– Два…

– Что два?

– Два процента дали…

– Ну, тем более… Да и по этим двум, все равно никаких денег не получишь… Умный хозяин, вроде Ведерникова, прибыльность своего предприятия все равно по году близкой к нулю делает, чтобы мелким акционерам прибыль не отдавать… Себе-то он деньги в течение года под видом расходов на производственные нужды все равно вытащит… Ему прибыль в конце года и не нужна… Вот и подумай, из-за чего тебе свой лоб подставлять?

Дудник шумно выдохнул воздух и поднял голову.

– Да я с вами согласен, Ермолай Николаевич. – неожиданно произнес он. – Думаете, мне охота вот так под пистолетом стоять… Сами-то сюда они не едут! Ни генеральный директор Чебонян, ни Ведерников!… После того, как наша машина на переезде сгорела, в Кормиловск – ни ногой! А то, чуть ни каждую неделю в представительство наведывались… И поохотиться и кормиловку попить. А тут, как отрезало! Только мне названивают, давай действуй! Сами бы приезжали и с этими сумасшедшими… – Дудник кивнул на соперника, – пробовали веники вязать… Не-е-ет! Не едут! Бздуны! Бояться за свои шкуры… А, выходит, Витю убьют, не жалко… А вот шиш им!… Сегодня же уеду! И в больницу лягу. У меня печень шалит. Мне врачи давно говорят, обследоваться надо! Я уже в областном диагностическом центре договорился насчет отдельной палаты…

– Вот и правильно! – одобрил Ермолай.

– Завтра утречком уеду! – хмуро заверил Дудник.

– Счастливо добраться! – сказал Бебут.

Начальник службы безопасности «Агротреста» кивнул, прощаясь, и направился к черной стене деревьев. Руку из правого кармана он так и не вынул. Интересоваться, что же там у него, майор не стал.

На востоке огромным ветвистым деревом, достающим до стратосферы, расцвела ослепительная молния. После того, как она потухла, небо стало темнее.

Когда Ермолай подошел к Профессору, до поляны докатился громовой удар:

Ба-ба-ба-бах! Да-дах! Да-да-да-дах!

Показалось, даже колыхнулся под ногами плоский блин Звериной поляны.

– Сережа, а ты, правда, думаешь, что меня Палий прислал «Агротресту» помогать? – обратился Бебут к начальнику службы безопасности «Сибирских продуктов».

– А то, мне что ли помогать? – буркнул тот.

– А может и тебе…

– Да кто я ему? А Ведерников ему родственник…

– Как родственник? – удивился Бебут.

– Они с Палием на сестрах женаты… А ты что, не знал? – в свою очередь удивился Сергей Владимирович.

– Нет.

Часовских недоверчиво посмотрел на него, помолчал, а потом с недоумением в голосе произнес:

– Ну вы, контрразведчики, – странные люди… Такие вещи надо знать! В первую очередь.

Он поднялся с травы и начал отряхивать куртку и брюки.

Ермолай обдумывал услышанное.

– Пистолет-то отдай… – пряча глаза, тихо произнес бывший коллега.

Майор поколебался.

– А ты снова из себя не долеченного идиота изображать не будешь? А то мне твои игры очень не понравились! Да и Роману Григорьевичу тоже. – Бебут кивнул на спокойно стоящего Профессора.

– Да, ладно тебе… Это ж я не всерьез… Дудника попугать хотел… Чтоб на завод губы не раскатывал… Чтоб свое место знал, рэкетир не прописанный… Неужели думаешь, я бы в тебя выстрелил? Не-е-ет! Никогда бы не выстрелил. Зря вы меня с дедом так приложили. Я вон даже в отключке был…

Ермолай протянул бывшему коллеге пистолет:

– Держи. Не балуйся с огнем… С Дудника какой спрос, а вот тебе оперу-профессионалу, не с руки оружием махать.

– Хватит советы давать!… – огрызнулся Сергей Владимирович, принимая оружие.

– А хочешь, еще совет дам? – спросил Бебут.

– Ну, посоветуй, ты ж всегда у нас за умного шел…

– Оставили бы вы завод в покое…

– «Агротресту» его, что ли, оставить?

– Зачем «Агротресту»? Лапкину оставить. Что вам мало всего остального?

– Мало. И мы не райсобес, чтобы такими пирогами разбрасываться.

– Плохо для вас вся эта затея может кончиться…

– Ты меня, Ермоха, не пугай! Меня за жизнь всяко пугали.

– Видно, плохо пугали! – заметил Бебут.

– Нормально.

– Значит, дальше будешь воевать? – провел ладонью по своей шкиперской бородке Ермолай.

– А чего воевать? Найдем Лапкина, сукина сына, и все! Дело в шляпе! Никуда он не денется. Наш будет завод. И мой. Пусть хоть на пять процентов.

– Что тебе, денег не хватает?

– Не хватает. Денег всегда не хватает.

– Не всегда. Для тех, кто на кладбище, они вообще не нужны.

– Ну, ладно. Ты сказал, я послушал. Все. – сказал Часовских и повернулся к обступившим поляну деревьям.

– Не заблудись. – произнес ему вслед Ермолай.

– Не беспокойся. Дойду. – отозвался Часовских.

Стройный и пружинистый он нырнул под косматые ветки и растворился в зеленоватой тьме.

Ермолай повернулся к Профессору:

– Вы-то как здесь оказались, Роман Григорьевич?

– Случай. У меня в горсаду с одним человеком встреча была… Потом решил по тихим аллейкам прогуляться… Ты же знаешь, я многолюдства-то не люблю… А тут вижу, ты идешь по дорожке прямо к Звериной поляне… Мне интересно стало, что ты там в такое время потерял? Ну, я за тобой и пошел… И, как видишь, не зря!…

– Да, уж куда как не зря, Роман Григорьевич!

– Слушай, Ермолай, спасать надо от чужаков завод. – посмотрел на майора синими глазами старый учитель.

– Надо. Только как?

–Ты ж у нас власть! Вот и сделай! Защити!

– Роман Григорьевич! Да, какая я власть? Оттуда, где власть сидит-дышит, меня и не видно…

– Ты, Ермолай, не прибедняйся!

– Ну, Роман Григорьевич, ну вы хоть представляете, что такое, например, «Севернефть»? Мировой гигант! Кто я в сравнении с ней? Муравей!

– Эх, Ермолай, стыдно мне за тебя! Видно, плохо я тебя учил! – вздохнул Ненароков.

– Почему это стыдно? – сделал вид, что обиделся Бебут.

– Вот ты почти до сорока лет дожил, а так и не понял, что в любом деле главное – люди! А люди везде одинаковые, хоть в маленьком киоске, хоть в «Севернефти». Все они бояться за себя!

– В теории все просто. На практике трудно!

– А я разве говорю, что легко. Я говорю, трудно, но можно! Помнишь, как ты в десятом классе дрался на городских соревнованиях по рукопашке в финале?

– Почти и не помню…

– А я помню! Противник был Радик Ваганян из сельхозтехникума… Он же был сильнее тебя по всем статьям… И тяжелее, и по количеству побед, да и по мастерству… А победил ты! Почему?

– Ну, почему?

– Потому, что ты его не боялся! Ты не считал его сильнее себя.

– Роман Григорьевич, хватит вам меня воспитывать… Я и так делаю, что могу…

– А не надо, что можешь. Надо сделать то, что надо! Ты понял?

– Понял. – сдался Бебут.

На своего Учителя Бебут не обижался. Потому, что любил. Как и все остальные ученики.

В свое время, когда с Ненароковым случилось несчастье, и он лежал в районной больнице, Ермолай с одноклассниками сутками дежурили в коридоре и под окнами его палаты. Профессор то и дело погружался в бессознательное, состояние, врачи ничего толком сказать не могли, а ученики Романа Григорьевича отказывались уходит домой.

Событие, которое привело Ненарокова на больничную койку, было загадочным.

Случилось оно в лесу, недалеко от города.

Как и большинство кормиловцев, Профессор был заядлым грибником. В ясные осенние дни он приносил домой полные корзины мясистых белых грибов и плотных обабков.

Однажды в конце августа Роман Григорьевич отправился в лес, но не в тайгу, а через железнодорожный переезд, в березовые рощицы, за груздями. Ушел он из дома рано утром, когда в ясном небе тихо светило спокойное, притомившееся за лето солнышко, а в обед неожиданно из-за таежного горизонта набежали толстые сизые облака, и началась гроза. Продолжалась она не долго и закончилась так же внезапно, как и началась.

Ненарокова нашли возвращающиеся домой две пожилые женщины, также ходившие в березники за грибами.

Он лежал на прогалине под мачтами высоковольтной линии электропередачи. Профессор был без сознания, дыхание не ощутимо, пульс почти не прощупывался.