- Он хам, конечно, но я не собираюсь ему такие подарочки подсовывать, - недовольно проворчал Крис, отстраняясь от Джека, - Давай закончим с этим. Никуда я не пойду.

- Ой, да брось, она же твоя мама, и других детей у нее нет! - возмутился Джек, - Если бы моя была жива, я бы побежал со всех ног. И ты можешь говорить какие угодно правильные вещи, но ты ведь хочешь ее увидеть.

- Еще как, - вздохнул Крис, - Только Юкио не допустит, чтобы я приближался к дворцу.

Джек хитро улыбнулся.

- А она живет не во дворце и ждет нас в другом месте. Прими приличный вид, и поехали.

Воздушное такси высадило Джека Деверо и Криса на крыше одного из зданий в центре Идоны. Здесь был разбит небольшой сквер, из которого на стеклянном лифте можно было подняться на площадку перед входом соседнего, более высокого дома. Именно там жила Мидори, занимая целый этаж.

- А я вспомнил это место, - сказал Крис, оглядевшись, - Я успел здесь пожить с ней в детстве.

Джек заметил, что телепат дрожит.

- Ты замерз? - удивился он.

- Ты же знаешь, что нет, - Маэда нервно усмехнулся, - Ей нужен нормальный сын. А тут я появлюсь. Думаешь, она обрадуется?

Джек взял его под руку и повел к лифту.

- Давай поднимемся и узнаем.

Квартира сестры Юкио была большой и светлой. По длинной анфиладе комнат Джека и Криса провела девушка-помощница в длинном серебристо-сером платье. Она открыла дверь в маленький зимний сад со стеклянным потолком и окнами во все стены, пропустила друзей, а сама осталась снаружи. Мидори ждала, стоя у окна. Принцесса-пион сменила свой алый наряд на такой же, но темный. В нем ее фигура казалась совсем хрупкой, как у девочки. Она нервничала, то и дело сжимая пальцы рук, сцепленных в замочек. Джеку пришлось слегка подтолкнуть Маэду в спину: увидев Мидори, он встал в дверях и не двигался с места. Оба, Крис и его мать растерялись. Они так хотели увидеться, что при встрече испытали робость и отчуждение, потому что не были уверены, что смогут узнать друг друга, а, узнав, смогут принять. Мидори первая решилась и сделала шаг вперед.

- Подойди, Крис, - тихо проговорила она, не сводя с молодого человека глаз.

Маэда пересек комнату, полную оранжерейных растений, и остановился перед Мидори. Она долго вглядывалась в его лицо, в изгиб бровей, очертания рта, скулы, лоб. Крис глядел на нее, как зачарованный, не смея вздохнуть и пошевельнуться. Джек, стоя в отдалении от них, ждал с таким же напряжением.

- Ты красивый, - наконец, медленно проговорила Мидори, - И совсем взрослый.

- Много лет прошло, - севшим голосом заметил Маэда.

- А пахнешь ты, как в детстве, - мягко улыбнулась Мидори, сделала еще один шаг вперед, обняла Маэду и привлекла к себе.

Она была меньше ростом, Маэда оглянулся на Джека поверх ее головы, и выражение глаз у него было такое, словно вот-вот лопнет сердце. "Я тебя люблю, - услышал Джек в мыслях его голос, - Но сейчас, пожалуйста, уйди". Джек его прекрасно понимал. "Жду поблизости", - мысленно ответил он и вышел из зимнего сада.

Одной сигары оказалось мало, понадобилась вторая. Оно и понятно: история была та еще. И воспоминания о ней не сказать чтобы приятные.

- Нашим заданием было охранять пассажирскую трассу между Ауроном и Полифемом. Мы трое суток пробыли в патруле, передали вахту другому звездолету и уже возвращались на базу, когда услышали по радио сигнал бедствия из соседнего сектора, - полковник Вальдес стряхнул пепел с сигары; вспоминая, он глядел в пространство поверх головы Антарес, - Он был очень слабым, невозможно даже было определить, с какого судна он исходит. Попытки связаться с терпящим бедствие кораблем и все выяснить не удались, но мы запеленговали сигнал и отклонились от курса в соседний сектор. Судя по картам, там как раз находилась система Пояс Брунгильды. О ней мало кто что знал, потому что через тот сектор уже лет семь не пролетали корабли. Через десять минут вдруг вышли из строя все приборы. Они будто взбесились, показания метались из стороны в сторону, то и дело меняя значения. Радары ничего не показывали, и планета возникла в иллюминаторах, как будто из воздуха материализовалась. Какое-то мощное поле затянуло "Фиону" сначала на ее орбиту, а потом звездолет стал падать. Он не слушался управления, выправить курс не удалось. Падение было чудовищным, все взрывалось и рушилось, люди гибли с дикими криками. Я потерял сознание от удара о приборную панель. А когда очнулся, вокруг было темно, и никого рядом не было. Ощупав пространство рядом с собой, я ощутил твердый камень. Где-то в тишине капала вода. Я был под землей! У меня было сотрясение мозга, я чувствовал тошноту. Скафандра на мне не было, но я мог дышать тамошним воздухом. Мне показалось, что мне все мерещится, или, что я уже умер и попал в ад. Все, что угодно вертелось в моей обезумевшей голове. Пролежав какое-то время без движения, я окончательно убедился, что я в пещере. Глаза у меня привыкли к темноте, я смог немного разглядеть место, где оказался. Это был огромный подземный зал, размеры которого определить не удавалось. Стены его были корявыми, неровными. Из потолка и пола росли навстречу друг другу сталактиты и сталагмиты. Они все были из какого-то удивительного черного камня. В темноте он отливал синим блеском, как вороненая сталь. Благодаря воде, которую я отыскал неподалеку в трещине породы, мне удалось немного поддержать силы. Я прополз туда-сюда, обследуя пещеру, и обнаружил довольно покатый подъем наверх и ход, ведущий к поверхности. Не без труда, но я выбрался. Наверху тоже была ночь. Я увидел совершенно пустынную, вымершую планету, а метрах в пятистах груды бесформенных обломков металла - все, что осталось от "Фионы". Из экипажа никто не выжил. Я понял, что меня отбросило очень сильной взрывной волной, и я провалился в какую-то старую подземную шахту или что-то вроде того. Ландшафт вокруг места аварии был неровным, гористым. Признаков живых существ не было. Меня охватил ужас. Я был один, я был совершенно беспомощен и физически чувствовал себя отвратительно. Долго предаваться отчаянию не имело смысла. Надо было попытаться хоть что-то сделать, и я побрел осматривать останки звездолета. На это ушел остаток ночи. Обессилев, я уснул среди обломков и проспал весь день. Проснувшись на закате, в свете блеклого солнца я увидел совсем близко от себя спасательный катер, полупридавленный куском обшивки. Я долго провозился, освобождая его, но был вознагражден: катер почти не пострадал, и в его баках даже осталось топливо. Мне удалось починить его сутки спустя. Посудина была изготовлена на неметаллической основе и, благодаря этому, мне удалось улететь с планеты, преодолев притяжение. Я покинул сектор и стал беспомощно дрейфовать вдоль пассажирской трассы, потому что топливо закончилось, а рация не работала. Меня подобрал другой военный корабль - "Пенелопа". Все случившееся я изложил в рапорте. Не знаю, что не понравилось командованию, но мои показания спешно отправили в архив с грифом "секретно". Думаю, тут опять не обошлось без "Дельты". Их люди меня долго допрашивали и интересовались пещерой, в которую я свалился. Расследование, насколько мне известно, не проводилось, во всяком случае, официально. А меня отправили нести службу сюда, на "альфа-Ганимед". Как видите, я здесь времени не терял, - полковник впервые усмехнулся за время своего рассказа, - Вот этими моими приключениями интересовались телепаты через несколько лет, после описанных событий. Они и до сих пор не дают им покоя?

Разговор Криса Маэды с матерью, конечно, затянулся. Джек успел поговорить с Илико, помощницей Мидори, о местных обычаях и поужинать в ее обществе.

- Вы остаетесь у нас, - сообщила ему девушка, выйдя не надолго, и, видимо, получив распоряжения от хозяйки, - Я провожу.

Джеку выделили комнату со светлыми стенами и широкой низкой кроватью, соединенную арочным проходом с другой такой же, очевидно, предназначенной для Криса. Сам новоявленный племянник императора объявился, когда Деверо уже начал засыпать. Крис вошел в комнату и с размаху уселся к Джеку на кровать, не заботясь о том, успел ли Джек поджать ноги. В темноте на его лице светилась широкая улыбка.