Иногда, проезжая по Береговому шоссе в Малибу, я вижу, как океанские волны накатываются на берег, залитый солнечными лучами, и мне становится так хорошо, что слезы сами текут из глаз. Сейчас ощущение совершенства окружающей природы приходит часто - без влияния наркотиков, без каких-либо причин, просто внезапная реакция на открывающуюся красоту. Но в конце семидесятых я видела все в черном свете.

В 1978 году "Jefferson Starship" предстоял тур по Европе. Давайте возьмем с собой жен! Родителей! Детей! Ура!

Р-р-р. Адское наслаждение.

К этому времени все в группе уже могли играть, совсем не репетируя, концерты шли "на автомате", но в отношениях между людьми все было не так просто. Это была комедия ошибок и недоразумений, вскоре мне уже стало неуютно. Мне не нравилось это "большое семейное путешествие", мне надоел дух непрекращающейся рок-н-ролльной вечеринки.

Представьте: полсотни людей усаживаются в поезд. Чей-то ребенок тут же начинает драться с другим ребенком, родители, естественно, встают на сторону своего сына. Чья-то подружка включила фен, и все ждут, пока она закончит и можно будет поспать спокойно. Поскольку мы вязли с собой Чайну, с нами была также Пэт Дуган, ведь и я, и Пол, и Скип работали. Интересно, сколько страховых компаний, банков, издательских домов и тому подобной фигни было задействовано, чтобы этот цирк тронулся с места? Я предпочитаю заниматься чем-нибудь одним, поэтому мне было трудно разрываться между бывшим любовником, нынешним мужем, дочерью и окружающей местностью, не говоря уже о собственно путешествии и концертах. У меня от всего этого болела голова.

В 1957 году, когда я была в Европе с родителями, я всю дорогу мучилась рвотой и поносом (вот что значит пить сырую воду). Когда табор "Starship" прибыл в немецкий город Лорелей, я все это вспомнила. Приходилось бегать в туалет с интервалом от трех до пяти минут - представляете, после каждой песни пулей бежать со сцены к унитазу!

Когда я сказал ребятам, что врач запретил мне выходить на сцену в этот вечер, Пол решил, что без меня группа играть не будет.

- Почему? - с удивлением спросила я, пробегая в туалет.

- А как ты думаешь, "The Rolling Stones" будут играть без Мика Джаггера?

- Конечно, нет. Но у них один вокалист, а у нас двое. Марти справится...

В общем-то, все хиты и так пел Марти. Но Пол был непреклонен. Пока мы спорили, играть или нет, в зале пронесся слух, что мы собираемся отменить концерт. Время поджимало. Когда Пол уже почти согласился выйти на сцену, американские солдаты с близлежащей военной базы, расстроенные тем, что "петь не будут", решили все за нас - и полностью разнесли аппаратуру. Теперь концерт пришлось отменить. Но нам удалось починить большую часть оборудования, ребята собрались, и к следующему концерту мы были уже в боевой готовности.

Франкфурт...

В аэропорту я зашла в один из маленьких магазинчиков для доверчивых туристов и купила изящную юбку в складочку и жилетку с белыми рукавами-"фонариками" - костюм "истинной арийки", подчеркивающий мое нелестное мнение о роли немцев во Второй Мировой войне. Я хотела надеть этот костюм на концерт, но потом решила, что роль милашки - не для Германии. В ход пошли черная рубашка, черные брюки и черные сапоги. Опустошив содержимое минибара (для храбрости), я решила принять образ "врага".

Вот и пришло время засунуть пальцы в нос парню в первом ряду. Я понимала, что происходит; в отличие от своего обычного бессознательного состояния, в этот раз я сама создала себе неприятности. Алкоголь обострил мой слух, и пара заложенных ноздрей в первом ряду мешала мне петь. К ним почему-то оказался приделан какой-то немец, он был очень удивлен, когда я подошла к нему с явным намерением поковыряться у него в носу. Не то, чтобы он был сильно против - а, может быть, просто остолбенел, - но он не издал ни звука.

Закончив, я поняла, что проблема не в нем. Мне не нравились эти нацистские выродки, не нравился "перестроенный" "Airplane" и не нравилось самой принимать в этом участие. Мне хотелось, чтобы немцы с отвращением смотрели на себя в зеркало. Мне хотелось, чтобы группа увидела, какое я бесконтрольное чудовище. Когда на следующий день я "уволилась", никто не сделал попытки меня удержать.

Настоящий американский панк.

По правде говоря, я устала от всех (кроме Чайны и Скипа). Поскольку Скип был на моей стороне в споре с Полом, могу ли я петь и блевать одновременно, он тоже был готов уйти. Мы оба улетели домой на следующий же день, и турне продолжалось без нас. На оставшихся концертах Марти пел один.

После этого злополучного тура Марти снова покинул группу. Грейс тоже была вне досягаемости, и "Starship" начали искать нового вокалиста. Пока перетряхивался состав, я "осела" дома, чтобы начать работу над сольным альбомом "Dreams" и свести с ума все дорожные патрули штата.

Кое-кто, напившись, плачется на свою тяжелую жизнь, ищет виноватых. Мне же необходимо было сесть за руль. Просто счастье, что я никого не угробила: в руках пьяницы автомобиль - страшное оружие. В семидесятых меня трижды останавливали за вождение в состоянии опьянения, но все три раза я даже в машине-то не была!

Как это? Очень просто. Это называлось "вождение в состоянии опьянения", но, в моем случае, правильнее было сказать "разговорчики в состоянии опьянения".

Перед первым арестом мы с Полом выпили по паре бокалов белого вина (в ресторане "Ванесси" в Сан-Франциско такие бокалы!), после чего поехали домой, причем машину вела я. Мы громко спорили, размахивали руками... Когда Пол устал спорить, он попросту выдернул ключи из зажигания и выбросил их в окно, прямо лужайку перед чьим-то особняком, после чего выскочил из машины и зашагал в сторону нашего дома. Я тоже вышла из машины и, встав на четвереньки, попыталась найти ключи. После десяти минут бесплодного ползания в грязи послышались тихие шаги - кто-то подошел и остановился справа от меня. Повернув голову, я увидела очень крупный план черных сапог. "Закон и порядок" - ага, полицейский из Сан-Франциско. Вот он, во всей своей красе: темно-синяя форма, значок, руки в боки, на лице написано: "Так, что здесь происходит?"

Когда он произнес эти слова, я расхохоталась - мне вдруг пришла в голову мысль, что сейчас я отправлюсь прямо в полицейский участок на Брайант-стрит. Я поднялась с колен, и он повторил: "Так что здесь происходит?" Теперь мне стало ясно, что участка не избежать: я продолжала смеяться. Полицейские не любят, когда смеются вместо того, чтобы отвечать; им не нравится, когда их не боятся. Еще им не нравится, когда ползают на четвереньках по газону. Так что я заработала сразу несколько минусов.

Соседку по камере сильно тошнило. Я решила попрактиковаться в карате - вдруг, поняв, что я опасна, мне предоставят одиночную камеру? К сожалению, меня посадили к пьяной девице, певшей "Band on the Run" Пола Маккартни всю ночь напролет. После завтрака (три неопределенной формы куска чего-то серого) адвокат внес залог, я отправилась домой, а мои родители и друзья получили мое имя на первых полосах газет в качестве добавки к своему завтраку.

Второй случай произошел потому, что я не проверила уровень масла в машине. 150 миль в час по скользкой дороге - чревато неприятностями. Я спускалась с холма по дороге в Марин Каунти, когда "Астон Мартин" начал дергаться, а снизу повалил дым и посыпались искры. Я быстро приткнулась к обочине и выпрыгнула к черту из готовой взорваться машины. Подождав, пока хоть кто-нибудь проедет мимо (знаете ли, в 3 часа утра движение не слишком оживленное), я остановила "Фольксваген". Парень спросил: "Может, вызвать дорожный патруль?"