Литмир - Электронная Библиотека

За эти недели Бейли часто виделась с Дженис и Пэтси, но когда Дженис призналась, что в бухгалтерских книгах мужа не нашла «никаких ошибок», хотя просмотрела их все за девять лет, Бейли промолчала. От комментариев она воздержалась, даже когда Пэтси сообщила, что муж и сыновья умоляют ее больше не вышивать никаких зверей, растений или чудовищ на их одежде. Нет, Бейли вовсе не хотелось разрушать эту чудесную мирную жизнь, о какой она сама мечтала. С Мэттом она жила так, как всегда хотела пожить с Джимми, — если бы его деньги и потребность во «внимании» не стали препятствием на их пути к счастью.

Выйдя из машины, Бейли прошла к веранде. Дом преобразился, стал точно таким, какой являлся к ней в фантазиях. Широкая веранда огибала дом, две деревянные качалки с плетеными тростниковыми сиденьями и три кресла из ивовых прутьев, заваленные пестрыми подушками, манили присесть. В одном конце веранды Мэтт даже повесил качели.

Но посидеть на веранде Бейли случалось редко — прежде всего потому, что с тех пор как ремонт на ней закончился, она целые дни проводила в кухне. Пэтси говорила, что Мэтт пытается наверстать упущенное.

— Рик рассказывал, что в детстве Мэтт редко бывал в гостях: их семья была так бедна, что никого не могла пригласить к себе в ответ. А мой Рик не такой гордец, как Мэтт, поэтому принимал все приглашения; мы с ним здорово повеселились в старших классах. Все это время Мэтт торчал дома. Пока не женился на Кассандре. — Последние слова Пэтси произнесла таким тоном, словно они все объясняли.

Приняв ее слова к сведению, Бейли сочла себя обязанной развлекать половину Кэлберна и его окрестностей, чем и занималась последние шесть недель. Разве она могла отказать Мэтту в том, чего ему не хватало в детстве? И кроме того, верный своему слову Мэтт оплачивал все продукты. Мало того, постоянно спрашивал, не устает ли она готовить угощение на такую ораву гостей, да еще так часто. «Нет, мне не в тягость», — каждый раз отвечала Бейли.

Она окинула взглядом веранду, видя перед собой не просто уютный уголок, а кресла, качели и два столика с керамическими столешницами, привезенные со склада, — имущество, причитавшееся Мэтту по условиям развода.

— Их купила Кассандра, значит, они наверняка стоят бешеных денег, — объяснил он, — Так зачем им пылиться на складе? Они пригодятся нам. Если ты не против, — поспешно добавил он, взглянув на Бейли.

— Конечно, — отозвалась она. — Глупо не пользоваться вещами, если они есть. — Но эту мебель так и не полюбила. Она была слишком гладкой, чересчур «дизайнерской», рисунок на обивке — излишне ярким и современным. Бейли предпочла бы съездить в Северную Каролину и купить плетеную мебель у тамошних мастеров, но не сказала Мэтту об этом.

Войдя в дом, она огляделась. Гостиная изменилась, мало что напоминало, какой она была сразу после переселения Бейли. Теперь кухню отделяла от нее только гранитная барная стойка и табуреты возле нее. Последние три субботы Бейли готовила нечто странное под названием «жареный сыр» и подавала мужчинам, которые смотрели бейсбол по телевизору с гигантским экраном — Мэтт привез его однажды в пятницу.

— К заморской еде они не привыкли, — предупредил Мэтт накануне вечером, имея в виду своих гостей, которых знал еще со школы. Он попросил их помочь ему заменить шаткий пол в мансарде. — Ты не обижайся, мне по вкусу все, что ты готовишь, но эти ребята выросли здесь, в Кэлберне, так что сама понимаешь…

Договаривать ему не пришлось: Бейли все поняла. Во вторую субботу, когда гостей явилось особенно много, один из них преподнес Бейли подарок — машинку для разрезания лука на части таким образом, чтобы при поджаривании во фритюре они раскрывались «луковыми цветами».

Под руководством Мэтта гости довели комнату до совершенства. В небольшой кухне теперь все было под рукой, для хранения припасов отвели просторную кладовую. Навесные шкафы заменили открытыми полками, на которых Бейли расставила все, что требовалось ей постоянно. В столярной мастерской одного из друзей Мэтт изготовил кухонные столы из сучковатых сосновых досок, которыми прежде были обшиты стены в гараже одного из заказчиков. Все вместе они посмеялись над тем, что жене заказчика не понравилась прекрасная старая сосна и она попросила Мэтта заменить ее гипсокартоном.

— А поверх него наклеила обои с рисунком под сучковатое дерево! — закончил рассказ Мэтт, и все слушатели покатились со смеху.

Мэтт заделал дыры от гвоздей, счистил с досок накопившийся за долгие годы слой жира и сажи, затем покрыл их матовым лаком. Столы получились настолько удачными, что каждый раз при виде их Бейли расцветала улыбкой.

Но если кухня всецело принадлежала ей, то к остальным помещениям дома она, казалось, не имела никакого отношения. Слова Пэтси о том, что Мэтт наверстывает упущенное, звенели у нее в ушах. В каком-то смысле Мэтт пытался переписать историю. В старших классах он был затворником, рассказывала Пэтси, и покинул Кэлберн «прежде, чем успели высохнуть чернила в его аттестате». А теперь Мэтт то и дело приглашал в гости одноклассников и пытался возобновить дружбу, которой, если верить Пэтси и Рику, между ними и в помине не было.

— Ты же в школе терпеть его не мог, — напомнил Рик однажды, услышав, что Мэтт снова ждет в субботу «старого приятеля». — Этот болван всех уверял, что он первый футболист Кэлберна, хотя знал, что у тебя и пас, и рывок лучше. Но тебе после уроков и в выходные приходилось подрабатывать, поэтому в команду тебя не взяли. Помнишь, как вы подрались на стоянке, когда ты еще работал в закусочной «Дайри Куин»? Тем вечером тебя и уволили.

— Дело давнее, что тут вспоминать, — промямлил Мэтт, включил телевизор и продолжать разговор отказался.

Фотографии членов семьи Мэтта в рамках теперь висели и стояли по всему дому Бейли — вместе с парой пейзажей, неплохих, но купленных Мэттом вместе с бывшей женой.

— Это нарисовал друг ее отца, — объяснил Мэтт. — Сейчас картина стоит недорого, но, возможно, когда-нибудь поднимется в цене.

— Так почему же Кассандра не оставила ее себе? — спросила Бейли, и Мэтт пожал плечами.

— Картеру они не по душе.

Бейли хотелось подхватить: «Мне тоже», но она сдержалась.

Стенной шкаф в коридоре еле вместил спортивное снаряжение Мэтта, Бейли достался только уголок для метлы. Третью спальню заставили коробками, которые Мэтт не открывал с тех пор, как развелся. Он пообещал все разобрать, но до сих пор не сумел выкроить время.

Комната наверху, которую Бейли присмотрела было под кабинет, превратилась в домашний офис Мэтта. Для работы над проектами он установил специальную компьютерную программу. Пол в дальнем углу мансарды починили, узкие перила восстановили, все свободное пространство заполнили вещи Мэтта. Он обзавелся еще одной чертежной доской с кульманом.

— С карандашом в руках мне думается лучше, чем с мышкой, — улыбаясь, объяснил он. В углу пристроилось кресло с пухлой обивкой, лампа над ним и большой пуф. Вдоль стен Мэтт разместил полки и заставил их сотнями справочников.

Бейли вышла через заднюю дверь, пересекла крыльцо и спустилась в сад. «По крайней мере тутовое дерево осталось прежним», — думала она. Остановившись, она запрокинула голову и засмотрелась на старые толстые ветки, плоды на которых уже почти созрели. До сегодняшнего дня ей нравилось, куда движется ее жизнь, но после утреннего двойного удара — известия о продаже магазина и разговора с Арлин — отношение Бейли к последним событиям круто поменялось.

Глядя на тутовое дерево, она понимала, что приблизилась к поворотному пункту своей жизни. Все началось со смертью Джимми и продолжалось до тех пор, пока не достигло этой точки. Ей предстоит принять важные решения. Можно и дальше плыть по течению… Едва подумав об этом, Бейли вспомнила, что так поступала всегда. К тому времени как они с Джимми поженились, он уже был богатым и знаменитым, но известность ему принесли в первую очередь скандальные и дерзкие выходки. После женитьбы он отказался от самых рискованных увлечений и вступил в среду, которую в прессе называли «миром больших ребят». Только когда юная, тихая и полноватая Лиллиан Бейли стала его женой, Джимми смог претендовать на вожделенный титул самого богатого человека в мире.

42
{"b":"140489","o":1}