Прозаик и критик А. Погорельский, ныне полностью забытый, сообщает в своей давней книге «Двойник, или Мои вечера в Малороссии» следующее:

«Один врач, который и теперь еще жив, написал и издал очень скромным тиражом книгу под заглавием «Явления моей жены после смерти». Эти явления начались с того, что спустя несколько дней после смерти докторши, страстно любимой мужем, ее гитара, висевшая на стене, сама собою начала издавать звуки, а потом и целые аккорды. Когда доктор приучился к этому необыкновенному явлению, то в один вечер ему послышался голос покойницы… Сначала она произносила только по нескольку слов. Спустя немного времени стала с ним разговаривать, а кончилось тем, что и сама показалась.

Несмотря, однако, на его любовь к покойнице, ее первое появление испугало его до чрезвычайности. Наконец он к тому привык: с нетерпением ожидал ее очередного прихода, разговаривал с нею часто и долго и советовался во всех делах. Одним словом, она по-прежнему осталась верным ему другом и сохранила после смерти все те приятные качества, которые украшали ее при жизни, с той только разницей, что не так уже была капризна.

Доктор сообщил о своем счастье нескольким друзьям, которые рассказали о том своим знакомым. И его свидания с покойной женой сделались известны всему городу. Многие смеялись над ним, иные сожалели, считая его помешанным. Но когда доктор решился громко утверждать, что это все точно справедливо, и когда наконец напечатал книгу, где подробно описал явление жены своей, тогда нашлись люди, которые поверили ему. И в самом деле, какую причину мог иметь человек, известный и ученый, обманывать целый свет и подвергать себя насмешкам неверующих, если бы действительно он не имел свиданий с покойницей?»

А вот еще одна тоже стародавняя история. В свое время стараниями прессы она получила широкую огласку в России.

В доме одного русского помещика в одном из селений Мозырского уезда Минской губернии принялся бродить призрак. Это был дух дочери помещика. Девушка скончалась за полгода до этого от чахотки. Ее имя — Камилла.

В гости к помещику приехал его родственник, отставной артиллерийский поручик.

Вот его рассказ о первой ночи, проведенной им в доме:

— За неимением свободной комнаты мне приготовили постель на диване в зале. Я остался наедине, снял мундир… И вдруг услышал позади себя шелест шелкового платья. Оглянулся — и вижу реальную женскую фигуру, одетую в черное шелковое платье и с красным бантиком на шее, которая то ли идет, то ли плывет по воздуху.

Дама прошла близко от поручика, и тот отчетливо разглядел ее.

— Когда я увидел профиль лица посетительницы и узнал в нем умершую Камиллу, по всему моему телу пошел мороз, волосы приподнялись, и, схватив инстинктивно в одну руку мундир, я автоматически выбежал из залы в коридор.

Поручик, дико перепуганный, ворвался в спальню своего кузена. И уговорил того перебраться на ночевку в залу. При этом он не обмолвился ни единым словом о привидении. Лишь заявил: мол, «один в зале я не буду ночевать вследствие некоторого нездоровья».

Кузен, пожав плечами, согласился.

— Не успел я вполне еще улечься и погасить свет, как кузен уже захрапел, — продолжает вспоминать поручик. — И почти тотчас же мне пришлось обратить внимание на шум приближающегося на середину комнаты мягкого кресла. Направил я взор свой, не вставая с постели, на движущееся самопроизвольно кресло и, к ужасу своему, увидел, что все та же фигура в черном платье движет кресло по направлению ко мне. Потом садится в него и упорно смотрит на меня своими тусклыми глазами на белом, как мрамор, лице, освещенном луной.

Поручик взвыл от страха. Привидение тут же исчезло. Кузен, естественно, проснулся. И поручик, заикаясь, поведал ему о происшедшем. А потом попросил кузена переселить его на остаток ночи в любую другую комнату. Кузен, переменившийся в лице, принялся в свою очередь крайне настойчиво уговаривать поручика ни в коем случае не рассказывать о явлении призрака никому из домашних, особенно хранить в секрете от матери и бабушки.

— А утром, — завершает свой рассказ поручик, — старый лакей пристал ко мне с вопросом, почему я не спал в зале, а перешел с паничем в столовую. Я не стал давать ему объяснений, но он не унимался и стал назойливо говорить, что догадывается, в чем дело, и знает хорошо, что причиной этому — покойная «паненка». Она часто является, и «не только вы, панич, видели, но и мы все, точно так же и пан, и дети панские».

Привидения иной раз напоминают по своим повадкам тараканов. Они, как дух Камиллы, заводятся, и потом бывает очень непросто от них избавиться. Такой "постоянный жилец" завелся в 1916 году на борту немецкой подводной лодки U-65.

На следующий день после спуска субмарины на воду взорвалась торпеда на ее палубе. Погибли пять матросов и лейтенант. А вскоре на борту началась натуральнейшая чертовщина! Члены экипажа неоднократно видели погибшего лейтенанта, который появлялся на палубе в носовой части.

— Он стоял там и смотрел на нас со скрещенными на груди руками, — сообщали свидетели командованию плавбазы.

Командующий германским подводным флотом адмирал Шредер заявил, что все это — "суеверная чушь". Словно бы услышав слова адмирала, призрак перестал появляться.

Однако спустя ровно год он вернулся. И сутками напролет бродил по отсекам субмарины, когда она пребывала в боевом плавании. Экипаж был деморализован. Пришлось капитану отдать приказ о спешном возвращении.

Подлодка вернулась домой. Экипаж в авральном темпе покинул ее. Увы, призрак лейтенанта не сошел следом за экипажем на берег. Он остался на борту субмарины, получившей вследствие этого название "заклятой". В молчаливой меланхоличности призрак продолжал шататься по отсекам, проходя из одного в другой прямо сквозь наглухо задраенные металлические двери.

Адмирал Шредер стучал по столу кулаками в бессильной ярости, когда ему докладывали об этом…

А в 1913 году потерпел катастрофу биплан при посадке на военном аэродроме Монтрез в Шотландии. Прошло три года. И вот именно в ту пору, когда на борту подлодки U-65 начало появляться привидение, свои потусторонние страсти-мордасти начались и на шотландском аэродроме.

Шла первая мировая война. Осенью 1916 года глубокой ночью была объявлена тревога на аэродроме. Люди услышали — над взлетным полем кружит, гудит неведомо чей самолет. Может быть, это немецкий разведчик?!

В воздух был немедленно поднят истребитель-перехватчик. В течение получаса он гонялся в черных ночных небесах за неопознанным аэропланом, но так и не сумел настичь его. Прекратив погоню, не давшую результатов, пилот истребителя повел свою машину на посадку.

Все летчики авиабазы наблюдали за посадкой. Едва коснувшись колесами земли, истребитель вдруг снова взмыл вверх. Совершил круг над аэродромом и опять пошел вниз. А потом во второй раз упорхнул в небо с хорошо освещенной посадочной полосы, прокатившись по ней не более одного десятка метров. Затем последовал третий заход на посадочную полосу — на сей раз благополучный. Пилот истребителя, едва выбравшись из кабины, возмущенно полюбопытствовал:

— Парни, что это за недоумок мешал мне приземляться? Чуть захожу на посадку — вижу, катит мне навстречу по взлетной полосе какой-то старый биплан…

Между тем никто из летчиков авиабазы, наблюдавших за посадкой истребителя, не видел "старого биплана".

С этого дня все и началось! Вплоть до 1940 года включительно на аэродроме Монтрез пытался в ночное время суток приземлиться время от времени "старый биплан". В отличие от своего первого появления он наблюдался в дальнейшем многими людьми. "Старый биплан" шел на посадку, приземлялся и… растворялся затем всякий раз в воздухе.

По предположениям летчиков авиабазы, это — привидение пилота, погибшего здесь в 1913 году, пыталось все снова и снова вернуться на своей стародавней авиетке на родной аэродром. Однако в самый последний момент затея прорваться на призрачном самолете с того света на этот внезапно срывалась. Некие неведомые силы утягивали беглеца из загробного мира назад. Попытка совершить самый, может быть, фантастический в истории авиации перелет — авиарейс из-за гробовой доски в мир живых людей! — оканчивалась всякий раз неудачей…