Здесь ли Уилл провел первые месяцы жизни? Это его родная улица?

Богатый квартал… Элен проехала мимо серого современного дома со сплошь застекленным фасадом, гасиенды в испанском стиле под красной черепичной крышей, псевдофранцузского шато. Все дома очень разные, но почему-то перед всеми бросаются в глаза желтые ленты: где-то они привязаны к стволу пальмы, где-то — к перилам крыльца, где-то — к флагштоку на лужайке.

Элен притормозила. В чем дело? Такая желтая лента висит перед домом ее соседей Шерманов, у которых дочь служит в Ираке. Неужели у всех местных жителей родственники сейчас воюют? Добравшись до дома номер восемьсот двадцать шесть, она заподозрила неладное. У восемьсот тридцатого дома ее подозрения подтвердились.

На ухоженном изумрудном газоне стоял большой стенд с надписью: «Помогите нам найти нашего сына!» Сбоку стенд был увешан желтыми лентами. Под призывом Элен увидела уже знакомое фото Тимоти Брейвермана с листовки. Стенд был обсажен тигровыми лилиями и ярко-оранжевыми бархатцами. Брейверманы устроили прижизненный мемориал сынишке, которого все же надеялись найти.

У Элен перехватило дыхание. Ей стало очень жаль Брейверманов, и она снова почувствовала себя виноватой. Она много времени провела в Интернете, изучила домашний сайт Брейверманов, поняла, что они тоскуют по Тимоти, но теперь, когда она собственными глазами увидела мемориал, все стало реальным, обрело плоть и кровь. Мальчик с фотографии, Уилл или Тимоти, смотрел на нее одновременно знакомым и незнакомым взглядом.

Пожалуйста, не надо!

Элен на минуту закрыла глаза. Ей нужно успокоиться. Она оглядела участок, на котором стоял стенд с фотографией. Огромный особняк Брейверманов вполне годился для обложки журнала «Современная архитектура». На широкой подъездной аллее, выложенной ракушечником, стоит ослепительно-белый «ягуар».

Рядом с ее машиной по тротуару прошли две женщины в маечках и спортивных шортах. В руках они сжимали легкие гантели. Дабы не возбуждать ничьих подозрений, Элен нажала на газ.

Она объехала весь квартал, осматриваясь, приглядываясь. Какие здесь дома — один богаче и краше другого. Она, в общем, догадывалась, что район, где живут Брейверманы, достаточно богатый. Люди, которые могут себе позволить награду в миллион долларов за сведения о пропавшем ребенке, вряд ли бедствуют. Элен побывала на сайтах риелторских компаний, торгующих участками в этом районе, и знала, что дома здесь стоят в районе трех миллионов долларов. Точнее, дом Брейверманов стоил 3 870 000 долларов. По сравнению с ним ее домик с тремя спальнями и одной ванной кажется просто жалким.

Хотя Марсело ее дом понравился. Он сказал: «У тебя тепло и уютно».

Элен велела себе на время забыть о Марсело. Повернула налево, еще раз налево, развернулась. На улице пусто. Только возле одного дома садовник орудует садовым пылесосом, а на соседнем участке рабочий стрижет газон. На дорожках ждут хозяев дорогие иномарки, на изумрудных лужайках стоят высокие пальмы. Элен очутилась на главной улице квартала Корал-Ридж. По ней можно вернуться к дамбе. Движение на дороге оживленное; дождавшись, когда на светофоре загорелся зеленый свет, она повернула налево и припарковала машину у въезда на Серфсайд-Лейн. На всякий случай останавливаться прямо у дома Брейверманов нельзя — вдруг они ее заметят.

Элен отвинтила крышечку, отпила глоток теплой воды и посмотрела на часы. Без четверти два. Мимо ее машины прошел пожилой мужчина с упитанным чихуахуа, Элен отвернулась. Машины медленно ползли по дороге, направляясь к дамбе. Через две минуты солнечные очки сползли на кончик вспотевшего носа. В машине стало невыносимо жарко. Элен поняла, что совсем не искушена в искусстве шпионажа. Она выключила зажигание и опустила стекло.

Она снова приложилась к бутылке и чуть не поперхнулась, заметив хромированный бампер белого «ягуара». Выехав с Серфсайд-Лейн, «ягуар» миновал перекресток и перестроился влево. Должно быть, машина Брейверманов — в том квартале другого «ягуара» она не заметила. На водительском месте смутно маячил женский силуэт. Кажется, больше в салоне никого нет. Должно быть, перед ней сама Кэрол Брейверман.

Повезло, нечего сказать!

Элен включила зажигание, нажала на газ и с трудом вклинилась в плотный поток машин, ползущий к дамбе. Сердцебиение у нее участилось. Ее отделяли от «ягуара» две машины. Элен увеличила скорость и переехала дамбу. Ветер растрепал с таким трудом уложенные волосы. Мчась по извилистым улицам, Элен не сводила взгляда с белого «ягуара». Ближе к центру машин на улочках стало больше, но Элен следовала за Кэрол как приклеенная. Наконец, та повернула к торговому центру и зарулила на парковку.

Элен остановилась в параллельном ряду, выключила зажигание и стала ждать, когда Кэрол Брейверман выйдет из машины. Она помнила ее лицо по снимкам из Интернета, но ей ужасно хотелось увидеть ее наяву. Интересно, похожа ли она на Уилла — вернее, наоборот. Похож ли Уилл на нее?

В следующий миг дверца со стороны водителя «ягуара» распахнулась.

Лица Кэрол Брейверман Элен не видела, потому что на той были большие солнечные очки и модный розовый козырек. И все же ее охватило волнение. Кэрол выпрямилась, потянулась. Высокая, статная, в белой хлопчатобумажной маечке, классической теннисной юбке и спортивных туфлях с розовыми помпонами. Из-под повернутого назад козырька выглядывал светлый конский хвост, который подскакивал при ходьбе. На плечо Кэрол закинула белую кожаную сумку. Она подошла ко входу в продуктовый отдел, взяла тележку и миновала тонированные раздвижные двери.

Элен поспешно схватила ключи от машины и сумку и тоже пошла к продуктовому отделу. Для вида она тоже взяла тележку. Входные двери разъехались в стороны. Внутри работал кондиционер и было прохладно, как в январе, но проход перегораживали две покупательницы. Они негромко переговаривались, рассматривая стенд со срезанными цветами. Элен хотелось подобраться поближе к Кэрол. С другой стороны, она понимала: нельзя привлекать к себе внимание. Хотя ее трудно не заметить: одета она совсем не по-здешнему. Наверняка во всей Флориде больше нет ни одной женщины в плотной белой водолазке, растянутых джинсах и коричневых сабо, запачканных пенсильванской грязью.

Поспешно обойдя цветочную секцию и стараясь не попадаться на глаза немногочисленным покупателям, она для вида постояла у витрины со стерлитциями, райскими цветами. Воровато оглянулась через плечо. Наконец, две болтушки взяли по букету, отошли от цветов, и Элен увидела ту, за которой следила. Кэрол снимала деньги в банкомате. Она была так близко, что Элен слышала, как та что-то тихо мурлычет себе под нос. Рисковать нельзя. Кэрол не должна запомнить ее лицо. Элен опустила голову и надвинула на нос темные очки. Банкомат запищал; Кэрол перестала мурлыкать и отошла.

Пора выдвигаться на позицию!

Элен не знала, выдастся ли ей второй удобный случай. Ей очень хотелось увидеть лицо Кэрол, причем с близкого расстояния. Подкатив тележку к витрине с орехами, она принялась рассматривать их, словно решая, какой миндаль лучше купить — соленый жареный, соленый необжаренный или несоленый необжаренный. Кэрол остановилась неподалеку и принялась выбирать сладкий перец. Элен то и дело косилась на Кэрол, но та стояла к ней спиной.

Элен оторвала от рулона пакет и насыпала в него ковшик несоленого необжаренного миндаля. Тем временем Кэрол двинулась дальше, в сторону отдела полуфабрикатов. По пути, по-прежнему не поворачиваясь к Элен лицом, женщина рассеянно сняла с полки кочанчик салата, бросила в свою тележку. Элен завязала пакет с орехами и последовала за Кэрол. Дойдя до фруктов, она низко опустила голову и принялась обозревать пирамиды яблок: розовых, сорта «гала», крупных «макинтош» и желтоватых «голден-делишес». Элен специально встала посреди прохода, чтобы успеть разглядеть лицо Кэрол, если та вдруг обернется.

Она взяла яблоко сорта «грэнни смит» и принялась придирчиво осматривать его со всех сторон. Но в ту долю секунды, что она нагнулась, чтобы положить яблоко на место, Кэрол вдруг круто развернулась кругом вместе со своей тележкой.