— Это отдельная история. Лиз предложила Пэмеле и Кейт сделать этот детский праздник более насыщенным. Они решили, что будет лучше, если каждый ребенок получит ещё и какой-нибудь памятный сувенир. Так что, у них много забот!
— Я заметил, что Лиз стала более веселой, открытой, даже счастливой?
— Да, и мне приятно это видеть.
— Это после поездки в Африку?
— Думаю, да… Убедившись в том, что Сальвадор сейчас в полном порядке, Лиз успокоилась. И более того, Вайсман предложил ей участвовать в каком-то грандиозном проекте, так что она скоро поедет к нему для того, чтобы начать эту работу.
— Она поедет в Африку? И на какое время?
— Скорее всего, месяца на три-четыре. И потом, если работа будет продвигаться хорошо, то она задержится…
— И ты согласился?
— В некотором смысле я сам посоветовал ей вернуться к научной работе. И я уверен, что сделал правильно.
В этот момент Уитни увидел, что к нему направлялся Моррис Каннингфокс, отец Джозефа.
— Счастлив, приветствовать вас, господин Уитни! — радостно обратился он к Джери и, обернувшись к Стивену, представился: — Моррис Каннингфокс.
— Очень приятно, господин Каннингфокс, — вежливо ответил Стивен, пожимая руку Каннигфокса.
— Это — один из моих ближайших и давних друзей, Стивен Уайлдер, — пояснил Уитни, представляя Стивена Каннингфоксу. — Вероятно, вы помните его по дню заключения общеизвестного договора.
— Очень рад, — ответил Каннингфокс. — Мне очень приятно поздравить вас с открытием вашего детского городка, господин Уитни.
— Вы забываете, что этот детский городок — результат совместного с вашим сыном труда, господин Каннингфокс.
— Что вы… Конечно же, я не забыл об этом. И я безумно рад, что мой сын смог достичь такого невероятного успеха. Но я прекрасно понимаю, что сделано это было при вашем активном участии, с вашей неоценимой помощью. Так что, для вас это событие — не менее важное, чем для моего сына.
— Конечно же, да. Я счастлив не менее. Вы здесь один?
— Нет, моя жена, Джулия, тоже здесь. Она стоит около Джозефа. Она так счастлива, что дожила до того дня, когда она может по настоящему гордиться своим сыном Джо. Мой старший сын Питер также должен приехать сюда вместе с женой и детьми.
— Ваш сын Джозеф так и светится от счастья, — отметил Стивен.
— Да, он признался, что очень серьёзно готовил это мероприятие, но не ожидал, что всё будет настолько хорошо…
— Это его заслуга!
— Вы так думаете?
— Я в этом уверен…, — спокойно ответил Уитни.
В этот самый момент он и понял, для чего дал Каннингфоксу согласие принять участие в его проекте…
Он увидел выражение искреннего счастья на лицах всех, находившихся вокруг него в тот день людей. Счастье отражалось на лице Джозефа Каннингфокса, доброго, благородного человека, старавшегося сделать все, от него зависящее для того, чтобы дети, пришедшие на этот праздник, получили бы от него как можно больше света, тепла и радости. Счастье было выражено на лице его матери, отца, всех его родных и близких.
То же самое выражение счастья он увидел и на лицах своих друзей, Алисы, Николаса, всех детей, которые пришли в этот день посмотреть на детский городок.
Счастьем светилось и лицо Лиз, сделавшей очень многое для него и для всех тех людей, которые собрались вместе с ним в этот значимый день…
Уитни понял тогда, что именно это самое чувство — чувство общего счастья, одного большого, достаточного для всех счастья, и было тем самым стимулом, ради которого и было сделано все это.
Тем самым стимулом, ради которого Уитни мог бы сделать и намного больше, если бы это от него требовалось.
Поняв это, он почувствовал огромное моральное облегчение, какое-то непонятное духовное освобождение, подобное неожиданному открытию, которое всегда находилось рядом с ним, но ранее, почему-то остававшееся вне его восприятия.
И эта мысль придавала ему огромную моральную силу, позволившую ему вновь почувствовать себя значимым человеком…
Глава 54
Утром следующего дня Уитни спустился в столовую к завтраку. Лиз уже сидела за столом с крайне довольным выражением лица.
— А где наши юные друзья? Еще не проснулись? — шутливо поинтересовался Уитни. — Обычно они стараются сделать все возможное для того, чтобы оказаться за столом раньше меня!
— Да, впервые за долгое время они проспали, — ответила Лиз. — Но это и не удивительно, ведь вчера, после такого грандиозного события, в котором они принимали самое активное участие, они пришли такие уставшие!
— Кто-то звонил уже сегодня утром? — спросил Уитни, разворачивая деловые бумаги.
— Скотт звонил тебе, и уже два раза! Он был так взволнован, говорил, что опасается, как бы ты не отказался от ведения его дела. Говорил, что появились какие-то новые обстоятельства. Там, действительно, случилось что-то серьезное?
— Да, так, пустяки, — буркнул Уитни, не отвлекаясь от бумаг.
— Странно, ты сегодня надел свой старый костюм, — отметила Лиз.
— Разве он мне не идет? — спросил Уитни.
— Да нет, почему же, я всегда тебе говорила, что этот костюм был одним из твоих лучших костюмов, — ответила Лиз. — Просто, ты не надевал его с…
— С той роковой операции?
— Именно это я и хотела сказать, — растерянно ответила Лиз. — В общем, это не единственное, что меня удивило твоем поведении. Ты, вдруг, так сильно изменился!
— Посмотри вокруг, дорогая Лиз, — усмехнувшись, ответил Уитни. — Все говорят, что я стал совершенно другим человеком!
— Я не имею в виду изменения, произошедшие за последние шесть лет, — сказала Лиз. — Мне кажется, что кое-что резко изменилось в тебе совсем недавно. Я бы даже сказала, что это как-то связано с тем конвертом, что ты получил несколько месяцев назад. Помнишь, незадолго до нашей поездки в Европу? После того, как ты его прочел, выражение твоего лица резко изменилось на глазах!
— Серьезно? — иронично спросил Уитни.
— А затем, ты так загадочно намекнул что-то о новой интересной жизни, которая, якобы, открывается для тебя!
— Правда? — улыбнувшись, спросил Уитни.
— Джери, что было в том конверте? — тихо спросила Лиз.
— Боюсь, что мое объяснение покажется тебе еще более загадочным, дорогая Лиз, нежели все предыдущее, — начал он. — Видишь ли, вся наша жизнь — это совершенно непостижимая череда сменяющих друг друга как стандартных, так и удивительно странных, а порой — и безумных событий, направляющих нас к нашему загадочному неизбежному будущему. И наша задача — успеть и быть готовыми к встрече с ним. Счастлив тот, кто сумеет заметить предпосылки этих событий, направить свои действия навстречу к ним и воспринять их как дар судьбы.
Я чувствую себя счастливым человеком, потому что успел использовать эти события, чтобы оценить очень и очень многое…
Шесть лет назад моя жизнь резко изменилась, дав мне шанс исполнить желание моих родных и друзей, с самого моего детства видевших меня юристом. Причем, я и сам постепенно начал верить в то, что и моим тайным, истинным желанием было то же самое!
— Но ты, действительно, стал блестящим адвокатом! — возразила Лиз.
— Да! Я и сам понимаю свой успех! Но что-то с самого начала было не так, а несколько месяцев назад у меня возникло странное ощущение, которое я никак не мог объяснить и понять. То, что я почувствовал тогда, теперь я могу слово в слово объяснить тем, что я услышал в странном признании того парня, Джозефа Каннингфокса, год назад на открытии его детского городка. Он сказал: "…добившись всего, о чем мечтал, я с ужасом подумал, вдруг, что мне это, совершенно, не нужно" Вот, так и со мной! Исполнив волю своего отца и став юристом, успешным, как говорят люди, юристом, я также обнаружил, что мне это не принесло, увы, никакого удовлетворения…
— Ты меня пугаешь, Джери! — растерянно сказала Лиз.
— Я ни о чем не жалею! — продолжал Уитни. — Ни о потере интеллекта, который перешел другому человеку, ни о том сумасшедшем полугоде жизни, когда я был беспомощным, как дитя, а затем был вынужден все начинать с начала. Нет, дорогая Лиз, я ни о чем этом не жалею, даже наоборот — опять же, говоря словами Каннингфокса, "…только пройдя через это, я сумел все оценить и понять, что же в жизни важнее всего для меня…". Да, последние шесть лет, действительно, многое изменили во мне и в моей жизни. Но и многому меня научили. А самое главное, что я понял — это то, что необходимо ценить и беречь, прежде всего, то, что имеешь!
