Его размышления прервали звуки фанфар.

По склону холма к замку двигались кавалькада — богато одетые всадники, развевающиеся знамена.

— Король! — Дэвид схватил Уилла за руку. — Пойдемте к отцу. Скоро вы получите аудиенцию.

Но племянник ошибся. Королевского внимания Уиллу было пожаловано меньше, чем конюхам, которые вышли взять поводья усталых коней. Стражники у ворот его грубо оттолкнули в сторону. Он мельком увидел Баллиола, слезавшего с коня с помощью оруженосца. Затем король и бароны быстро направились в замок, и стражники с гулким стуком захлопнули за ними двери.

Минуло почти пять часов, а Уилл все слонялся по двору рядом с конюшней. В замке царило оживление. Постоянно заходили и выходили слуги и гонцы, иногда прибывал окруженный рыцарями граф или лорд. Медленно тянулось время. Пойти и потребовать аудиенции с королем Уилл не решался.

Наконец его окликнул Дункан, но выражение его лица Уилла не обрадовало.

— Что?

— С вами никто разговаривать не пожелал. — Дункан оказался настолько вежливым, что сообщил ужасную весть извиняющимся тоном.

Уилл отказывался верить. Неужели все, что он сделал, оказалось ни к чему? Неужели люди могут быть такими недалекими?

— Вы точно передали мои слова? Вы сказали о намерении Эдуарда взять Берик, а затем, сосредоточив войско в Балантродохе, пойти на Эдинбург?

— Сэр Патрик все сообщил Баллиолу, но у короля и совета баронов свои планы, и они намерены придерживаться их.

Уилл устало опустился на стоящую у конюшни бочку.

Дункан вздохнул.

— Я лишь повторяю их слова. Думаю, они не правы.

Уилл даже не нашел в себе сил почувствовать благодарность за неожиданную поддержку.

— Все напрасно!

Дункан сел рядом, скрестил мускулистые руки.

— Понимаете, Кемпбелл, они готовятся к войне несколько месяцев. Теперь все расставлено по местам. Заключен договор с Францией, укреплена граница.

— Если Эдуард возьмет Берик, все их укрепления быстро падут.

— Защищать Берик будет сэр Уильям Дуглас, один из самых бесстрашных рыцарей в королевстве. Если вы сказали правду и Эдуард действительно вначале пойдет на Берик, ему придется туго.

— Если я сказал правду? — эхом отозвался Уилл. — То есть они мне не верят?

— Бароны восприняли ваше появление с подозрением, — признался Дункан. — Шпион, которого они внедрили при дворе Эдуарда, чтобы выведать его планы, видимо, раскрыт. Некоторые полагают, что вас подослал Эдуард, стремясь посеять здесь семена смятения и заставить сосредоточить силы в одном городе, оставив остальные незащищенными. Они требовали вашего ареста.

Уилл вскинул голову.

— Но я попросил сэра Патрика поручиться за вас. Надеюсь, мы не ошиблись. — Дункан встал. — Бароны намерены идти на Карлайл. В прошлом году он был под защитой семейства Брюса, который теперь предал свою страну и переметнулся на сторону Эдуарда. Похоже, они не желают бросать свои владения в Англии. Туда направляются семь графов, в том числе и мой лорд. Но Дэвида я с собой не возьму. Он останется здесь с защитниками замка. К серьезным битвам мой сын еще не готов. А вы, — внимательно посмотрел на Уилла Дункан, — …перевезите сюда мою жену и дочерей. Если Эдуард возьмет Берик и… в общем, тут им будет надежнее.

С этими словами Дункан ушел.

Уилл поднялся, собираясь направиться в казармы, где в тесной опочивальне, кроме него, жили еще четверо воинов. В тот момент к нему приблизился человек, некоторое время наблюдавший за его разговором с Дунканом.

— Вы Уильям Кемпбелл?

Уилл кивнул, бросив взгляд на большой меч на поясе незнакомца. Не исключено, что его все же решили арестовать.

У незнакомца были карие глаза и густые рыжеватые волосы.

— Я сэр Патрик Грэм, — произнес он сиплым голосом.

Удивленный Уилл почтительно поклонился.

Сэр Патрик улыбнулся:

— Мой благородный Дункан и его сын рассказывали о вас, и, я полагаю, это мне следовало бы вам поклониться. К сожалению, большинство баронов не разделяют моих чувств. Им безразлично, на какие жертвы вы пошли, лишь бы предупредить нас. Я пытался их переубедить, но тщетно. Они упрямы.

— Благодарю вас за поддержку. Вы явно рисковали.

— Наше королевство подвержено гораздо большему риску. — Патрик тяжело вздохнул. — Бароны настолько ненавидят Эдуарда, что просто жаждут битвы с ним. Меня тревожит их самонадеянность. Конечно, у нас есть отважные бойцы, и бароны последние несколько недель усиленно поднимали дух в войске, но все упирается в его численность. Думаю, это хорошо понимал ваш отец, он ведь знал толк в цифрах. — Увидев на лице Уилла изумление, он с улыбкой пояснил: — Мой отец имел тяжбу с тамплиерами из Балантродоха относительно большого земельного надела. Магистр Шотландии назначил вести дело Джеймса Кемпбелла, и он разобрался по справедливости. Так что потом мой отец все время считал, что он у Джеймса в долгу. Этот достойный человек затем покинул Шотландию, и от него не было никаких вестей. Когда Дункан сказал мне, кто вы, я сразу вспомнил слова отца перед смертью, что частью своих земель мы обязаны Джеймсу Кемпбеллу.

— Спасибо за память о моем отце, — смущенно пробормотал Уилл.

— Как бы бароны ни храбрились, но с нашим войском мы достойно противостоять Эдуарду не сможем. Тут ничего не поделаешь. Остается лишь сражаться и молить Бога, чтобы он принял нашу сторону. — Патрик окинул Уилла взглядом. — Вы нам очень нужны, Кемпбелл. Как опытный воин и знаток повадок Эдуарда. Я позабочусь, чтобы вам дали достойный пост в обороне Эдинбурга. Конечно, если вы останетесь с нами.

— Можете не сомневаться, — не колеблясь, ответил Уилл.

Берик-апон-Туид, Шотландия 30 марта 1296 года от Р.Х.

На крепостной вал, обдирая о жесткую траву голые коленки, карабкались четверо мальчиков. Увенчанная деревянным частоколом насыпь простиралась далеко влево, к возвышавшемуся на берегу Туида замку, и вправо, огибая городскую стену до самого моря. В заборе, между глубоко вбитыми в землю брусьями, были оставлены щели для наблюдения. Затуманивая дыханием воздух, мальчики сгрудились вокруг одной. Впереди насыпь круто обрывалась.

Дальше шел опоясывающий город глубокий ров, за которым начинались поля с кое-где видными крестьянскими домами. Утро было хмурым, но без тумана, так что расположившееся на невысоком холме меньше чем в миле на северо-восток войско просматривалось хорошо. Детали на таком расстоянии мальчики разглядеть не могли. Только массу людей и коней, перемежающихся яркими флагами и блеском стали.

— Сколько их? — прошептал самый младший, в красной войлочной шапке.

Один из его товарищей вгляделся, как будто пытаясь сосчитать. В неподвижном воздухе можно было расслышать неясные звуки — крики воинов, ржание и хрипы коней, собачий лай, звон металла.

— Сто тысяч, — объявил наконец мальчик.

Самый младший в изумлении раскрыл рот, но его брат, старший в компании, толкнул того, кто объявил.

— Дурак. У них не больше десяти.

— Десять тысяч? — прошептал самый младший, успокаиваясь.

— Да они даже близко к городу не подойдут, не бойся, — весело сказал брат, натягивая красную шапку ему на глаза. — Наши лучники их перебьют. — Он выкопал из земли камень и, встав на цыпочки, швырнул через частокол в сторону неприятеля. — Вот вам, английские собаки! — Камень перелетел через ров и упал в кустарнике.

Другие два мальчика заулыбались. Им нравилось, как защитники города выкрикивали в сторону английского войска разные обидные слова. Они присоединили свои голоса к старшему.

— Английские собаки! Английские собаки! Идите к нам, мы отрежем вам хвосты!

Младший мальчик смотрел на них, расширив глаза. Они улыбались, но он видел их страх. Неожиданно столб, за который уцепился его брат, сломался. Мальчик упал бы, если бы не ухватился за приятелей. В его руке остался весь гнилой обломок.

— Эй, вы там!

Дети повернулись. Внизу стояли городские стражники из войска Уильяма Дугласа.