— Ваш младший сын Джордж затащил вашу младшую дочь Елен в ванночку с холодной водой и продержал там её бедняжку около получаса. Если бы не ваша жена, малышка бы отправилась к праотцам.

— Она здорова сейчас? — спросил Питер.

— Она больна! — с жаром ответила миссис Оул. — Её почти синюю от холода вынула миссис Каннингфокс и сразу же уложила под теплое одеяло с грелками. Мы ей дали выпить горячего чаю, но и это не спасло положения. У малышки поднялась высокая температура. И два часа бедняжка пролежала едва живая.

— Врача вызывали?

— Неужели вы могли подумать, что мы сами об этом не додумались! Врач был, конечно! Хорошо, если всё обойдется простудой.

В этот момент в дверях появилась его жена.

— Что с девочкой? — спросил её Питер.

— Уже всё в порядке!

— Но как же вы не заметили, что она полчаса пролежала в холодной воде?

— Полчаса? — удивленно спросила Луиза. — С чего ты это взял?

Ничего более не сказав, устало вздохнув, он вошёл в дом.

— Как ты себя сегодня чувствуешь, дорогая? — ласково спросил он жену.

— Была у врача…

— Что-то случилось?

— Нет-нет, просто теперь мне необходимо чаще бывать у врача. Ты забываешь, что срок уже большой.

— И что сказал врач?

— Он сказал, что всё в порядке…

— Приятная новость. Хоть что-то приятное за весь сегодняшний день. Но все же, что случилось с Елен?

— Они с Джорджем решили полить цветы, но вместо этого нашли где-то небольшую пластмассовую ванну и, наполнив её водой прямо из шланга, улеглись в неё. Хорошо, что Джим был рядом и сразу же вытащил их оттуда.

— Они не заболели?

— Насколько я знаю, нет. Мы сразу же дали им выпить горячего молока с медом, так что всё в порядке.

— А врача вы вызывали?

— Зачем… Всё и так обошлось. С чего ты взял, что мы вызывали врача?

— Миссис Оул сказала!

Луиза удивленно посмотрела на мужа.

— Или она сказала мне неправду? — продолжал Питер.

— Но зачем? — рассеянно спросила Луиза.

— Откуда мне знать, зачем, — начиная раздражаться, ответил Питер. — Вероятно, ей не очень приятно моё постоянное длительное отсутствие, и таким образом, вызвав во мне тревогу, она решила мне отомстить…

— Не знаю, не знаю, — сказала Луиза. — Она так за всё сейчас переживает. Дом фактически держится на её плечах. Вот она и ходит, ворчит на всех целыми днями…

— Но не придумывать же теперь такое! — возмущенно ответил Питер. — По её словам, Елен чуть не умерла… Это же надо было придумать такое!

— Не обращай внимание. И пойдём ужинать. У тебя, как всегда усталый вид.

Луиза, как ни странно, пребывала в хорошем, подозрительно хорошем настроении. Это ангельское спокойствие настораживало Питера. И прежде чем говорить ей о своих делах, он решил выяснить причину этого грозового затишья.

— Что ещё нового произошло за сегодняшний день? — поинтересовался он.

— Питер, — осторожно начала Луиза. — У меня к тебе есть одна просьба…

— Да, — отозвался он и подумал, что это, вероятно, и есть, наконец-то, начало объяснений, которых он так долго ждал.

Сегодня на приёме мы с доктором обсуждали то, как наилучшим образом повлиять на течение беременности. Кстати, он сказал, что у нас будет две девочки…

Услышав это, Питер чуть было не упал, спотыкнувшись на ступеньках.

— Если ты помнишь, вначале я не хотела, чтобы он называл мне даже пол ребенка, так как я хотела, чтобы это был сюрприз для нас обоих, — спокойно продолжала Луиза. — Но во время последнего осмотра он сказал, что не имеет морального права скрывать от нас ни пол, ни то, что это будет двойня. Он сказал, что считает, что будет правильнее, если мы, все-таки, будем готовы к этому заранее.

Питер внимательно слушал и слегка бледнел…

— Доктор, несомненно, сделал правильный вывод, — тихо сказал он, расстегивая воротничок.

— И доктор посоветовал мне позаботиться о самом настоящем отдыхе без переживаний, суеты. Съездить куда-нибудь на месяц или два… — продолжала Лиз.

— И что ты решила на этот счёт?

— Я подумала, что было бы неплохо съездить в Италию к моим родителям.

— Но я сейчас очень занят, и не смогу сопровождать тебя…

— Я понимаю. В этом и сложность… Но, если ты не против, я могу пока поехать одна, без тебя, с детьми, разумеется.

— А миссис Оул едет с тобой? — еле сдерживая себя, ответил Питер. Для одного дня было слишком много… — Одной тебе ехать опасно. Да и ты наверно не собиралась родить в дороге.

— Да, она, разумеется, поедет со мной, если я поеду. Но ближе к родам мне хотелось бы, чтобы и ты приехал туда.

— Ты собираешься пробыть там три месяца?

— Ну, во-первых, я не еду прямо завтра. Пока я всё обдумаю, пока мы соберёмся, пройдет недели две-три.

— Понятно…

— Надеюсь, ты не обижен?

— Нет, конечно, я вполне тебя понимаю… Ведь я, в конце концов, сам заслужил это.

— Что ты заслужил? — остановившись, сказала Луиза, бросив на мужа недобрый взгляд. — Сейчас ты будешь говорить, что я тебя бросаю, да?

— Я уделяю тебе слишком мало времени. Это заметно всем, даже твоей дорогой миссис Оул. И это только моя вина, что сейчас на время родов ты будешь чувствовать себя спокойнее не здесь, а у своих родных, в Италии.

— Хватит говорить глупости, ты заводишься понапрасну. Сколько раз я уже рожала? Пять… И всегда здесь, рядом с тобой и твоей семьёй. В этот раз поеду в Италию. Что здесь такого? Как соскучишься, приезжай…

— Я согласен, — разведя руками, заключил Питер. — Но скучать вряд ли получится. Очень много дел, очень…

— После вашего семейного совета ты опять будешь отходить несколько дней. Эта ситуация вполне привычна.

— Здесь всё намного серьёзнее, дорогая. Сегодня мы поняли, что произошла катастрофа…

— Какая катастрофа?

— Видишь ли, это трудно объяснить, но, кажется, мы угробили своего брата…

— Джо? Значит, ты наконец-то это понял? Но расстроен ты не из-за этого. Уверенна, твой отец обо всём узнал и сегодня высказал свое мнение на этот счёт.

— Мы должны были ожидать этого. Хотя, единственная причина, по которой мы скрыли всё от него, это — его здоровье.

— Вероятно, то, что я скажу тебе сейчас, тебе не понравится, но, как мне кажется, твой отец сам в первую очередь во всём виноват. Насколько я знаю, с самого детства к Джо в доме относились не очень внимательно. Все, кроме твоей матери. Именно её мне теперь жалко, её и Джо. А теперь уже поздно что-либо менять. Сделать это трудно, почти невозможно.

— Да, ты права, изменить ситуацию в лучшую сторону может теперь, разве что, чудо… Но то, что я сейчас чувствую в связи с этим, невозможно передать.

— И что вы решили теперь делать?

— Раз на чудо мы надеяться не можем, пойдём обычным путём — шаг за шагом. Джо не хватает образования, воспитания, культуры. Значит, будем приглашать соответствующих специалистов. Если не за год, то, хотя бы, за два он чему-то научится.

— Как же легко и просто ты рассуждаешь! Ты хоть сам понимаешь, насколько глупые вещи ты говоришь. Бедный Джо! Опять вы будете над ним издеваться…

— Надо хотя бы с чего-то начать… Может быть, именно сейчас это поможет Джо. Но сегодня я уже не могу говорить об этом. Чувствую, если мы продолжим эту дискуссию сейчас, я наговорю очередных глупостей, дорогая Луиза. Завтра я вновь продумаю сложившуюся ситуацию. Может быть, многие из моих сегодняшних нездоровых суждений я и сам завтра сочту на самом деле бредовыми. И потом, если ты собираешься ехать в Италию, то я, скорее всего, пока буду жить у отца. И на месте мне будет проще во всем разобраться и за всем следить.

— Постарайся не совершить очередных ошибок. И не забывай, что речь идёт о живом человеке.