Уилл насторожился, ожидая ответа Скьяры.

Но на лице итальянца не дрогнул ни один мускул.

— Вам нечего тревожиться, министр де Ногаре. Осадные машины не нужны. Наш человек в Ананьи позаботится вовремя открыть ворота.

— Кто этот человек? — удивленно спросил Ногаре. — И как он это сделает?

— Его зовут Годфри Бусса, — ответил Скьяра. — Он капитан папской гвардии.

Уилл едва смог сдержать возглас удивления. Ногаре некоторое время ошеломленно молчал, затем улыбнулся:

— Тогда все получится быстрее, чем я полагал.

— За последние несколько лет Бонифаций и его семья нажили много врагов, — подал голос Райнальд. — Даже в Ананьи среди тех, кто был к нему очень близок, многие желают его ухода.

— Мы с радостью примем их поддержку, — произнес Ногаре. — Но нужно проследить, чтобы сам папа не пострадал. Всем должно быть ясно — мы посланы королем Франции арестовать его за ересь.

Скьяра молча кивнул.

Выражение его лица внушило Уиллу тревогу. Скьяра Колонна не интересовало никакое правосудие. Он жаждал отомстить. Уилл знал это очень хорошо — ведь его самого многие годы почти постоянно обуревало такое чувство.

Они обсудили детали нападения на Ананьи и разошлись, когда явились слуги готовить зал для вечерней трапезы.

Поднимаясь в свою опочивальню, Уилл так погрузился в мысли, что чуть не пропустил знак. В кипарисовой роще, за освещенной факелами крепостной оградой, мелькнуло красное пятно. Он резко остановился, а затем спустился на три ступеньки к сводчатому окну, чтобы проверить. Глаза не обманывали. На самом дальнем от ворот дереве действительно колыхался лоскут красной материи.

Уилл быстро спустился во двор и, протиснувшись сквозь толпу, нырнул в арочный проход.

— Кемпбелл.

Он повернулся. Сзади стоял вездесущий Ногаре.

— Куда вы идете?

— Почувствовал нужду опорожнить мочевой пузырь, — спокойно ответил Уилл. — Отхожее место переполнено.

— Поскорее возвращайтесь. Я хочу за трапезой видеть всех рядом со мной. — Он оглянулся и понизил голос. — Обсудим, все ли идет как надо.

— Я сейчас. — Уилл подождал, пока министр исчезнет, и зашагал дальше.

Над головой прошуршала летучая мышь. Факелы озаряли стены янтарным сиянием, вокруг пламени вились мотыльки. Подлетавшие слишком близко ярко вспыхивали и сгорали.

Он по-прежнему терялся в догадках, почему Филипп послал его с важной миссией, как он сам это назвал. Все произошло в начале июля, вскоре после второй ассамблеи Генеральных Штатов, где, как и ожидалось, представители сословий осудили Бонифация и объявили еретиком. С чем связана поездка, Уилл узнал только в пути. На первой остановке Ногаре сообщил Уиллу и шести королевским гвардейцам, куда они направляются и с какой целью. По поведению министра Уилл мог судить, что не он предложил включить его в группу. Размышляя, Уилл пришел к выводу: арест папы — их первый шаг к расправе над Темплом. Возможно, никакого суда на Бонифацием не будет, а просто Филипп в обмен на освобождение папы потребует власти на Темплом. Какая бы ни была причина, Уилл знал — он должен сделать все возможное, чтобы помешать доставке Бонифация в Париж. Поэтому, когда они прибыли в Ферентино, он под предлогом осмотра местности отправился искать помощи в ближайшую церковь.

Кивнув стражам у ворот, Уилл направился к кипарисовой роще, где долго продирался через кустарник, пока в полумраке не натолкнулся на церковного служку, с которым договорился о встрече.

— Почему так поздно?

— Прошу прощения, — ответил служка по-латыни. — Только сегодня удалось уйти.

— Ты послал весть?

Служка взволнованно кивнул.

— Мой брат поехал в Рим.

— Когда?

— В тот же вечер.

Уилл задумался. Рим находился в двух днях езды верхом отсюда. Возможно, еще не все потеряно и тамплиеры успеют доставить папу в Рим до нападения. Он кивнул служке.

— Ты все сделал правильно.

— А смогут ли тамплиеры спасти его святейшество? — прошептал служка.

— Будем надеяться, — промолвил Уилл, направляясь к воротам замка.

Темпл, Париж 4 сентября 1303 года от Р.Х.

Эскен де Флойран торопился в здание старейшин. Во дворе его несколько раз окликали, но он отмахивался. В парижский прицепторий на ежегодное собрание капитула съехались сотни магистров и рыцарей со всего королевства. Они заседали весь день, прерываясь на трапезы и церковные службы. Обсуждали разные дела: случаи нарушения рыцарями устава, выделение денег на ремонт прицепториев, разрешение разного рода споров и, конечно, неудачи Крестового похода Жака де Моле. Подавляя зевки, старейшины размышляли между собой, какие лакомства подадут сегодня на ужин. Один пожилой приор [21]вспоминал, как когда-то король Людовик IX послал в дар собранию капитула семь лебедей.

Эскен быстро поднялся по лестнице и, запыхавшись, постучал в массивную дверь в конце коридора.

— Входи, — послышался в ответ сердитый голос.

Собравшись с духом, Эскен толкнул дверь.

Гуго де Пейро стоял у стола, где двое служек раскладывали пергаментные свитки. Он бросил раздраженный взгляд на Эскена.

— Слушаю.

— Инспектор Пейро, — быстро начал Эскен, — я понимаю, сейчас не самый подходящий момент для разговора, но я завтра отправляюсь в Монфокон, у меня там неотложное дело, и это единственная возможность встретиться с вами.

Инспектор вскинул голову.

— Кто ты?

— Эскен де Флойран, приор монфоконского прицептория, — ответил Эскен, немного озадаченный вопросом. Он был уверен, что инспектор его знает.

— Да-да, конечно, — рассеянно кивнул Гуго, разворачивая протянутый служкой свиток.

Эскен заставил себя продолжать, хотя инспектор погрузился в чтение:

— Инспектор Пейро, я прошу вас помочь моему племяннику. В прошлом году его посвятили в рыцари. Он должен был вернуться в мой прицепторий, но его оставили в Париже. Это большая честь, но в последние годы число благородных мужей, желающих стать членами ордена, сильно уменьшилось. У меня мало людей, да и те в своем большинстве невежественны. К тому же племянник слезно просит взять его к себе. Он еще очень молод и скучает по родным. Я пришел просить вашего позволения вернуться ему в Монфокон. — Эскен озабоченно покачал головой. — Мне кажется, Мартин не совсем здоров. Его что-то тревожит, но он не решается рассказать.

Гуго прервал чтение. Второй служка протянул ему еще свиток, но он его не взял.

— Мартин?

— Мартин де Флойран. Он мой племянник и…

— Извини, но я не могу уважить твою просьбу. Флойран нужен нам здесь, в этом прицептории. Твой Мартин — рыцарь, и обязан служить там, где ему назначено, как бы он ни скучал по дому Я ему объяснил это после посвящения. — Не скрывая раздражения, Гуго взял у служки пергамент и направился к двери.

— Но, инспектор Пейро, — торопливо проговорил Эскен, — как я сказал, у меня очень мало рыцарей, чтобы должным образом защитить Монфокон. Мой племянник мог бы служить ордену и…

Гуго резко повернулся.

— Довольно. Мое решение окончательное. Мартин остается здесь.

Снаружи звонил колокол, собирая рыцарей на собрание капитула. Печально вздохнув, Эскен направился во двор. У входа в зал капитула образовалась толпа, и он решил зайти ненадолго в свою опочивальню в рыцарских покоях.

Там его ждал Мартин, стоя у окна. Когда дверь раскрылась, племянник резко развернулся, вгляделся в лицо Эскена и снова повернулся к окну.

— Он тебе отказал.

Эскен подошел.

— Инспектор Пейро сказал, что ты ему здесь нужен, Мартин. Гордись — большая честь иметь наставником второго человека в Темпле. — Мартин молчал, и Эскен вздохнул. — Потерпи; возможно, со временем…

— Пожалуйста, дядя, забери меня с собой завтра. Я не могу здесь оставаться.

Эскен беспомощно развел руками.

— Решение инспектора может отменить только великий магистр. — Он сжал плечи племянника. — Но в чем дело? Возможно, если бы ты объяснил, что это за…