Так, Ллойд Джордж оценивал ситуацию на середину 1918 года. После Октябрьской революции многие артиллерийские и оружейные склады оказались на территории, контролировавшейся советским правительством. ТОЗ, оказавшийся под контролем тульского Совета и Военно-революционного комитета, продолжал поставки пулеметов теперь уже Красной гвардии. Уже 30–31 октября 1917 г. из Тулы в Москву отправили винтовки и 10 пулеметов. 5 пулеметов и 200 тыс. патронов туляки передали Красной гвардии г. Орла. В ноябре — декабре 1917 г. из арсенала Тульского завода во множество адресов среди другого оружия выдали около 2000 пулеметов (из них 642 пулемета получили различные Советы Тульской губернии).

Воззванием «Ко всем товарищам рабочим России» от 9 декабря 1917 г. Совет Народных Комиссаров объявил, что в связи с прекращением военных действий надлежит приступить «к переводу на мирное положение нашей промышленности, пока почти целиком работающей на оборону. Но при этом необходимо иметь в виду, что полностью отказаться от работы на оборону нельзя» (подход куда более разумный, нежели тот, что возобладал в «демократической» России начала 1990-х годов).

Однако снабжение войск вооружением в ходе Гражданской войны шло очень неровно. На ряде заводов, включая Тульский оружейный, в конце 1917 года создали демобилизационные комиссии. Попытки «демобилизации» промышленности, ставшей одним из условий Брестского мира, безвластие, распад хозяйства, проблемы со снабжением продовольствием и другими товарами, вызванные мировой войной и усугубившиеся войной гражданской, рухнувшая финансовая система никак не способствовали производству. На начало 1918 года производительность ТОЗ оценивалась всего в 30 пулеметов и 24 пулеметных станка в месяц. Временная потеря Ижевска заставила искать другого поставщика черновых пулеметных стволов, эвакуация Сестрорецкого завода в Златоуст (вскоре захваченный чехословаками) лишила оружейное производство новых лекал и инструмента. В 1918 году ежемесячно сдавалось не более 400 пулеметов — по сравнению даже с 1917 годом падение более чем вдвое. Неудивительно, что запасы пулеметов стремительно сокращались — если на 10 июля 1918 г. в распоряжении Советской Республики имелось 11,8 тыс. пулеметов, то к концу года, по учетным данным, в войсках и на складах числилось всего 8850 пулеметов. Попытки привлечь к изготовлению стволов Сормовский и другие заводы были не слишком успешны — производство там налаживалось очень медленно, первые партии были низкого качества. Тульским оружейникам пришлось ставить собственное производство черновых стволов, мерительного и режущего инструмента. Производство лихорадило, в 1918—1920-х годах на заводе прошел ряд забастовок. Рядом решительных мер по борьбе с саботажем, повышению оплаты и относительному улучшению снабжения рабочих-оружейников, использованию старых специалистов, увольнениями удалось добиться того, что с октября 1918 г. выпуск оружия, включая пулеметы, начал расти. В 1918 году завод (с 31 октября 1918 г. по новому стилю — «Первый оружейный завод РСФСР», с 21 декабря того же года — «Тульские Первые оружейные заводы РСФСР») смог поставить всего 4621 пулемет, а в 1919-м — 6056. С 3 июля по 1 августа 1918 г. армиям Восточного фронта отправили 200 пулеметов. Если в январе 1919 г. на заводе собрали 480 пулеметов, то в сентябре — 690, это был пик производства, далее оно начало снижаться. За первую половину 1920 года выпущено 1874 пулемета. В июле 1920 г. заведующим пулеметным производством назначили вернувшегося из командировки в Ковров П.П. Третьякова, выход пулеметов несколько увеличился. За 1920 год изготовлено всего 4467 и отремонтировано 3072 пулемета — организация ремонта оружия на заводах играла не меньшую роль, чем поддержание его производства. В результате за три года Гражданской войны вооруженные силы РСФСР получили около 21 тысячи новых пулеметов «Максим» и отремонтированных разных марок. При этом квалифицированных тульских рабочих еще и направляли для ремонта оружия во фронтовые мастерские.

Не напрасно 25 апреля 1921 г. Президиум ВЦИК решил наградить Тульский оружейный завод орденом Трудового Красного Знамени № 1.

Ситуация с винтовочными патронами была наиболее критической в 1918 году — с мая по декабрь их общие запасы снизились с 500 543 000 до 85 767 000 и пополнялись с трудом. Эвакуация Петроградского патронного завода (дававшего до 40 % винтовочных патронов) в Симбирск, также вскоре взятый чехословаками, нахождение Луганского завода в зоне военных действий, потеря ряда крупных складов огнеприпасов создавали серьезные проблемы в снабжении боеприпасами. Вновь образованные Симбирский и Подольский патронные заводы не могли быстро поставить производство. Реввоенсовет в 1918 году установил норму расхода патронов на дивизию 200 000 в месяц. При том, что, как писал историк Гражданской войны Н.Е. Какурин, «в период империалистической войны один пехотный полк в день горячего боя расходовал до 2,5 миллиона патронов» — даже с поправкой на отсутствие в 1918 году позиционных форм борьбы норма кажется мизерной. За 1919 год выпущено 285 248 000 патронов, за январь — июнь 1920 г. — 159 750 000, всего же за 1918–1920 гг. Красной Армии поступило 1 373 284 тыс. патронов для винтовок и пулеметов.

Производство и трофеи Гражданской войны позволили Красной Армии пополнить запасы вооружения. На конец 1921 года в войсках и запасах числилось 15,6 тыс. станковых и 5,7 тыс. ручных пулеметов — последних все еще было очень мало. Различных винтовочных патронов числилось около 293,4 млн. штук.

Одним из наиболее важных итогов Первой мировой войны стало признание пулемета как «наиболее мощного огневого средства пехоты, усиливающего и дополняющего огонь артиллерии», составляющего «скелет боевого порядка пехоты». Тактика пулеметных подразделений из артиллерийской преобразовалась в составную часть тактики пехоты.

Активное применение пулеметов воюющими сторонами в Гражданской войне основывалось, прежде всего, на опыте Первой мировой. От прежней русской армии остались не только матчасть, наставления и уставы, но и люди, приобретавшие и оценивавшие боевой опыт в ходе Первой мировой войны. От бывшего начальника пулемета ефрейтора Р.Я. Малиновского до бывшего начальника Офицерской стрелковой школы генерал-лейтенанта Н.М. Филатова — если вести речь о Красной Армии. Однако Гражданская война дала и принципиально новый опыт. Ее фронты были сильно растянутыми и несплошными. Если, скажем, в начале Первой мировой войны на одну пехотную дивизию приходилось около 7 км фронта, а в середине — до 15 км, то в боях с армиями Колчака на Восточном фронте в 1919 году дивизии оборонялись на участках 30–50 км, при ликвидации армии Деникина в начале 1920 года на одну стрелковую дивизию у красных приходилось 70 км фронта, у белых — до 100 км, в боях под Варшавой в середине того же года — 25 км у Красной Армии и около 30 км у поляков. Если в 1916–1917 годах пехотный полк занимал оборону на фронте 2–4 км, то стрелковый полк Красной Армии в 1919 году оборонял участок в среднем 10–15 км по фронту. К тому же ни одна сторона не была уверена в прочности своих тылов. При постоянной нехватке личного состава, вооружения (прежде всего артиллерии) и технических средств, ограниченных возможностях транспорта это давало малую оперативную и тактическую плотность фронтов. Гражданская война была войной маневренной.