— Шпионом может быть кто угодно, — возразил я. — ОВН кишмя кишит подозрительными типами всех мастей.

— Ага, — протянул Старший, — кто угодно… Я, например. Открыл дверь, а потом вернулся с вами в двенадцатый номер. И отличное алиби готово. А что? Оставалось войти и подстрелить пару зомби.

— Ты только что оправдал Банни, потому что он там был. Двойные стандарты, Старший?

— Может, я просто хочу тебя смутить, капитан.

— Ничего подобного. Лучше скажи, куда нас приводит такая логика?

Улыбка расцвела на темном лице Симса. Он словно стряхнул свои годы, однако глаза оставались мрачными.

— Полагаю, на вершину горы из дерьма, капитан. Хотя лично я не собираюсь верить никому.

— В нашем мире вообще сложно кому-то доверять.

— Точно.

Мы оставили этот разговор и занялись комнатой, из которой вышел бирманец. Я включил свет. Ряды компьютеров непрерывно гудели. Я поежился от холода — висящий на стене термометр показывал два градуса — и подошел к ближайшему устройству, которое не уступало габаритами автомату с кока-колой. Производитель и номер модели были обозначены на медной пластине, привинченной к корпусу. Я стукнул по микрофону.

— Ковбой вызывает Дикона, прием.

— Дикон слушает.

— Название «Ай-би-эм Блю Джин лайт» вам что-нибудь говорит?

— Да. А в чем дело?

— Я стою в комнате, битком набитой такими штуками. Ваш совет?

— Ковбой, советую не упускать выигрышный лотерейный билет.

— Рад слышать. Тут становится немного шумно. Один гость получил дозу. Зеленый Великан несет его к задней двери, Весельчак присматривает за выходом. Что скажете?

Последовала короткая пауза, и я представил, как Черч мусолит краешек ванильной вафли, размышляя над вопросом.

— Диспозиция отряда?

— Лицо Со Шрамом числится в отсутствующих. Ведется поиск. Мое предложение: десять минут тишины в эфире плюс еще секунда, и вы сносите двери. Ковбой закончил прием.

Затем я снова переключился на волну отряда, и у меня в ушах зазвучал голос Банни.

— Ковбой, Ковбой, это Зеленый Великан. Весельчака нет на месте.

Я взглянул на Старшего. Он нахмурился.

— Повтори и подтверди, Зеленый Великан.

— Подтверждаю, Весельчак отсутствует. Нет времени на кодировку, босс. Наше оружие исчезло, задняя дверь заперта. На нее опущены рольставни. Мы в ловушке.

— Бросай груз и дуй сюда со всех ног! — отрезал я.

Мы со Старшим ринулись в коридор, держа наготове оружие. И через пару минут увидели, что Банни несется на нас, словно разозленный нападающий на медлительного защитника. Притормозив, он выпалил:

— Оставил пленника у двери и вернулся. Скипа нигде нет.

Я ткнул в кнопку канала ОВН.

— Дикон, Дикон, я Ковбой, требую немедленного жесткого внедрения. Сносите двери, повторяю, сносите двери.

Но в ответ на свой запрос я услышал лишь шипение электричества. Сигнал пропал.

Неожиданный шум заставил нас подскочить, мы быстро встали в круг, выставив стволы. Где-то в глубине здания раздался звук, похожий на предсмертный вздох. Он медленно затих, видно, перестали работать турбинные моторы.

— Это еще что такое, черт возьми? — проворчал Старший.

— Думаю, просто отключились морозильные установки, — шепотом произнес Банни.

Воздух содрогнулся, в стенах открылись вентиляционные отверстия, и по коридору понесся горячий ветер. Нет, не горячий — раскаленный.

— Ого, — тихонько пробормотал Старший.

Спустя секунды температура подскочила на пять градусов, затем еще на пять. И продолжала подниматься.

— Что-то мне подсказывает: дело неладно, — бросил Банни через плечо.

Я еще раз попытался вызвать Черча, но снова мне ответила тишина. То же самое было и с другими каналами.

— Сигнал глушат.

— Да, — подтвердил Банни, — в этом тоже нет ничего хорошего.

— Вправду, чертова ловушка! — крякнул Старший.

Вдруг замки на дверях впереди и позади защелкали, открываясь. И тогда мы услышали стоны существ с бледными лицами, дюжинами высыпавших в коридор.

Это была не ловушка… а настоящая бойня.

Крисфилд, Мэриленд.

Среда, 1 июля, 3.31

Нас обложили с двух сторон.

Ближайшие к нам люди находились футах в двадцати. Впереди стояла женщина средних лет, с прямыми светлыми волосами, в заляпанном халате. Я поднял пистолет и навел лазерный прицел на ее лоб. Она пучила на нас глаза и едва не упала, когда толпа начала наседать на нее. Банни со Старшим держали на мушке других обитателей крабового завода, но никто из нас пока не стрелял. Мои пальцы нащупывали предохранитель. У меня засосало под ложечкой. К нам приближались… с виду обыкновенные граждане. За блондинкой брел мальчик не старше десяти лет, рядом с ним — хорошенькая девочка-подросток в короткой джинсовой юбочке. Были здесь клерки в деловых костюмах и загорелые девушки в купальниках, мелькнула униформа почтальона.

— Приказ, сэр? — прошипел Старший.

Я не трогал спусковой крючок.

— Мы должны удостовериться.

— Босс… они напирают, — шепнул Банни.

Интересно, что ощущали ребята из отрядов «Браво» и «Чарли» в больнице Святого Михаила? Должно быть, абсолютная бесчеловечность необходимых действий мешала им стрелять… На мясоупаковочной фабрике все происходило иначе, обычное противостояние «хорошие парни — плохие парни» никого из нас не выбило из колеи. А этих людей мы не могли отнести к военным противникам. Во всяком случае, пока… Они запрудили коридор с обеих сторон, но все еще топтались на месте и таращились на нас, а мы — на них. Все казалось совершенно нереальным.

— Оставайтесь на местах, — произнес я, вглядываясь в толпу. Все тянулось очень долго, но я понимал, что это иллюзия — на самом деле прошла всего пара секунд.

— Может, они не бродяги, — пробормотал Банни.

— Слышь, селянин, — сказал Старший, — может, тебе пульс у них пощупать?

— Пошел ты.

Дама средних лет внезапно сделала шаг в нашу сторону.

Я положил палец на предохранитель.

Она раскрыла рот, и на мгновение мне почудилось, что я вижу улыбку радости — оттого что пришли солдаты и освободили ее. Но гримаса превратилась в зловещий оскал. Испустив дикий крик, женщина понеслась на меня.

Когда-то она, наверное, была чьей-то матерью, чьей-то женой. Может, даже бабушкой, нянчившей внуков и менявшей им подгузники… Я не знал ее имени, истории ее похищения и пребывания в этом жутком месте. Ее мысли, чувства, воспоминания и тайны — все сожрали прионы, оставив лишь оболочку. Хищную тварь в человеческом обличье. Без сомнения, бойцы «Браво» и «Чарли» осознавали кошмарную истину: ни одно из предпринятых действий не будет верным в этой безнадежно неправильной ситуации. Они, должно быть, испытывали тот же мертвящий ужас, что и я сейчас. Женщина надвигалась на меня, бежала на бледных ногах, перевитых варикозными венами, перебирая домашними тапочками, на которых была нарисована сирень… Ее живот колыхался, груди подпрыгивали, рот раскрывался в хищной ухмылке неестественного голода. Расстояние между нами сокращалось. Этого хватило бы, чтобы вынуть из человека сердце и душу. Я понимал, насколько искалечена психика мужчин и женщин двух отрядов ОВН.

Но без колебаний выстрелил монстру в лицо.

Боже мой, кто же теперь я сам?!

У меня за спиной Банни со Старшим открыли огонь. Из-за глушителей на стволах побоище превратилось в кровавую пантомиму. Бродяги в дальнем конце коридора стонали, звук получался тихим и далеким, те, что впереди, завывали по-кошачьи, а наши пистолеты производили высокие негромкие хлопки, словно кто-то произносил «псст!». Несмотря на пальбу, происходящее оставалось нереальным.

С моей стороны коридора их напирало не меньше двадцати, наверное, столько же приходилось на моих бойцов. Узкое пространство не позволяло нам ускользнуть, зато и зомби двигались вперед только по двое. Они не могли окружить нас, сломить числом. В магазине моей девятимиллиметровой «беретты» было пятнадцать зарядов, и я убил восемь бродяг. Я посылал одну пулю в грудь, чтобы остановить их на мгновение, а следующую — в мозг. Вторым я застрелил почтальона, потом — девочку-подростка. Уложил двух мужчин в деловых костюмах и бездомного в лохмотьях. Пятнадцатый раз я нажал на спусковой крючок, когда на меня кинулся маленький мальчик.