— За все время, что мы в пути, он не произнес почти ни слова, — заметила служанка принцессы, тронув Веда за рукав.

— Много всяких дел, которые ему надо обмозговать, — пожал плечами молодой воин, — Думаешь, легко руководить орденом?

— Мы ему мешаем? — виновато спросила девушка, — Мало ему своих забот, так еще приходится возиться с нами.

Они ехали верхом бок о бок чуть в отдалении, в то время, как Роальд впереди них сопровождал принцессу. Вернигор, о котором говорила служанка, возглавлял маленькую кавалькаду.

— Ты всегда всех жалеешь? — улыбнулся Вед, видя опечаленное лицо собеседницы, — А есть ли имя у такого доброго создания? Или как у некоторых — только дурацкое прозвище?

Увидев, какой язвительный взгляд Вед бросил в сторону принцессы, служанка смутилась, словно опять почувствовала себя виноватой. Теперь, когда с переодеваниями в принцессу было покончено, она и Эйнифар снова были одеты в мужские костюмы, удобные для дальних верховых переездов.

— В моих жилах течет кровь степного народа, — промолвила девушка, — У нас не принято сразу называть свое имя. Но с тобой, господин Вед, мы уже давно знакомы. Поэтому зови меня Намадат.

— Красивое имя, — одобрил Вед, — Такое же, как ты сама.

Точно услышав его слова, бывший наместник Южной Аладании вдруг обернулся в седле и ожег Веда строгим подозрительным взглядом. Спустя мгновение обернулась и принцесса. Ее взгляд был скорее растерянным и огорченным.

— Чего они все оборачиваются? — притворно удивился Вед, — Так и шею можно вывихнуть.

— Может, нагоним их? — смущенно предложила Намадат.

— Нет уж, — возразил Вед, ухмыляясь в спину принцессе и наместнику, — Вернигор приказал ехать цепочкой по двое. Так и должно поступать.

Сам Вернигор неожиданно остановил коня и привстал на стременах, глядя в серое зимнее небо. Из-за облаков к нему слетела птица. Ворон опустился на плечо гроссмейстера, и позволил снять с шеи привязанное к шнурку письмо.

— Нам что-то пишут, — оживился Вед, глядя, как птица снова исчезает в небе, а Вернигор разворачивает скатанное трубочкой послание.

— Вам? — переспросила служанка принцессы.

— У него нет от меня секретов, — с важным видом объяснил Вед, — Так предписано правилами ордена — у учителя от ученика не должно быть тайн.

— Правда? — удивилась Намадат, — А я в Азатане слышала, что все должно быть наоборот.

— Ты ослышалась, — не моргнув глазом, заявил Вед и пришпорил коня, — А теперь, пожалуй, подъедем ближе.

Остальные последовали его примеру, видимо, тоже считая, что Вернигор не должен секретничать.

— Это от моего вестника Эзельгера, — дочитав письмо, сказал Вернигор, — Он хочет сообщить новости, которые нельзя доверять бумаге. Видимо, узнал нечто важное: они с Элиа возвращаются из Дальноземья. Эзельгер хочет встретиться поскорее и будет ожидать меня в Тамбулдуре.

— Для нас довольно удобно, — заметил Вед, — Это в сутках пути отсюда, верно?

— Да, — подтвердил Вернигор, вглядываясь в бескрайний степной простор, — Но письмо странное. Уклончивое, витиеватое.

— Разве не так пишут эльфы? — пожал плечами Вед.

— Не Эзельгер, — возразил Вернигор, — Насколько я успел его узнать, он отличается от других эльфов.

— И что мы будем делать? — спросил Вед.

— Надо узнать, в чем тут дело, — просто ответил Вернигор, — Заедем в Тамбулдур. Это почти по дороге, и дамы отдохнут там в тепле. А ты что скажешь, господин Роальд?

— Я ваш пленник, — пожал плечами Роальд, — Кроме того, вы взяли меня с собой, чтобы защищать принцессу и ее спутницу, — он поймал взгляд служанки и быстро отвел глаза, — Вот так я и буду делать.

— Хороший ответ, — одобрил Вернигор, наклонился вперед и оправил упряжь на своей лошади, — Стоит нам поспешить выбраться на тракт. Мне не нравится тишина и запах снега. Будет буран.

— Да уж, будет буран, — глядя в зеркало, усмехнулся Эверонт.

Армаисская степь в квадрате темного стекла помутнела, словно на зеркальную поверхность накатила волна. В следующий миг волна схлынула, и появилось отражение человеческой фигуры в свободном темном одеянии. Некто по ту сторону стекла стоял в темной комнате, словно нарочно забравшись в самый сумрачный ее угол, скрывая лицо островерхим капюшоном своей мантии.

— Все начнется с минуты на минуту, — кланяясь, проговорил неизвестный, — Но они, конечно, не поймут, что снег и ветер вызваны колдовством. Буря будет недолгой, но когда она стихнет, эти люди окажутся совсем не там, где ожидали.

— Чудесно, — одобрительно заметил Эверонт, — Какую мзду ты испросишь на сей раз за свои услуги, чародей?

— У меня есть одна просьба, — в угодливом тоне его собеседника послышались вкрадчивые нотки, — Ты ведь хочешь заманить в ловушку не только этого Вернигора, но и Элиа Рассказчика с друзьями?

— Я намерен сделать так, чтобы дверь выбросила их не в том месте, где они рассчитывали, — кивнул Эверонт, — Но какое отношение к этому имеет твоя награда?

— Самое прямое, — ответил чародей, скрытый темной одеждой, — Один из спутников Элиа, эльф по имени Эзельгер, везет при себе меч. Позволь мне взять его себе.

— Тебе нужен меч? — удивился Эверонт и пренебрежительно усмехнулся краешком рта, — Ты и вилкой не способен никого уколоть.

— Верно, — покладисто согласился чародей, и его голос вдруг стал жутким и гулким, словно слышался из-под земли, — Моя сила в другом. Совсем в другом. Так я могу взять этот меч?

— Конечно, возьми, — с царственной снисходительностью кивнул Эверонт, — Ты, гляжу, закутался до бровей. На меня нагоняешь страх, а сам не боишься, что тебя могут увидеть? Ворожишь средь бела дня.

— Как видишь, я на все готов для тебя, владыка, — прежним угодливым тоном молвил чародей, — А если увидят… Мало ли для чего я гляжу в шар? Да и кто увидит?

— Госпожа Арла. Разве она не видит все, что делается в Аструме? — возразил Эверонт.

— Ей не до меня, — пожал плечами его собеседник, — У нее сейчас свои заботы.

— Ладно, — Эверонт жестом отпустил чародея, — Я скажу Иарсулу, чтобы оставил для тебя этот меч.

Зеркало вновь стало мутным, а потом отразило пустынный зал, Эверонта и Зиирха, выглядывающего из-за спинки его кресла.

— Что-то не так, господин, — недоверчиво проскрипел оборотень, — Зря вы обещали ему этот меч.

— Я уже и сам понял, Зиирх, что наш маг-чародей темнит, — задумчиво глядя в зеркало, ответил владыка Эверонт, — И меч он выпросил не спроста. Пусть пока заберет его. Пусть думает, что может и дальше обводить меня вокруг пальца. Пока.

Не успела Ульгит толком дать волю слезам, как шар на столе опять вспыхнул светом. В шаре снова появилось лицо Арлы Кан.

— Опять ты? — удивилась Ульгит, — А это еще кто с тобой?

За спиной директора волшебной школы можно было разглядеть обстановку ее кабинета и бледного черноволосого человека, сидевшего в кресле с тяжелой книгой на коленях. От его вида на дочь Западного Колдуна повеяло холодом стародавнего, давно забытого ужаса.

— Это господин Ульвейг. Он преподает историю и теорию волшебства в моей школе, — спокойно объяснила Арла.

— Нет, он…

У Ульгит перехватило дыхание, страх сдавил горло, словно черное ожерелье Эверонта.

— И еще он большой ценитель поэзии, — перебила Арла, точно не видя бледности, покрывшей испуганное лицо Ульгит, — Он любит находить в книгах разные интересные поэтические сочинения. А сегодня сам Верховный Чародей помог ему в этом. Они нашли одно очень интересное стихотворение. Хочешь послушать?

— Что? — переспросила Ульгит, не веря своим ушам.

Она и представить не могла, что мудрая наставница чародеев способна нести такую околесицу в столь не подходящий момент.

— Вот послушай-ка, — ужасный человек встал с кресла и подал Арле книгу, — Я сама его тебе прочту.

— Ты что, с ума там сошла? — возмущенным шепотом ахнула Ульгит, — Я же говорю тебе: он…