Дед миллион раз повторял: нельзя отдавать оружие. Никогда и ни за что. Но ведь пистолет — лишь инструмент самозащиты. Если с его помощью не получается оборонить самого себя или сохранить жизнь Джекс, тогда он теряет всю свою ценность и превращается в бесполезную железяку.

Конечно, Алекс был разъярен. Разъярен и раздосадован, что не сообразил заранее придумать какую-нибудь уловку, чтобы не оказаться заложником обстоятельств.

Пришлось напомнить самому себе, что еще не вечер. Да, от пистолета он вынужден отказаться, однако поднимать руки не намерен. До самого последнего вздоха.

Из-за спин людей, стоявших у выхода слева, вышел Седрик Вендис. Он подобрал «глок» и сунул себе за пояс.

— Так-то лучше, Алекс! Извини, что задержался и не успел повидаться с тобой в больнице. Говорят, там развернулись увлекательнейшие события.

Алекс пропустил его слова мимо ушей.

— Джекс! Что происходит, я спрашиваю?

— Спасаю твой мир… — ответила она сдавленным голосом.

Он так и думал.

Алекс подошел к границе белого песка, поближе к девушке. Седрик Вендис сразу шагнул в сторону, чтобы не оказаться в пределах досягаемости. В глубине души Алексу даже польстило, что его — безоружного и окруженного многосотенной толпой — все равно — считают достаточно опасным, а потому боятся.

Он всем сердцем надеялся в полной мере оправдать их страхи.

Из мрака по левую руку Алекса вышел еще один мужчина, перед которым все поспешно рассыпались в сторону, — рослый, со светлыми, зачесанными назад волосами, с крупными чертами лица. На нем были темные слаксы и простая белая футболка-поло с короткими рукавами и расстегнутым воротником. На вид ему можно было дать лет сорок, однако он поддерживал себя в хорошей форме и явно мог постоять за себя.

Пронзительные голубые глаза ни на секунду не отрывались от Алекса. Мужчина остановился в нескольких шагах, фамильярно улыбаясь:

— Как приятно наконец встретиться с вами, лорд Рал.

Тоном он давал понять, что всего лишь передразнивает Алекса, намекая на подпись, сделанную в художественном салоне.

— Хватит игр. Выкладывайте, зачем пришли.

— A-а, любитель взять быка за рога… — Мужчина безразлично дернул плечом. — Как будет угодно.

Из тени вынырнул и встал неподалеку от Джекс еще один человек — Юрий собственной персоной. Пират до сих пор ходил в замызганной робе и демонстрировал желтозубую ухмылку.

— Я Раделл Каин. — Высокий мужчина, напоминая о себе, простер руку в сторону круга, где стояла Джекс. — А вот и застава, если вы до сих пор не догадались. — Он поманил Алекса пальцем. — Будьте так любезны, подойдите вот сюда.

Джекс не сводила глаз с Алекса. Он остановился по знаку Каина, не дойдя одного шага до лежащего на песке валуна. Камень занимал площадь в несколько квадратных футов и был ровным, хотя и слегка скошенным. Видимо, валун пролежал здесь добрую тысячу лет: ветер и вода успели над ним поработать.

Алекс с удивлением заметил на светлом граните нечто вроде петроглифа — темно-бурые линии, словно начертанные кровью.

Однако настоящее потрясение пришло секундой позже, когда он понял, что именно здесь нарисовано: лес — точнее сказать, отдельный участок с десятком деревьев. Такие пейзажи любил писать Алекс.

Чуть ниже пейзажа в камне имелась прорезь.

Так-так, картина проясняется.

— Правда, похоже на вашу мазню? — с холодной улыбкой промолвил Каин, показывая на петроглиф.

— Что вы имеете в виду?

Тот пожал плечами.

— Старомодная, набившая оскомину манера письма в сравнении с новой реальностью, для которой мои работы прокладывают путь.

— Если вы пригласили меня обсуждать искусство, боюсь, у вас не хватит квалификации.

— О, нет-нет, ваши взгляды на искусство мне неинтересны. Лишь один вопрос занимает меня: что вы знаете о заставе?

Алекс дернул плечом.

— Почти ничего.

К Раделлу вернулась его ледяная улыбка.

— Что ж, поскольку вы сами хотели поговорить по существу, вот ваш шанс. Итак, мне нужна открытая застава — и прямо сейчас. Я наблюдал за вашей семьей достаточно долго, поджидая правильного момента, который появился вместе с вами. Закон девяток исполнен, и я больше никого и ничего ждать не собираюсь… Вчера я продемонстрировал вам малую толику своих возможностей. Если вы откажетесь сотрудничать, я обрушу на этот мир беспрецедентный ливень смертей. На каждого вчерашнего убитого придется тысяча новых. Я могу разослать своих людей по школам, торговым центрам, гостиницам, ресторанам, заводам, стадионам и… Словом, идея вам ясна.

Он обвел пещеру рукой, словно знакомил Алекса с сотнями безмолвных приспешников.

— Это лишь горстка бойцов из моих легионов, которые нагрянут в самые защищенные и неприступные места, какие вы только можете себе вообразить. Вы хоть знаете, что мы способны появиться в… э-э… скажем, спальне вашего президента? В спальнях всех мировых лидеров без исключения? Можем выпустить кишки любому из них, не говоря уже обо всех ваших полицейских и армейских генералах. В моем распоряжении целый штаб, который только тем и занят, что изобретает все новые способы, как умерщвлять ничего не подозревающих обитателей вашего мира. Стоит мне захотеть, и я натравлю одну нацию на другую, заставлю развязать глобальную войну. К примеру, как вам такая идея: я совершу нападение на правительство Израиля и представлю дело так, чтобы они решили ядерным ударом отомстить соседним странам? Хотите, я подожгу фитиль вселенского холокоста?

— Алекс! — воскликнула Джекс. — Каин не блефует. Он действительно готов убивать невинных людей тысячами.

Раделл обернулся к девушке.

— Попрошу без оскорблений! Я по мелочам не размениваюсь. Если надо будет, местных людишек я начну прихлопывать десятками, а то и сотнями тысяч.

У Алекса кружилась голова. Он и сам понимал, что Каин отнюдь не преувеличивает.

Будто желая доказать истинность своих заявлений, тот обратился к толпе:

— Если лорд Рал не подчинится, вы получите приказ выполнить уже розданные вам задания.

Все покорно кивнули.

— Ничего вы от меня не получите, — заявил Алекс.

Каин смерил его холодным взглядом.

— Стало быть, массовые казни будут продолжаться и продолжаться, пока вы наконец не опомнитесь. Если для этого потребуется утопить ваш мир в крови — что ж, быть посему.

— Алекс, — вновь вмешалась Джекс. — Прошу тебя: сделай, как он хочет. В твоих руках неисчислимые невинные жизни. Лишь ты один способен предотвратить катастрофу.

Алекс ступил на песок, подходя ближе.

— Но ты-то зачем сюда полезла? Прямо в его лапы?

— Потому что я знала, что ты никогда не сдашься, если я буду на свободе. Я не могу позволить, чтобы твоя любовь ко мне перевесила жизни всех тех людей, которые погибнут, если ты продолжишь борьбу. Вот и пришлось саму себя убрать из уравнения.

Потому что стоять и смотреть, как он повсюду сеет смерть и разрушения, — значит, нарушить все, во что я верю… все, ради чего сражалась. Я просто не могу позволить, чтобы люди твоего мира заплатили цену свободы для моего народа.

Наша битва проиграна, наша война закончена. Не допускай, чтобы то же самое случилось и с твоим миром. Умоляю тебя, Алекс, сделай все, что хочет Каин.

А что касается меня… Я погибла. Откажись от меня. Лишь ты один способен спасти всех тех людей, которым грозит неминуемая смерть. Алекс, прошу, не допусти, чтобы все жертвы моего мира оказались напрасны. Сделай, как хочет Каин, и думай только о своем народе.

— Еще одна устаревшая слюнявая дребедень, — презрительно прокомментировал Раделл. — Да уж, куда вам противостоять сильным и прозорливым лидерам нового мирового порядка! Ничуть не удивляюсь, что у вас все валится из рук. — Он обернулся к Алексу. — И все же вам следует к ней прислушаться — хотя бы по той простой причине, что вы столь же мягкотелы, как она, и потому хотите отвести от своих жалких соплеменников те муки и страдания, которые я готов на них обрушить.

Алекс отвернулся от сочащегося ядом Каина и посмотрел в глаза женщине, которую любил больше жизни.