола светлого дерева целую стопку монографий и переложила на подоконник. Внизу, у подъезда, стояла целая вереница машин, сверкающих на солнце черными лакированными крышами.

— Возможно, нам следует пригласить одного из реставраторов, — с озабоченным видом заметила миссис Кейбот.

— Думаю, это несколько преждевременно, — ответила Бет и поправила шторы так, чтобы на стол, где вскоре появится драгоценная книга, не падали лучи солнца.

Миссис Кейбот поджала губы, ответ ее не удовлетворил. Но в любом случае было уже поздно — в коридоре послышались шаги и голоса. Бет поднялась из-за стола.

Мистер аль-Калли поздоровался с миссис Кейбот. Сегодня на нем был летний светло-кремовый костюм с торчащим из нагрудного кармашка алым платочком. Телохранитель, его правая рука, одетый во все похоронно-черное, маячил у него за спиной. Он держал в руках довольно большой старинный железный сундук.

— Может, лучше его поставить? — спросила Бет и указала на стол, где освободила место. — На вид очень тяжелый.

Телохранитель ждал. Аль-Калли обернулся к нему и сказал:

— Да, Якоб, можешь поставить.

Телохранитель шагнул в кабинет и бережно, точно младенца, опустил сундук на стол. Сундук был закрыт на большие проржавевшие железные петли. Бет насмотрелась немало старинных вещей и предметов быта и с первого взгляда определила — этому сундуку не меньше тысячи лет.

Якоб бесшумно отступил и снова замер в открытых дверях, аль-Калли обратился к Бет.

— Ну вот, как я и обещал, — сказал он и протянул руку через стол для рукопожатия.

Кожа у него была гладкая и сухая, как шелк. Он уселся в кресло для гостей и закинул ногу на ногу, не забыв аккуратно поддернуть брюки. Миссис Кейбот, к удивлению Бет, уселась на стул рядом с ним.

— Хотел посмотреть, где будет храниться мое сокровище, — сказал аль-Калли и оглядел кабинет. — Стало быть, это и есть место вашей работы?

— Да, но только отчасти, — ответила Бет и села за стол. — Иногда сижу в институтской библиотеке, она находится вон в том здании, через площадь, а реставрационные работы ведутся в так называемом Восточном крыле.