Отец вернулся с работы как всегда поздно. Он долго был чем-то недоволен, пока не разделся и не поужинал.

− Ну что там? − Спросила мать.

− Да опять эти паршивые собаки всю работу испортили. Приперлись со своими идиотскими лозунгами. Долой капиталистов!

− Какое-то сумасшедшее время. − Проговорила мать. − Вот и сын наш пришел из школы и спрашивает кто такие революционеры.

− Айд?! Айд, иди сюда! − Выкрикнуло отец.

− Не ругайся. Он все прекрасно понял. − Сказала мать.

− Точно все понял? − Спросил отец изменив тон.

− Я понял, но я… − Айд замолчал.

− Говори, говори, Айд. Ты должен все сказать мне. Ты уже взрослый и мы должны гооворить как мужчина с мужчиной.

− Я не хочу быть капиталистом. − Сказал Айд.

Отец рассмеялся.

− Никто тебя не заставляет им быть, Айд. Вот только есть одна проблема. Желание не быть капиталистом в наше время это равносильно желанию быть нищим. Вот таким же как отец твоего дружка. Как его там зовут?

− Сэм. − Сказала мать.

− Вот-вот, Айд. Я не хочу ничего плохого сказать о Сэме. Он твой друг и он еще сам мало что понимает. Но его отец… Мы ведь учились с ним в одной школе, Айд. Ты это знаешь?

− Нет.

− Так вот тогда тоже были все эти разговоры о революции, о равенстве и братстве. И что вышло? Мы были равными. И у него ни гроша и у меня ни гроша. Мой отец ко всему еще оставил за собой кучу долгов и мне пришлось два года вкалывать после его смерти, что бы отдать все долги. И я вкалывал, а отец Сэма сидел на лавочке и свистел о коммунизме и равенстве. Он так и продолжает свистеть об этом до сих пор. Потому и нищий. А я работал на заводе как вол. Сначала завод принадлежал хозяину, а потом хозяин обанкротился и мы все чуть не оказались с носом. Нам помог один хороший человек. Кстати, самый настоящий капиталист. Помог обыкновенным советом. Все рабочие завода собрались вместе и выложили по сотне. Тогда это были большущие деньги. Каждый поступал по своему. Кто брал в долг, кто закладывал дом. У нас, нашример, часть денег была накоплена на черный день. Вот тогда он и наступил для нас. И эти деньги нас выручили. Мы собрали почти тридцать тысяч и выкупили свой завод. Выкупили и сами стали им управлять. Сначала было трудновато, но затем научились. Нашлись умные люди, которые сумели сделать то что нужно. И вот теперь завод работает и процветает… Только вот какие-то идиоты сегодня пришли и стали людей от работы отнимать всякими глупостями. До сих пор злость берет из-за этих идиотов. Приперлись как болваны. Завод принадлежит нам, а они кричат долой кашиталистов! Все должно принадлежать рабочим! Встали поперек путей и всю работу затормозили.

− А что было дальше? − Спросил Айд.

− Что дальше? Все, Айд. Мы так и работаем. Завод принадлежит нам и все честно и по справедливости. Теперь он вырос, у нас появились новые рабочие. И им была выделена доля собственности. Каждый кто приходит на завод получает долю собственности. И наш устав таков, что тот кто продает все свои акции, автоматически лишается работы на заводе.

− Ты ему скажи, сколько стоят наши акции. − Сказала мать.

− А-а! Ну, Айд, угадай, сколько они стоят? Скажи, хотя бы приблизительно?

− Тысячу?

− О-о! Нет. Не угадал. Два миллиона семьсот тысяч. Так что мы самые настояшие миллионеры.

− Тогда почему у нас нет машины и почему мы живем в таком доме? − Спросил Айд.

− Потому что наши деньги это не бумажки. Это завод. Здания и машины. Наш большой дом это наш завод, а наши машины это машины, на которых мы работаем там. Ну, а если нам вдруг понадобится машина, мы ее купим. Продадим пару акций завода и купим. Только вот зачем она нам? Ездить на работу? Так мы не больные. Можно и пешком пройти до завода.

− У нас некоторые ученики приезжают в школу на машине.

− Это ты не о Лио Цихи?

− О ней и ее дружке.

− У них денег побольше наших. − Сказал отец. − Так они и начинали не сами. Род Эйнегеров начался очень давно.

− А почему наш не начался?

− Кто знает почему? − Ответил отец. − Разве это главное? Он ведь и не продолжится, если ты не захочешь его продолжать, Айд. Ты у нас один, и все что я заработал будет принадлежать тебе. Ты, конечно, можешь все выкинуть и сказать что ты хочешь все по справедливости. Только вот где она, Айд? Я живу уже не мало лет. И я не знаю точно что справедливо. Одно только могу сказать точно. Сидя и ничего не делая, как отец Сэма, ничего в жизни не добьешься. В том что он нищий виноват он сам. Он здоровый мужик и вполне мог заработать не меньше меня. Но он этого не захотел, Айд.

Прошло несколько дней. Айд почти не говорил с Сэмом и они сидели на уроках не глядя друг на друга.

Настало воскресенье и Айд вдруг понял, что ему некуда идти. Обычно он был с Сэмом в этот день, а теперь.

− Уж не поссорились ли вы с ним? − Спросила мать.

− Поссорились. − Ответил Айд.

− А вот это зря. Не нужно злиться на него из-за его отца. Хочешь один совет? Возьми пару билетов на какой нибудь боевик, подожди его начала так что бы от дома Сэма до кинотеатра добежать. Входишь к нему и говоришь: 'Айда в кино, Сэм!

− Не получится. − Ответил Айд.

− Тогда, придумай что нибудь сам. Поговори с ним, скажи, что ты хочешь ему быть другом, а не врагом, расскажи ему как нибудь историю, которую рассказал отец. Может, он поймет. И кто знает, может, с Сэма начнется род его собственной семьи.

Айд отправился к Сэму. Он застал его дома одного. Сэм несколько мгновений молча смотрел на него, а затем так же молча впустил.

− Мы ведь с тобой друзья, Сэм. − Сказал Айд. − Разве это справедливо, что бы из-за какого-то завода мы перестали быть друзьями?

− Отец избил меня после того как я рассказал ему о том что узнал у тебя. − Сказал Сэм.

− Избил?! Сэм, но за что?!

− А тебя твой отец не избил? Он ведь тебе запретил встречаться со мной.

− Он мне ничего такого не говорил, Сэм. И никто не запрещал мне встречаться с тобой. Наоборот, мама мне посоветовала пойти к тебе и рассказать то что рассказал мне тогда отец. Они ведь учились в одной школе.

− Кто?

− Мой отец и твой, Сэм. И они оба ничего не имели тогда. Понимаешь? Все дело в том, что мой отец все время работал на заводе. С утра до ночи. Он все заработал. Я и представить себе этого не мог, Сэм. Оказывается мы миллионеры.

− Кто? − Не понял Сэм.

− Мой отец. Он сказал, что у нас давно была бы машина, если бы она была нам нужна. Нам просто некуда ездить на ней.

− Мой отец ушел на демонстрацию и приказал мне сидеть дома.

− Что за ерунда, Сэм? Пойдем куда нибудь? Хочешь, пойдем в кино? Сейчас идет новая серия Ковбоя.

− Я ее уже видел.

− Ты ходил без меня, Сэм? А я еще не ходил.

− Правда?

− Правда. Пойдем, Сэм. Посмотришь еще раз.

− Пойдем. Только вот…

− Что?

− У меня нет денег на билет.

− Ну и что? У меня есть.

− Я так не хочу.

− Как? Боишься взять в долг, Сэм? Ты же часто брал у меня в долг деньги.

− Ладно. Только вот отец меня прибьет, если узнает.

− А он не узнает. Ты ему не говори. Скажи, что ходил с Мишкой.

− Мишка на демонстрации.

− Тогда ничего не говори.

Они сходили в кино и выйдя так же весело обсуждали похождения Ковбоя как когда-то раньше.

− А здорово он его! − Говорил Сэм.

− О, смотрите кто это здесь. − Послышался знакомый голос. Айд и Сэм обернулись и увидели Айлин Лио Цихи. − Не хотите газетку? Ах да, вы же не хотите. Ладно. − Айлин повернулась к кому-то, кто подошел к ней сзади. − Не хотите газету, господин?

− Центральная есть?

− Да. Утренний выпуск три монеты.

− Хорошо. − Ответил он.

Айд и Сэм смотрели на это действие как на что-то совершенно невероятное. Айлин продала человеку газету, затем еще одному и еще…

− Вы еще здесь? − Удивилась она, обернувшись к ним, когда рядом никого не оказалось.

− А зачем ты это делаешь? − Спросил Сэм.

− Как зачем? Людям нужны газеты? Нужны. Вот я их и продаю. И зарабатываю так. А Арт сейчас на другой улице торгует. Мы каждое воскресенье торгуем газетами. Хотите поторговать? Все очень просто. Берете в редакции газеты по две монеты, а продаете их по три. За каждую газету получаете одну монету. Десять штук продал, вот тебе и билет в кино. Двадцать продал, можно в театр сходить или мороженное купить.