Литмир - Электронная Библиотека
A
A
ИСПОРЧЕННЫЙ СОНЕТ
Не писал стихов сто лет.
Закрутила бытовщина:
я ж глава семьи, мужчина;
даром, что к тому ж поэт.
Пустяки слепить сонет.
Только что за чертовщина:
лезет в рифму матерщина,
золотого слова нет.
Много ль проку на бумаге
без конца царапать знаки?
Их прочтет ли кто-нибудь?
Лишь завмаги нынче маги.
Саго поважнее саги.
В век ракет на колымаге
хлопотен и долог путь.
17.04.74
* * *
Не пишется. Суха строка
в моем черновике последнем.
Свернулась ручка-острога
и в бредне дня пустые бредни.
Бессловье. Трудная пора.
Бескровье — зря вскрываю вены.
Ржавей, личиночка пера!
Осыпьтесь, бабочки мгновений!
Мой день размерен и тягуч.
Душа, как вол, идет по кругу.
И красной капелькой сургуч
Пометил бандерольку другу.
5.12.73, Пермь
И ЧТО ЖЕ

(Из У. Б. Йетса)

Ему сулили на роду
известность; жизнь под стать вельможе;
он верил в то же на беду
и юность посвятил труду;
"И что же?" — дух Платона пел: — "И что же?"
Издали все, что он писал;
и кое-что прочли, быть может.
Он, наконец, богатым стал,
друзей достойных отыскал;
"И что же?" — дух Платона пел: — "И что же?"
Сбылись заветные мечты
дом, сад, жена с атласной кожей;
прекрасны тыквы и цветы;
поэты с ним давно "на ты";
"И что же?" — дух Платона пел: — "И что же?"
"Жизнь удалась", — подумал он.
"Пусть злятся дураки, о Боже;
план моей юности свершен
и вспомнится в час похорон…"
Но громче тот же дух пропел: "И что же?"
14.01.72, Пермь

Из книги "Только любовь"

("Экспресс", Москва, 1992)

(осталась в верстке)

СИРЕНЫ
Певицы, сирены
зовут, зовут…
В каком селенье
они живут?
А где тот остров,
что им приют?
Сгнил даже остов
каюк, уют!
Певицы-птицы
в кустах сирени.
В глазах теплицы
моря синеют.
Морей путейцы,
вас ждут сирены.
Гудки гулки.
Плати долги
за мифы вздорные,
за все, История!
В век веры взорванной
кому — мистерия?!
Но пароходы
гудят, гудят.
А пешеходы
чуть-чуть чудят.
И как заслышат
гудки серебряные,
решат заслуженно:
поют сирены.
Я каждый вечер
пью звон целебный.
Ваш голос вечен,
мои царевны.
20.06.1963
* * *
Марина — и ласково слово заныло… Мерило моих неудач и успехов Марина, — что было бы, если б всю жизнь я не встретил… Не верьте тому, кто вам скажет, что это могло бы случиться… стучится раздумье в закрытую радостью память, стучится, но я не пускаю его на порог откровенья… Терпенье, еще раз терпенье, но разум теряет над телом обычную прочную власть, и входит как пламя из плена в меня беспокойная пьяная страсть. И я обретаю совсем непривычную форму, я словно бы тот же, но новое что-то во мне: любовь провела величайшую в мире реформу; и стал я свободней, и стал я безумно земней. Покрытый усталостью, вышел я снова в дорогу, но с шагом к тебе прибывают силы во мне, лишь грудь распирает предчувствие давней тревоги и что-то зловещее в гулкой твоей тишине… Марина… Аукнись хоть плачем, хоть смехом, хоть криком — я должен услышать ответ на вопросы свои… рождается каждый с мечтой о призванье великом, и каждый желает от жизни бессмертной любви… Марина… Глаза твои — волны аквамарина, в них заглянуть — утонуть, и все-таки я продолжаю свой путь к тебе, сирена, Марина…
27.06.1963
ВСТРЕЧА
Случайный взгляд, такой нечаянный.
За ним второй — совсем отчаянный.
Скрещенье взоров, как рапир
и взорван окружавший мир.
6 апреля 1964
ЗОВЫ
На запад, на запад, на запад потянется в сумрак ночной состав костенеющей лапой; давиться пространством начнет. Колеса, маня, зашаманят: на запад, на запад, туда, где в стынущем студне тумана зеленая гаснет звезда; где сохнет бузиновой веткой накопленный временем чад… О самом до жути заветном колеса стучат и стучат — знакомое чувством глубинным, что хочется крикнуть: не трожь! К любимой, к любимой, к любимой — по телу вагонная дрожь. Мне этого ввек не оставить. Мне это усвоить помог состав, перебитый в суставах, в судорогах дорог.
2.06.1965
* * *
В сентябре я посадил у ворот рябинку.
Капли ягод у нее сохли как кровинки.
Точно девушку берег, ждал, что приживется
и проглянет из ветвей дорогое сходство.
Но не смог. Не уберег. Вырвали рябинку,
чтобы вытесать себе ладную дубинку.
Сняли тонкую кору. Взяли сердцевину.
Словно взяли у меня сердца половину.
20.11.1965
* * *
Забыта. Давно не звоню.
Так ветер знакомых меняет.
Напомнить улыбку свою
мешает — а что до меня ей?
И как отрекусь — отвлекусь
от наших свиданий. Забыта
влюбленность. Парадная. Пусть
как дверь на зимовку забита.
В тулупе, треух под рукой,
обиды — моя камарилья…
И друга терзать: "Дорогой,
что делала? Как говорила?"
Мне копии жалкий мираж,
как жажда — в пустыне колодца.
На дню раз по пять умирать
твой голос внутри отзовется.
Бессмысленно вызвать врача.
В домашней аптечке не ройтесь.
Любовь продолжает кричать
кровинкою каждой в аорте.
23 — 24.05.1966
59
{"b":"139382","o":1}