– Шутишь?

– Честное слово. Я всего один раз подвозил Иру к дому на твоей машине, а в остальное время мы ловили такси. Она называла адрес, но я… понимаешь, из клубов мы, как правило, возвращались немного подшофе, а в таком состоянии фиг чего запомнишь.

– Ну ты и фрукт. Фамилию Ирки знаешь?

Кирилл опустил голову.

– Нет.

– Кирилл!

– А зачем мне ее фамилия, в загс я не собирался.

На пороге нарисовалась Розалия.

– Зайчики, я совершенно случайно, сама того не желая, услышала ваши последние слова и готова вам помочь.

Катарина с неподдельным интересом смотрела на родственницу.

– Вы? Каким образом?

– Я могу сделать так, чтобы Кирилл в течение пяти минут вспомнил адрес этой нахалки.

Соколов переглянулся с сестрой.

Розалия Станиславовна подошла к столу, взяла лист бумаги, ручку и, нацепив на лицо умнейшее выражение, изрекла:

– Я же практически дипломированный психолог. Так, Кирилл, расслабься, сейчас займемся ассоциациями. Я буду называть слова, а ты, не задумываясь, говори первые пришедшие в голову фразы. Уяснил?

Ката запротестовала:

– Розалия Станиславовна, вы заблуждаетесь, в психоанализе ассоциации применяют совсем в иных случаях.

– Детка, закрой на минуту рот. Ты хочешь, чтобы он вспомнил название улицы? Тогда сиди тихо и не рыпайся.

Свекровь стала ходить по кабинету.

– Итак, поехали.

Кирилл напрягся, а Розалия выкрикнула первое слово:

– «Революция».

– Ленин.

Быстро сделав запись на листке, Станиславовна продолжила:

– «Карандаш».

– Рисовать.

– «Ночь».

– Кровать.

– «Тусовка».

– Пиво.

– «Такси»

– Колеса.

– «Диплосизоляторный фризиатрон».

– Абсурд.

– «Роза».

– Коза.

– «Кошка».

– Хитрая.

– «Попугай».

– Матерщинник.

– «Свекровь».

– Стерва! – выпалил Кирилл.

Розалия нахмурила брови.

– Мне нужно пару минут для обработки данных.

Катарина обхватила голову руками. Господи, неужели свекрухе нечем больше заняться?

– О-хо-хо, – сокрушалась Станиславовна, черкая ручкой.

– Ну чего там? – суетился Соколов. – А адрес-то я каким макаром вспомню?

Розалия продекламировала:

– Значит так: по моим подсчетам, основываясь на полученных результатах, – ты кретин в третьем поколении!

Кирилл выпучил глаза, а Катка, подлетев к свекрови, выхватила у нее из рук лист и практически силой вытолкала Розалию в гостиную.

– Ката, не злись, я всего лишь подошла к вопросу с научной точки зрения. Ката! Открой дверь, паршивка! С психоанализом не поспоришь! Слышишь ты, кузина кретина.

Не обращая внимания на стук в дверь, Копейкина подошла к окну.

– Не могу поверить, что девица была в моем доме, стояла совсем близко, а я умудрилась ее упустить.

– У меня есть номер Иркиного мобильника.

– Я тебя умоляю, она, наверное, уже и сим-карту выбросила.

Подняв трубку, Кирилл набрал десять цифр.

– Ты права, – возвестил он. – Сотик отключен. Слушай, я же знаю, где она работает, три дня назад заезжал за ней в поликлинику.

– Пиши адрес.

Соколов судорожно выводил неровные буквы.

– Ирка медсестра?

– Ага. Работает у хирурга.

– Что еще про нее известно?

– Живет не ахти, обстановочка в квартире еще та. По ее словам, она иногда подрабатывает, делая уколы на дому. – Кирилл замолчал.

– И это все?

– Ну да.

– Поразительно, ты встречаешься с девушкой, о которой абсолютно ничего не знаешь.

Катка была раздражена. Если бы на месте Кирилла оказалась представительница слабого пола, ее сиюминутно, без суда и следствия причислили бы к проституткам, тогда как ветреных мужиков, крутящих шашни невесть с кем, у нас принято считать истинными донжуанами.

– Кат, – Кирилл исподлобья смотрел на сестру. – Ну не злись.

– Отстань.

– Я же не знал.

– Кирилл, сделай одолжение, поднимись в комнату и не выходи оттуда часа два.

Парень покинул кабинет с понурой головой. Из гостиной послышался довольный возглас Розалии Станиславовны:

– А я тебя предупреждала, что девка дрянь. Ха! Убедился теперь в моей правоте? Саратовский обольститель. Лоханулся, чувачок? Ха-ха!..

В поликлинику Катка влетела словно сорвавшаяся с цепи сторожевая собака. Узнав, в каком кабинете принимает хирург, она ринулась вверх по ступенькам.

На четвертом этаже у нужного кабинета сидели несколько человек.

Не успела Катарина подойти к двери, как шустрая дамочка, вскочив с места, заголосила:

– Куда без очереди лезешь?

– Не пускайте ее, – подала голос грузная тетка. – Сколько можно здесь торчать? С девяти утра кукую.

– Вы за мной будете, – грозно возвестила шустрая особа. – Хотя нет, за мной занимал старичок, он сейчас ЭКГ делает.

– А еще мужчина с портфелем, – напомнила коллега по очереди, – он вроде к терапевту спустился.

Катарина дружелюбно улыбнулась.

– Вы не поняли, мне не нужен хирург, я только на секундочку заскочу к медсестре.

– Ага, щас! На секундочку она… Нашла дураков. Тут бабулька одна тоже без очереди на секундочку заскочила. Через двадцать минут я не выдержала, открыла дверь, а она на кушетке лежит.

– В очередь, в очередь.

– Молодая, ничего с тобой не случится.

– Ноги-то небось здоровые, – неслось отовсюду.

И лишь интеллигентного вида пенсионерка, взяв Катку за руку, тихо пояснила:

– Ирины сегодня нет, Ольга Алексеевна без медсестры работает.

– Да знает она прекрасно, – не унималась тетка. – Просто под дуру косит, чтобы к врачу без очереди влезть.

– Ошибаетесь, мне действительно нужна медсестра Ирина.

– Ты за рецептом пришла?

– Нет. – Вспомнив, что Кирилл упомянул про уколы, Копейкина промямлила: – Хотела договориться с Ириной, чтобы она уколы моей бабуле делала.

Пенсионерка оживилась:

– Не вешай нос, будет у тебя телефон. Сейчас моя подруга от окулиста придет и номерок продиктует. Они с Иркой в одном подъезде живут.

Катарина села рядом с доброжелательной старушкой.

Двадцать минут спустя к кабинету проковыляла древняя бабуленция. Услышав про Ирину, она пропищала:

– Ирочка, дай бог ей здоровья, – хорошая девочка. Зимой мне уколы ставила, а денег не взяла.

– Где она живет?

– В четырех остановках от поликлиники. Улица Паникерская, дом двадцать восемь, квартира…

Похоже, сегодня удача решила улыбнуться Копейкиной. Заведя мотор, Катарина тронулась с места и представила на секунду лицо Ирины, когда та увидит на пороге незваную гостью.

Оставив машину у первого подъезда, Катка оглядела дворик. Недалеко от детской площадки упитанный мужичок, не обращая никакого внимания на бегающую вокруг детвору, выбивал пыльный ковер. Пылища стояла столбом. Но самое ужасное – в двух метрах от толстяка на зелено-желтой скамейке восседала дама с коляской, в которой надрывался младенец. Копейкина остановилась. Ну что за люди, неужели нельзя выбивать пыль подальше от детской площадки? И почему мамаша не скажет мужику пару ласковых.

Не собираясь мириться со столь вопиющей несправедливостью, Катка приблизилась к мужчине.

– Немедленно прекратите загрязнять воздух. Вы что, не видите, куда летит пыль от вашего ковра? Раскройте глаза.

Копейкина повернулась к сидящей молча мамаше, надеясь на ее поддержку. И родительница заговорила. Только вот услышала Катка совсем не то, что ожидала.

Уперев руки в бока, мамаша гаркнула:

– Ты кто такая, чтобы моему мужу советы раздавать? Умная самая, да? Вот и иди, умничай в другое место. Коля, не слушай ее, выбивай пыль.

– Но ваш ребенок… он же глотает…

– Двигай, двигай отсюда, что глотает мой ребенок – не твоя забота. Коля, не стой, выбивай!

Сжимая кулаки, Копейкина вошла во второй подъезд. Вот и делай после этого людям добро. Хотела, как лучше, а получилось, как всегда. Честное слово, даже смешно.