В ту безумную ночь едва не погиб и сын одного из главных борцов с местной организованной преступностью. Этот светловолосый молодой человек вместе с двумя коллегами по ночной группе оперативно-сыскного отдела на свою беду заглянул на дискотеку в любимой вязаной шапочке. К чему и придрался один из эсбэшников.

Оперативник и его коллега еще успели показать свои удостоверения. А также громко представиться. Но это не помогло. Последовал мощный удар в лицо, перебивший парню челюсть и сломавший переносицу.

Документы и оружие у милиционеров были отобраны. Сбитых с ног сотрудников ОСО сотрудники СБ заковали в наручники. И пристегнули к решеткам. Избивали ребят с таким озверением, что у потерявшего сознание сына начальника РУОПа для восстановления дыхания пришлось потом выкачивать из носоглотки кровь.

Третий осошник успел сделать несколько предупредительных выстрелов из своего табельного "Макарова". И вынужден был отступить. Только после этого мастера кулачного боя немного пришли в себя. Но по дороге к своим автомобилям президентские охранники успели уложить на асфальт еще нескольких случайных прохожих".

"И вот после всего этого и многого другого, -- пишет корреспондент "Новой газеты" -- могильная тишина на всех верхних этажах провинциальной правоохранительной системы!

-- Похоже, что ко многим в Сочи действительно вернулся страх, -- с горечью подытожил нашу встречу Александр Фроленков. -- Безнаказанность и неподконтрольность столичных визитеров не только дискредитирует президента. Но и грозит всем нам диктатурой мясников".

Сергей Золовкин еще какое-то время продолжал расследовать сочинские события. "С момента кровавых побоищ в сочинском аэропорту и в некоторых увеселительных заведениях курорта никто из "силовиков" и отцов города открыто не промолвил ни слова… -- говорилось в статье журналиста от 9 ноября 2000 года. -- Одни трясутся за свою карьеру, другие -- за свою жизнь. Я говорю о многих невинно избитых. Всего их, по приблизительным подсчетам, свыше трех десятков. Подавляющее большинство тех, с кем мне довелось побеседовать, совершенно не верят, что "президент отдаст под суд хоть кого-то из своего самого ближнего круга охраны".

Тем не менее, в "Новой газете" появлялись новые свидетельства и о том, что случилось 20 октября в аэропорту, и о том, что произошло в ночь на 21-е в ночном клубе "Экипаж-2000".

"Местный бизнесмен Сахалат 20 октября хотел отправить с оказией письмо в Казань. Он выпил чашку кофе в "Анжелике" и вышел на улицу. Успел отойти метров на сорок. Обернулся на крики. По его словам, рослые молодые мужчины были без масок и в особой черной амуниции.

-- Человек десять -- пятнадцать выскочило из джипа и микроавтобуса "Фольксваген"… -- Кто-то из них был вооружен дубинками, кто-то автоматом с оптическим прицелом. Ни у кого ничего выяснять не стали. Били всех подряд. Молча и страшно били. По лицу, телу, ногам... Чаще всего с первого удара сбивали на землю. И потом лежачих пинали. Досталось не только мужчинам, но и женщинам. Даже какому-то ребенку лет семи крепко попало. Он с мамой был около кафе. И заплакал слишком громко. Какой-то амбал с пистолетом в руке дал ему пинка. Мальчик упал лицом вниз... Так продолжалось минут пять. Еще минут через десять "скорая" подъехала. Большие лужи крови были вокруг кафе и внутри. Кого-то погрузили в машину и увезли. Остальных врачи перевязывали. Раненых лично я видел человек семь -- восемь. В их числе был даже какой-то иностранец...

-- Я знаю этого грека. Он через Ростов возвращался к себе домой в Афины, -- добавил другой свидетель. -- Греку где-то лет за семьдесят. Старикан обедал в кафе. И угодил "под раздачу". Ему дубинкой разбили голову. Я сам видел, как деда, который весь был в крови, родственники еле дотащили до посадки...

Про бойцов "невидимого фронта" все подробнее рассказывают и в ночном клубе "Экипаж-2000". Кассирша этой молодежной дискотеки подтвердила, что вместо приобретения входных билетов за 125 рублей высокорослые атлеты в штатском предъявляли удостоверения сотрудников президентской охраны. Когда они приступили к избиению всех, кто попадался под руку, женщина обратила внимание на самого старшего по возрасту: "Было такое ощущение, что этот седовласый по рации координирует действия всех остальных..."

Все это происходило, напомню, осенью 2000 года. А книга Усольцева "Сослуживец", где автор упорно аттестует своего дрезденского друга "Володю-малого" (в их разведгруппе был еще и "Володя-большой") "юристом до мозга костей", вышла в Москве в начале 2004-го. Странно, что автор как бы ничего не слышал ни о сочинском кровавом побоище, случившемся к тому моменту уже более трех лет назад, ни о других подобных событиях.

Впрочем, может, и не слышал: он ведь в ту пору, как уже говорилось, проживал в какой-то чешской "деревеньке Г."

Ни какого-либо серьезного расследования сочинских событий, ни судебного разбирательства по их поводу не проводилось…

Одно из "ярких" трагических событий, которыми было ознаменовано путинское правление, -- захват и "освобождение" заложников в Доме культуры подшипникового завода на Дубровке в Москве (еще его называют -- театральный центр). 23 октября 2002 года группа чеченских боевиков, неведомо как проникшая в один из густонаселенных районов российской столицы, в камуфляже, с полным вооружением и взрывчаткой, вторглась в здание, когда там шел мюзикл "Норд-ост" по роману Каверина "Два капитана", и объявила заложниками зрителей и актеров -- всего более 750 человек.

Как обычно в таких случаях, действия властей были топорными, нацеленными не столько на спасение невинных людей, сколько на уничтожение захватчиков. Никаких серьезных переговоров с боевиками не велось. Время от времени в здание добровольно входил лишь кто-то из известных деятелей, журналистов, о чем-то беседовал с Мовсаром Бараевым, -- там звали чеченского главаря, -- но всем было понятно, что удовлетворить требования налетчиков их собеседники не в состоянии: соответствующими полномочиями они не располагают.

Одной из тех, кто на свой страх и риск вошел в захваченный чеченцами театральный центр и попытался вступить с ними в переговоры, была Анна Политковская. Человек, представившийся как старший среди боевиков, сообщил ей, что его группа, хоть и признает Масхадова президентом Ичкерии, но "воюет автономно", независимо от него. Таких в Чечне называли "индейцами". Собеседник передал Политковской требования боевиков: во-первых, Путин должен объявить об окончании войны в Чечне, во-вторых, в подтверждение серьезности своего обещания в течение 24 часов вывести из Чечни часть войск. После этого все заложники будут отпущены.

Однако ни ФСБ, ни Министерство внутренних дел этими требованиями не заинтересовались. По-видимому, к тому времени решение о штурме уже было принято.

На третий день осады утром в зрительный зал был пущен газ, который, по замыслу властей, должен был усыпить всех находившихся в центре, после чего спецназовцы "Альфы" и "Вымпела" штурмом взяли здание.

Однако многие, "уснувшие" под воздействием газа, так и не проснулись…