Существует чуть ли не всеобщая убежденность: к тому моменту Ельцин был уже в таком состоянии, что не способен был сделать осмысленный выбор преемника, Путина подсунуло ему его окружение по каким-то там хитроумным своекорыстным мотивам. Спрашиваю Чубайса:

-- Кто из близких Ельцину людей своими советами более всего повлиял на него, когда он принял решение остановить свой выбор на Путине? Юмашев? Татьяна Борисовна? Волошин?

-- Мне сама постановка вопроса кажется неправильной. Я не согласен с очень распространенной версией о том, что Ельцин находился под безраздельным влиянием некоего круга близких ему людей -- так называемой "семьи". Эта версия, как я знаю, была придумана Игорем Малашенко (напомню: Малашенко был генеральным директором НТВ при Гусинском. -- О.М.) Надо признать, она оказалась очень эффективной как пиар-оружие, но совершенно не соответствующей действительности. Уж я-то очень хорошо знаю, что такое в чем-то убедить Бориса Николаевича. Это задача такой категории сложности, что лично мне удалось ее решить разве что пару раз за все годы работы…

Да, в последние годы политологи широко используют выдумку Малашенко, касающуюся ельцинской "семьи", используют как твердо установленный факт, так и сяк жонглируют этим термином -- "семья" -- в своих аналитических выкладках. Вытащи этот термин из фундамента такого анализа, -- и весь он рухнет…

В то же время разговор о помощниках и советниках президента -- не такой уж бессмысленный. Ведь Ельцин несколько лет, начиная с 1996 года или даже с более раннего срока, обдумывал вопрос о преемнике. В одиночку он вряд ли мог его решить сколько-нибудь приемлемым образом…

-- …Да, -- продолжает Чубайс, -- Ельцин был способен выслушивать аргументы… Правда, при этом не очень любил выслушивать аргументы в защиту какой-то позиции, противоположной той, какую занимал он сам, но тем не менее выслушивал их… Другое дело, что их не любили высказывать те люди, которые имели возможность с ним говорить. Но, тем не менее, кто хотел, мог это сделать. Ничего, все остались живы. Так что на вопрос, кто больше всего повлиял на него при выборе Путина, могу совершенно определенно ответить: да никто! Вопрос надо ставить по-другому: какие аргументы повлияли в наибольшей степени на этот выбор? В данном конкретном случае должен признать: что касается моих аргументов, -- они были неверны. Я-то выступал с той позиции, что Путин неизбираем, что мы его не изберем, а Ельцин прислушался к тем, кто говорил, что он избираем. Кто оказался прав? Я? Нет. Он!

-- А кто ему говорил, что Путин избираем?

-- Ну, Юмашев, наверное…

-- Волошин?

-- Волошин, конечно.

-- В народных массах широко распространена версия, что президентом Путина сделал Березовский. Играл ли в действительности Борис Абрамович какую-то существенную роль в этой "операции" или его участие ограничилось "раскруткой" Путина в СМИ и, соответственно, в уничтожении его соперников, прежде всего -- Лужкова и Примакова, -- в частности, при помощи "телекиллера" Доренко?

-- Честно говоря, я не помню, какую роль играл Березовский в выборе Путина. В самом деле, не помню. Говорю, как на духу. Но то, что он принял важное участие в "раскрутке" Путина и в его избирательной кампании, -- это стопроцентная правда.

Задаю Чубайсу все тот же вопрос, который задаю всем, кто так или иначе был причастен к событиям конца лета 1999 года: почему все-таки Ельцин выбрал именно Путина, ведь Путин к тому времени не проявил себя ни как убежденный демократ, ни вообще как зрелый политик?

-- Лично вам, -- говорю, -- Борис Николаевич не объяснял этого, вы ведь были близки с ним?

-- Нет, он мне этого не объяснял. Он же меня не принял. И он знал, что я против. Чего он мне будет объяснять? В это время я вообще в правительстве не работал. Нет, никаких объяснений я на этот счет не получал. Да и было бы странно, если бы он мне что-то объяснял. Но я знал аргументы моих коллег -- советников Бориса Николаевича, выступавших за кандидатуру Путина. Аргументы были примерно такие. Путин не состоит ни в одной из группировок. Это очень важно: он ни со мной, он ни с Березовским, он ни с Юмашевым… Он самостоятельный. Сказать, что независимый, было бы слишком сильно, но, по крайней мере, -- не включенный. Я им говорил: "У него нет публичности". -- Они мне отвечали: "Так это ж прекрасно!" То есть личностно он не был связан с действующей системой власти. Это было новое лицо. Новое! Этого лица не было в системе власти. То, что он связан с КГБ -- ФСБ, -- это скорее позитив. Потому что есть какая-то силовая компонента: держава, родина и т.д. Работа у Собчака -- тоже позитив: демократ, пришел к Собчаку добровольно…

Насчет "добровольно" -- не знаю. Может, и не добровольно. Может, было приказано внедриться. Что касается "позитивности" "силовой компоненты", КГБ -- ФСБ… Вот ведь какое еще рассуждение было. В реальности эта компонента стала потом гипертрофированной, всеобъемлющей и всеподавляющей.

-- Вы сказали, что главным критерием для выбора Путина стала его избираемость. Причем вы считали, что Путин ею не обладает, а Ельцин -- что обладает…

-- Да, и он, повторяю, оказался прав, а я не прав.

Чубайсу словно бы доставляет удовольствие вновь и вновь признаваться в своей неправоте.

-- Но ведь этому критерию -- избираемости -- могли соответствовать и другие люди…

-- Нет. В том-то и дело, что нет. В том-то и дело, что нет. У нас были единицы, о ком можно было бы вести речь при таком подходе.

Я напоминаю:

-- У Путина первый измеренный социологами "президентский" рейтинг -- его измерили 14 августа 1999 года, через пять дней после назначения Путина и.о. премьера -- составлял… всего лишь один процент. 74 процента ответивших сказали, что прежде вообще ничего о нем не слышали… О каких предпосылках избираемости тут можно было говорить?

-- Да дело же не в этом! Все начинают с нуля. Только не у всех этот нуль потом превращается в десятки процентов.

Многие полагают, что весьма важную роль в продвижении Путина по карьерной лестнице в условиях молодой демократической России сыграло то самое не раз уже упоминавшееся обстоятельство, что переломные российские годы, с 1990-го по 1996-й, он провел рядом, плечом к плечу, с пламенным демократом первой волны, выдающимся народным трибуном Анатолием Собчаком: можно ли, дескать, найти другое, более убедительное свидетельство демократических взглядов Путина? Лично я думаю, что такое соображение слишком наивно. К тому же, повторяю, не до конца ясно, действительно ли Путин пришел к Собчаку по собственной воле. Наконец, у Собчака будущий российский президент в основном занимался хозяйственной деятельностью и в качестве демократа опять-таки никак себя не проявил… А вообще, если не считать "собчаковского" мотива, все, кого бы я ни спрашивал, какие качества Путина побудили остановиться на нем как на преемнике, говорили мне примерно одно и то же: он показал себя, как деловой, исполнительный, четкий, умеющий точно формулировать свою позицию, до конца отстаивать ее в дискуссиях с оппонентами… Но ведь это все качества достаточно квалифицированного чиновника, пусть даже и высокого ранга. Но это не качества ПРЕЗИДЕНТА ДЕМОКРАТИЧЕСКОЙ СТРАНЫ. И то, что он не продемонстрировал вот этих демократических качеств до момента своего избрания, на мой взгляд, решающим образом, сказалось после его избрания. Никто не сумел заранее рассмотреть в нем этих качеств просто потому, что У НЕГО ИХ НЕ БЫЛО.

-- Вы все про демократию, -- с некоторым раздражением говорит мне Чубайс, выслушав эти мои соображения. -- У вас весь строй анализа такой: если демократ, то хорошо, а если не демократ, то плохо. Но жизнь чуть-чуть сложнее…

Упрек довольно неожиданный в устах "отца российской демократии", коим, без сомнения, наряду с Ельциным и Гайдаром, в девяностые годы был Анатолий Чубайс.